Бан знал, что стоит, как тупица или бесполезная скульптура, и когда девушка взглянула в его сторону, ее взгляд прошел над ним и остановился на башне. Не больше, чем он ожидал, хотя девушка и подросла, став еще красивее, но Лис Бан знал – теперь он тверже и острее, чем озорной ребенок, каким он когда-то был. Она никогда раньше не видела Лиса Бана с мечом или с такими короткими волосами, смазанными маслом, с несколькими крошечными косичками. Почему она должна помнить незаконнорожденного сына Эрригала и удостоить его взгляда?

Впрочем, Бан был здесь по другому поводу.

Он стиснул зубы и отвернулся.

Для самой молодой принцессы не составило труда проделать путь под сводами железных ворот и через грязную внутреннюю палату, полную людей, занимающихся своими делами. Ее голова нырнула, скрывая лицо и волосы под неокрашенную серую шерсть накидки, надетой на непримечательное серое платье звездной жрицы. Элия оставила без внимания новое строительство на северной стене и пыталась избежать встречи с горничными и слугами, которых она знала, чтобы те ее не остановили. Поскольку высокие стены блокировали свежий воздух с океана, а людей было вдвое больше, чем обычно, благодаря королям Бургуна и Аримории, внутри пахло, и помещение было переполнено.

Она видела их знамена с дороги, расположенной на высоком побережье. Элия, Аифа и три воина из Дондубхана подошли ближе. Боясь повстречать любого другого короля, прежде чем девушка увидится с отцом, Элия покинула Аифу, а воины, чтобы пробраться в одиночку в крепость, замаскировались в одежду жрецов. Девушка не смогла избежать встречи со слугами у ворот. Они торжественно кивнули Элии, когда та велела им хранить ее секрет.

Узкие проходы внутренней крепости были выстроены из грубых черных глыб несколько поколений назад. Проходы из соображений безопасности были узкими, и не хватало окон, в основном были щели. Золотистое сено покрывало каменный пол семейного зала, более пыльный, чем обычно. Элия поднялась по винтовой лестнице на первую башню. Капюшон полностью спал с ее локонов. Она прошла мимо слуг, лениво развалившихся около защитного отверстия. Они делили между собой мясной пирог. Один даже успел запятнать соусом звезду на своей синей накидке. Охранники заметили ее взгляд, полный осуждения, и начали бормотать быстрые извинения, но Элия не стала их упрекать или радовать фактом, что это она, а не ее сестры застали их в расслабленном состоянии. Коридор возле палаты отца расширился, и резкий океанский бриз протолкнулся через арочные окна, настолько широкие, что можно было высунуть лицо наружу. Несколько собак валялись в углу, от них воняло грязью и мясом. Они завиляли хвостами, когда Элия проходила мимо.

Девушка нахмурилась: она уделила состоянию крепости больше внимания, просто оказавшись внутри. Ее отец всю жизнь содержал дом в чистоте. Вонючие собаки были заперты в питомниках, рядом с козьими загонами, а слуги ели в специальном помещении на восточной окраине двора. Девушка сопротивлялась искушению свернуть в гостевую башню или в большой зал, чтобы убедиться, что они до сих пор презентабельны для приезжих королей. Ее народ заслужил иметь ухоженную и яркую Летнюю резиденцию.

Взволнованная, Элия с неохотой потерла тонкие подошвы своих ботинок о каменный пол, отпихивая в сторону семена и грязь. Впереди, у покоев ее отца, находились еще двое слуг, стоявшие, по крайней мере, прямо. Их бороды были заплетены, а пояса отполированы. Девушка подошла к ним с поднятым подбородком и узнала только одного из них.

– Себан, отец подходил за мной?

– Да, леди Элия, – ответил старший слуга, хотя и сомневался в своем ответе. – Готовлюсь к его следующей аудиенции, но, уверен, вы также будете желанной гостьей.

Вместо того чтобы спросить мужчину еще, девушка толкнула дверь и сразу прошла в комнату.

Элию приветствовал резкий и густой аромат благовоний, знакомый запах звездных башен, здесь было очень дымно. Помахав рукой перед своим лицом, Элия стала разглядывать комнату отца: жарко горел очаг, спирали благовоний источали дым, заполнивший помещение, но спасаться бегством по дымоходу еще было рано. Ковры, сложенные толстыми тюками, валялись на полу. Пространство было усыпано подушками вместе с угольными палочками и звездными диаграммами. Элия пробралась через них к арке, которая вела в спальню Лира.

