В машине его уже поджидали два оперативника, эксперт-криминалист и Олег Величко.

— Начальство малость подзадержалось, — шутливо отреагировал Олег.

— Поехали! Там нас ожидает целый химзавод. Готовьтесь, господа, — предупредил коллег Турецкий.

Хлопнули дверцы «рафика», машина легко тронулась с места, следом за ней ехал «воронок», в котором везли Мирослава Шайбакова.

Всякий дом хранит специфические запахи своих обитателей: случаются затхлые, непроветриваемые помещения, где все до времени превращается в тлен; случаются полупустые необжитые квартиры, где гуляют сквозняки; есть жилища, где прочно поселяется дух гниения. Дома живут жизнью своих хозяев, подчиняясь воле судьбы, но в отличие от людей они могут возрождаться вновь и вновь.

Квартира Шайбакова была захламлена ненужными вещами, которые он приобретал по случаю, особенно в последнее время, когда появились деньги.

— Ну, демонстрируйте, Мирослав, свой завод, — сказал Турецкий Шайбакову.

Хозяин квартиры прошел на кухню, указал на кастрюльки из жаростойкого стекла, сказал тихо:

— Вот здесь все, чем я пользовался.

— Скажите, а откуда вы раздобыли секрет производства первитина? Не сами же его изобрели?

Шайбаков замялся, как бы раздумывая, стоит ли говорить, но потом все-таки сказал:

— Козлов мне привез рецепт из Англии, вычитал в одном военном журнале. Я заинтересовался, стал искать ингредиенты, как ни странно — раздобыл.

— Хорошо. Изложите все это письменно, причем подробно, что и где покупали и как готовили снадобье. Кстати, здесь у вас первитин хранится?

— Процесс производства очень длительный, мне удавалось приготовлять не более пяти граммов за сутки, поэтому я и стал подмешивать препарат для анестезии, чтобы получить нужный эффект. Да и больший объем.

— Вы нам сказки не рассказывайте, а говорите конкретно, есть наркотик дома или нет?

— Нет.

— А ингредиенты?

— Тоже на исходе. Вот две бутылочки осталось, — указал пальцем Шайбаков.

Эксперт-криминалист в перчатках взял бутылочки, спрятал их в свой чемоданчик, стал осматривать посуду, соскребая налет со стенок.

— Оружие в доме имеется? — спросил Турецкий.

— Нет. Ничего нет, — поспешно ответил Мирослав.

Однако Величко и оперативники, несмотря на заверения хозяина, принялись обыскивать квартиру, предварительно пригласив понятых — пожилую пару, жившую по соседству. Старики удивленно и со страхом наблюдали за тем, как в квартире все переворачивалось вверх дном.

Олег Величко не любил рыться в чужих вещах, брезговал, обычно он просматривал книги, изображая занятость. У Шайбакова было сотни три книг, преобладали детективы, имелось также несколько учебников и пособий по химии. Следователь улыбнулся, подумав, что охота пуще неволи, вот и этот алхимик поневоле занимался наукой, чтобы добиться своей цели в жизни.

Среди груды несерьезного чтива вдруг обнаружился толстый том «Истории Отечества». Олег взял его в руки и подивился тяжести. Однако, открыв книгу, увидел, что середина у нее вырезана, а внутри лежит пистолет.

Олег подошел к Турецкому, протянул том, сказал:

— Почитайте, Александр Борисович, увлекательная вещь!

Шайбаков понурился, не желая смотреть на находку.

Турецкий раскрыл книгу, улыбнулся и похвалил Олега:

— Молодец, нюх тебя не подвел. А Мирославу — это очередная статья. Давайте, ребята, старайтесь, может, еще чего найдем.

— Шайбаков, тебя мама не учила, что лгать нехорошо? — спросил Величко.

Шайбаков не ответил. Находку предъявили понятым, включили в протокол обыска.

— Что ж, ребята, продолжайте, — сказал Турецкий коллегам. — Арестованного можно отправлять обратно в СИЗО, а у меня других дел по горло.

В прокуратуре Турецкого ждала очередная новость, которую притащил Грязнов. На Волхонке в жилом доме, на лестничной клетке, расстреляны два человека в униформе «секьюрити». Дежурная бригада уже выехала туда, но к шапочному разбору еще можно успеть.

