Элия притормозила в арке дверного проема. Девушка медленно дышала, изгоняя воспоминания из-за ответственности представлять свою семью.

Она с трудом верила, что Лир бросил ее сегодня вечером, когда короли, которых он сам же и пригласил, ожидали, что их накормят и развлекут. Этот отцовский поступок говорил о переменах в характере Лира, о его самых капризных звездах, выигрывающих в любой бушующей битве в голове короля.

Еду уже подали, чему Элия была очень рада. Не было никакой нужды сию минуту объявлять свое решение или выставлять себя в центр внимания. Девушка уставилась на людей – они смеялись и вели пустые разговоры. Мужчины и женщины умело передвигались по кухне с кувшинами вина и тушеным мясом. Короли Аремории и Бургуна сидели за высоким столом с Коннли и Астором в его конце. Представитель Аремории говорил спокойно, в отличие от неистово хохочущего Астора, в то время как король Бургуна и Коннли, казалось, скрипели зубами, скрывая негодование за улыбками. Элия не была уверена, что ненависть Коннли к бургунскому правителю первоначально расположила ее к нему.

От девушки требовалось пройти прямо за высокий стол, и она напомнила себе об этом. Элия обязана быть спокойной и вежливой, возможно, должна рассказать историю своего пари с Данной или же спросить о семьях королей-соперников. Естественно, в ответ на это, скорее всего, возникнут вопросы о ее сестрах и отце. Нет, Элия не могла выводить незнакомых ей мужчин на такую опасную территорию. Как только она сделала шаг, любимый голос позвал принцессу:

– Скворушка!

Элия протянула руки, чтобы обнять сводного брата своей матери. Граф Дуб всегда добавлял яркости в ее жизнь. После смерти Далат такое редко случалось. Кайо не мог произвести сильное впечатление историями о Третьем королевстве, с торговыми караванами и флотилиями, пустынями и внутриматериковыми морями, этого почти никто из Иннис Лира не мог даже представить. Мужчина решил отправляться на запад каждые два-три года, заключая торговые соглашения для Лира и взращивая, таким образом, его богатство, но основную часть времени жил здесь, на острове, чему его любимая сестра была очень рада. Он никогда не брал с собой жену, а вместо этого, как двоюродный брат, очень много общался с семьей Лира. Кайо, пожалуй, был единственной персоной на всем белом свете, которым восхищались все три сестры: Гэла – за его приключения, Риган – за проницательность, а Элия – за то, что он возвращался домой.

– Дядя, – произнесла Элия осторожно. Как всегда при выражении эмоций на публике, она не торопилась.

– Элия, – сказал граф Дуб, откинувшись на спинку стула. Его серые глаза наполнились радостью. Граф понизил голос и, наклонившись, нежно прикоснулся своим лбом ко лбу девушки:

– Ты как?

– Если честно, нервничаю, – ответила Элия, вдыхая морской запах графа Дуба.

– Я бы тоже нервничал на твоем месте. Кто-то из женихов тебе интересен?

– Никто, – прошептала принцесса.

– Тогда король Аремории, – произнес Кайо.

– Бургунец больше мной интересовался, – пробормотала Элия. – Он ухаживал за мной и дарил подарки.

– Ты себе такого мужа хочешь? Из серии тех, что просто покупает тебя?

Девушка повернулась и встретила его взгляд, после чего задумчиво ответила:

– Совсем не знаю Ареморию.

– У него лучше репутация.

– Какая же? – поинтересовалась принцесса тихо.

Кайо усмехнулся и протянул ей руку. Элия взяла ее, и вдвоем они подошли к высокому столу. Элия представила дядю и королю Аремории, и королю Бургуна. Граф Дуб начал непринужденно рассказывать историю о том, как он проходил через юг Аремории по пути домой из Третьего королевства.

Элия могла немного расслабиться. Потягивая терпкое вино, она взяла мясо и печеные фрукты с блюда. Слушая разговоры окружающих мужчин, она улыбалась и иногда вставляла пару слов. Но ее взгляд споткнулся о выстроившихся перед ней людей, которые лишь казались радостными.

Графы Эрригал, Гленнадоер, Бракох сидели вместе, причем последние два были со своими женами, и младший сын Бракоха потягивал напиток. Кто-то знакомый мелькнул и снова скрылся за спиной Эрригала, до того как девушка смогла его узнать.