Король Иннис Лир стоял перед высоким окном, там не чувствовались благовония, а горничная зашивала манжету на его вытянутой руке. Темно-синяя мантия спала с костлявых плеч короля Иннис Лира, тяжелый подол из бархата и черного меха удерживал ее складками. Лир пробормотал что-то, словно продекламировал звездные знаки в форме детского стихотворения, которому давным-давно учил Элию. Принцесса рядом с ним не произнесла ни слова, не перебивала короля, чтобы не напугать служанку с иголкой или вызвать недовольство Лира – он тогда не позволил бы девушке закончить работу.

Эту комнату Элия знала уже хуже, хотя и помнила ее в то время, когда здесь жила ее мать – высокую дубовую кровать рядом с тремя высокими узкими окнами с видом на отвесную скалу, разбивающую океан ближе к северу. Хороший антураж для первого звездного вечера; Лир всегда предпочитал стоять там после того, как умерла королева, смотреть и ждать появления звезд. Ковры сочетали оранжевый и синий цвета, и даже был один невероятно богатый, черный, из Третьего королевства. Красители импортировали с большими затратами и к удовольствию королевы, и хотя большая часть ковров была изношена, Лир отказался от новых. Настенные гобелены были выполнены в стиле Иннис Лира – с пятнистыми звездами, деревьями и лебедями. Стол Лира не использовался и стоял придвинутым к дальней каменной стене, он был покрыт письмами и писчей утварью. Оттуда занавешенная дверь вела к тайнику, где находились три лестницы, висящие над скалами.

– Вы скоро закончите? – король прервался на полпути своей поэмы, вспыхнув и морща длинный нос.

– Да, сэр, – ответила девушка, стараясь завязать нитку как можно быстрее.

Элия улыбнулась и шагнула вперед под раздраженный вопрос отца: «Что теперь?» и к радости швеи.

– Здравствуйте, отец.

– Элия!

Лоб короля, покрытый старческими пятнами, всегда был мрачным и нахмуренным, а тоска нарисовала темные линии вокруг тонкого рта и удлиняла его и так длинное, прямоугольное лицо. Теперь же Лир улыбнулся так ярко, что на мгновение проступила его былая красота. Мужчина протянул большие белые руки, полностью накрывая маленькие и коричневые руки дочери, и Элия обняла отца, опустила голову на его плечо. Элиа почувствовала ребра Лира сквозь слои его одежды, и хотя отец всегда отличался худощавым телосложением, сейчас он был слишком худым. Девушка на мгновение с жалостью уткнулась носом в его ключицу. Ее отец был старым, вот и все.

Мужчина погладил волосы Элии:

– Пахнешь, как твоя мать.

– Она пользовалась тем же маслом, – ответила Элия, оттягивая начало разговора. Принцесса подняла голову. Волосы Лира были убраны в гриву коричневого и серебристого цвета. Несколько полос чего-то, напоминающего бороду, было на лице, хотя он и брился всю свою жизнь.

– Себан на входе сказал, ты готовишься к встрече? Должна ли я причесать твои волосы?

Король произнес:

– Ты та, кто нуждается в уходе, если ты присоединишься ко мне на этой встрече с ухаживающими королями.

Элиа поморщилась:

– Они должны встретиться со мной обычной.

– Если кто-то из них решит, что ты – обычная, я сброшу его со скалы! – Лир поцеловал лоб дочери и отпустил ее.

– Расскажи о своей учебе, моя звезда, пока эта девушка… – Король осмотрел комнату, но девушка, которая зашивала его манжету, исчезла. – Звезды и…

Тихо смеясь, Элия взяла короля за руку и села на стул с простой, крепкой спинкой.

– Я рада посетить тебя, отец.

– Мой верный Калпурлагх, – произнес мужчина, вздыхая, в то как время Элия взяла роговой гребень с узкого стола у стены, покрытого разными побрякушками: расческами и кольцами, разбитой медной цепью, крошечными кристаллами, выстроенными как созвездия, лентами, пуговицами, капюшоном без петель, пристегивающимся к его тунике.