— Поехали? — предложил Грязнов. — В Москве нынче стреляют постоянно, однако эта перестрелка, как мне доложили, напрямую касается твоего дела.

Они сели в грязновский «форд» и помчались на Волхонку. Территория у подъезда дома, где случилась перестрелка, была оцеплена. Узнав Грязнова, милиционер пропустил их внутрь.

Вниз по лестнице стекали струйки крови. Трупы находились в пролете между вторым и третьим этажом. Здесь уже распоряжался дежурный следователь Стрижов. Увидев Турецкого и Грязнова, он подобострастно заулыбался, стал докладывать обстановку:

— Убитых обнаружили соседи. Конечно, сначала услышали стрельбу, только никто высунуться не посмел. Но потом, когда все стихло, вышли, обнаружили трупы и сообщили нам и в «скорую помощь». Люди были убиты сразу, медицинская помощь не понадобилась.

— Кто стрелял? — спросил Турецкий.

— Соседи говорят, что в шестьдесят седьмой квартире в последнее время проживал человек кавказской национальности. Похоже, что эти двое ломились к нему в дом, вот он с ними и разобрался.

— Вы проверили шестьдесят седьмую квартиру, есть ли там кто?

— Еще не вскрывали. На звонки никто не отвечает.

— Пойдем посмотрим.

Квартира оказалась запертой на один английский замок, хотя имелись и другие запоры. Очевидно, хозяин оставлял ее в спешке и просто захлопнул дверь. Турецкий прошелся по комнатам, заглянул на кухню. Жилище неуютное, необжитое, очевидно, оно уже несколько лет предоставлялось разным квартирантам. Прокуренные стены отдавали казенным духом, как это обычно бывает в провинциальных гостиницах, нищих, с обшарпанной мебелью, потертыми коврами.

— Мы обыскали трупы, — сказал вошедший Стрижов. — Вот документы убитых. Они оба — охранники фирмы «Спектр», директор Долгалев. — Стрижов подал Турецкому удостоверения погибших.

— Ну вот, Александр Борисович, я же говорил, что этот Долгалев нам еще не раз встретится на пути. Чем же его охранники могли заниматься здесь? Рэкетом? — спросил Грязнов.

— Но кавказец, как видишь, оказался не промах. Уложил обоих и дал деру.

— Странная история, — сказал Стрижов. — Работал явно профессионал. Представьте: все свои гильзы собрал. На дверной ручке никаких отпечатков.

— Ну, уж в квартире-то, я думаю, отпечатки найдутся, — сказал Турецкий. — Соседей не успели опросить? Хорошо бы заиметь фоторобот этого кавказца. А мне, Слава, придется сейчас съездить в фирму Долгалева и узнать, зачем они посылали сюда своих охранников.

— Поезжай, да только вряд ли они что-нибудь тебе скажут.

— Но ничего иного мне не остается. Я возьму ненадолго твоего водителя?

— Давай, а потом пришли его сюда.

Турецкий без промедления отправился в фирму «Спектр», где его появлению, как и предсказывал Грязнов, никто не обрадовался. Однако секретарша Светлана опять предложила кофе. Следователь не стал отказываться.

— Ну, как поживает ваша фирма? — спросил Турецкий.

— Все хорошо, — ответила девушка.

— Вы так уверены? — удивился Турецкий.

— А что, разве у вас есть другие сведения? — парировала секретарша.

— Мне бы повидать господина Долгалева, — высказал пожелание Турецкий. — Он еще не вернулся?

— Нет, был в Питере, а вчера звонил уже из Киева. Коммерческие дела, знаете ли.

— У меня к вам просьба, Светлана. Как только Долгалев появится, дайте мне знать. Вот моя визитка, — попросил Турецкий. — И попросите, чтобы он тотчас позвонил мне.

— Я могу сообщить о его возвращении только с разрешения шефа.

— Хорошо, как вам будет угодно. Ничего нового не слышали насчет убийства Евгения Крохина?

— Нет, у нас об этом не говорят.

— Уже забыли?

— Не знаю. Но как-то все заняты делами, не до того.

— А ведь я вам еще одну скорбную весть принес.

— Какую? — Девушка настороженно взглянула на Турецкого.

— Скажите, где сегодня ваши охранники Сергей Одинцов и Андрей Рыбкин?

— У них выходной.