Может, виной тому был напиток, но Элия почувствовала – сейчас этот пузырь дружелюбия лопнет и зальет кровью весь остров. Или, может, она сама лопнет, стремясь удерживать свои переживания и чувство одиночества от желания обрести внутреннее спокойствие в компании людей, выражавших бурные, дикие эмоции. Как, например, ее сестрам удавалось сохранять абсолютную уравновешенность и элегантность? Возможно, из-за того, что они все время были вместе.

Элия знала, сестры всегда выступают единым фронтом, их связывает взаимопонимание. Когда Гэла три недели находилась при смерти перед свадьбой, Риган в одиночку ухаживала за ней. Когда же Риган потеряла своего единственного ребенка в возрасте одного месяца, Гэла загнала лошадей, мчась к ней и делая все, чтобы никто не винил Риган и не говорил против нее ни слова. Элия вспомнила, как ее грубо вытолкнули из комнаты сестры, но не из-за злости или жестокости, а просто об Элии совершенно забыли в своем горе и близости и Риган, и Гэла. Для младшей сестры просто не нашлось места. Средняя и старшая сестры и раньше так же жестко прогоняли Элию, как и в этот раз..

В первый раз подобное произошло в то утро, когда умерла их мать. После того как сегодня вечером на Элию ополчились ее же сестры, она отправилась к Лиру. Он открыл дверь, услышав голос своей младшей дочери, но посмотрел на нее с ужасом и в смятении.

– Кто ты? – прошипел король, прежде чем снова закрыть дверь.

Кто ты?

Элия хотела с ужасом закричать, что она этого не знает.

Девушка подняла бокал с вином и спрятала в нем свое глубокое нервное дыхание, вдыхая терпкий запах винограда.

В таком ужасном состоянии она своего отца еще никогда не видела. Возможно, если бы она не решила продолжать этим летом свое обучение в северной звездной башне, а осталась бы с ним после зимы в Дондубхане, отец не был бы столь обеспокоен. Возможно, если бы ее сестры заботились об отце, они смогли бы ему помочь. Или хотя бы выслушать Элию!

Далат, моя дорогая.

А вдруг Лир ожидал сегодня ночью увидеть свою жену, а не младшую дочь? А если он окончательно сошел с ума?

Девушка могла бы спросить у звезд, либо даже снова выскользнуть в Розовый двор и попытаться коснуться губами корневой воды из колодца. Есть ли ответы у ветра?

Граф Эрригал, сидящий рядом с Элией, яростно ударил по столу – он неистово спорил с леди Бракох, но вдруг девушка увидела человека, которого не сразу заметила из-за своего волнения.

Он стал старше, сильнее, но взгляд был таким же ярким. Это он.

Бан.

Бан Эрригал.

Ответ с острова на ее незаданные вопросы.

Бан был одет как солдат: кожа, бриджи и ботинки, а также стеганый голубой гамбезон и меч в ножнах. Он казался выше младшей дочери Лира, несмотря на то, что сидел на низкой скамейке. Раньше он не отличался высоким ростом. Его черные волосы, когда-то слишком длинные и заплетенные, теперь были короткими, зачесанными назад и мокрыми – вода капала на воротник. Загорелая кожа Бана огрубела от солнца и, звезды знают, от чего еще. После пяти лет участия в войне его брови нахмурились, а лицо помрачнело.

Как же его возвращение не попало в число звездных пророчеств, ведь они должны были просто кричать о таком событии? Или возвращение просто-напросто спряталось за какое-то другое пророчество? Переплелось с корнями Древа Птиц? Упустила ли Элия столь важную вещь, поскольку ее внимание было сосредоточено на Лире и на выборе ее будушего супруга? Неужели девушка отказалась увидеть очевидное?

На протяжении многих лет она активно исключала имя Бана из своих мыслей. Легко представить, что она не заметила знаки, говорящие о его возвращении.

На что же еще она не обратила внимания?

Элия смотрела на Бана и вдруг со смущением поняла: он стал очень привлекателен. Причем не как его брат Рори, многое взявший от их блондинистого, сногсшибательного отца. Бан скорее напоминал мать – диким блеском в глазах, похожим на блеск качественной стали или блеск кошачьих глаз в темноте. Элия желала знать и где он был, и что именно делал. Путешествовал ли или совершал преступления? В любом случае, девушка хотела понять, каков он сейчас.