Все дело было в том, что вечером вторника, после недельного затишья между Роджером и группой, когда он уже начал обращать внимание на объявление других бэндов о поиске барабанщика — делал он это с крайним раздражением, — к нему заявился Томас. Тейлор не мог и не скрыл своего удивления от прихода немного поникшего, постоянно опускающего вниз глаза Томаса, которому явно было неловко говорить то, что он должен был сказать. А сказал он следующее: «Он уехал. Тим в Париже, у отца. Он не уточнил, насколько». Но Роджер понял: если Тим покинул Лондон не навсегда, то очень надолго.
— Не сильно, — протянул Тейлор, изогнув бровь. Он неохотно смотрел на протянутый ему лист. — Мне кажется, что мы поторопимся, если возьмем кого-то из них, ты так не думаешь? — спросил он, встретившись с задумчивыми глазами Брайана.
Мэй постучал пальцами по столу, смотря на то, как Роджер сделал глоток крепкого эспрессо — сам же он никогда не пил такой кофе, отдавая предпочтение более «молочным» напиткам или, как истинный британец, чаю. Он видел и чувствовал незаинтересованность Роджера в данном процессе, и по правде говоря, не верил его словам. Брайан вздохнул, раздумывая над тем, когда Тейлор вновь сможет с головой погрузиться в музыку.
«Процессом» он называл их кастинг, который они провели вчера на роль нового солиста группы. Если говорить честно, то Брайан был рад тому факту, что Роджер вернулся на свое законное место, и дело здесь было вовсе не в отъезде Тима. Мэй искренне полагал, что таких барабанщиков, как Тейлор, если не единицы, то очень мало, и он отчего-то особенно гордился от того факта, что такие люди были в одной с ним группе. Быть может, Роджеру еще не хватало опыта, и он не смог бы соревноваться с ведущими музыкантами на данный момент, однако Брайан был уверен: он проявит себя в будущем.
— Я так не думаю, — прямо ответил Мэй. Он зарылся пальцами в длинные волосы и отвел взгляд от белоснежного лица Роджера на прохожих за окном. — Скажи честно, — он снова вздохнул, — в чем причина того, что они тебе не понравились?
Конечно же, Брайан догадывался, в чем была эта причина, однако он хотел услышать четкий ответ Роджера: быть может, когда Тейлор это проговорит, он сам поймет все и постарается, по крайней мере, обдумать это.
— Наша группа привыкла к определенному уровню, — нехотя протянул Роджер, не особо горя желаниям обсуждать свое отношение к этой ситуации — особенно с Брайаном. Мэй смотрел на него так пристально и так внимательно, как будто бы стараясь словить каждое его слово, что Роджер осознанно хотел перевести этот разговор в другое русло. — Так вот, — продолжил он, поджимая губы, — наша группа привыкла к определенному уровню, а никто из этих ребят, к сожалению, этому уровню не соответствует.
Брайан приподнял брови, слегка уставшим взглядом смотря на Роджера. То ли он сам не понимал, что дело совершенно было не в уровне их группы, то ли делал вид, что ему «просто не понравились участники», не желая выставлять свои истинные чувства на показ. Мэй надеялся, что это все же был второй вариант, потому как если Тейлор действительно не мог разобраться в своих собственных чувствах и справиться с этим, то ему будет слишком трудно отпустить ситуацию с Тимом, и понадобится много времени, чтобы Роджер снова мог так же хорошо играть и так же сильно быть вовлеченным в дела группы.
Брайан все еще помнил их первую встречу и каким оживленным, заинтересованным в тот день был Тейлор, когда услышал игру Брайана. Сейчас же он был совершенно другим: поникшим, безразличным и уж слишком уставшим.
— Роджер… у этих ребят поставлен голос, который, кстати, имеет очень приятный и интересный тембр, им нужно лишь подстроиться под нашу группу, — Брайану все еще было неловко называть группу «нашей», — и они будут на том же уровне, — на пару секунд он замолчал, размышляя над тем, не будет ли следующая фраза слишком грубой или резкой, но все же он сказал: — Если ты будешь так тщательно выбирать солистов, мы их, боюсь, никогда не найдем, — «тщательно» подбирал слова Брайан, обводя пальцем белого цвета чашку: сердечко уже было выпито.
— Я всего лишь хочу быть уверен в том, кого выбираю, — раздраженно буркнул Роджер, которого начинала бесить эта тема со всеми парнями, которые не прошли его собственную проверку.
Роджер был не дураком и понимал, к чему вел или о чем думал Брайан. А думал он то, что все дело было в Тиме, и что Роджер не может забыть его, и что ему никто другой не нравится на кандидатуру солиста.
Быть может, это и было правдой — хотя Тейлор отчаянно пытался отрицать этот факт у себя в голове, ведя там вечный монолог, — однако ему не нравилось то, что другие могли думать так. Не нравились ему и намеки от Брайана, завуалированные всякими фразочками, которые, на первый взгляд, Тима никак не касались.
Да и вообще, вся эта тягомотина с вечным выбором новых участником уже порядком надоела: то они маялись тем, что искали нового гитариста, а теперь им нужен был солист. И если уход Оскара особо Тейлора не трогал, то уход Тима… Да тут и говорить было нечего, уход Стаффела чувствовался в каждой чертовой детали, в каждом метре их арендованной студии, и Роджер, заходя в зал, по привычке искал знакомые серые глаза. Иногда собирался позвонить и посоветоваться, и рассказать о своем дне, и пригласить в кафе, и лишь потом вспоминал, что звонить-то уже было некому. Много чего он хотел бы сделать, но делать это было не с кем, и теперь, когда Тим исчез насовсем, эта пустота, которую он после себя оставил, стала еще более ощутимой.
Раньше Тейлор скучал по нему, хотя и злился на себя самого за это, хотя и пытался забыть их отношения, хотя и пытался занять себя чем-то другим, но все же при все этом всегда в его голове было понимание — Стаффел где-то рядом. Пусть на другом конце Лондона, пусть в студии без него, пусть в другой квартире, своей или чужой, но он был здесь. Теперь же, когда Роджер знал, что Тим был в другой стране, и между ними лежал Ла-Манш, а разделяли их сотни километров, Тейлор впервые на все сто процентов осознал невозможность возврата.
Роджер отстраненно смотрел на Брайана и думал о том, что вот так сразу после ухода Тима группе нужен был кто-то, кто смог бы заполнить этот недостающий «кусочек» пазла, и Роджер ума не мог приложить, как Брайан и Тим собирались найти кого-то равного Стаффелу. Даже если откинуть все «личное», то Тим был невероятно талантлив и силен, как вокалист, а те парни, что пришли к ним на пробы пусть и пели неплохо — наверное, даже хорошо, — однако у Тейлора язык не поворачивался дать согласие на их кандидатуру.
Он понимал, что мотивы такого отношения к каждому, кто мог бы занять недостающее место в их группе, определенно были эгоистичными, но, если честно, Роджеру было как-то все равно. Он и сам не раз ловил себя на мысли, что постоянно искал во всем недостатки, лишь бы избежать того момента, когда на сцене вместо Тима будет стоять другой парень. А пока этого не произошло, Тейлор мог жить иллюзией, что Стаффел всего лишь уехал на пару дней к отцу и скоро вернется.
— Роджер, просто скажи, что проблема в том, что они не настолько хороши, как Тим, — просто, без обвинений сказал Брайан, посмотрев на листок со списком участников, который так и не пригодился. Он уже понимал, что вся эта затея — поговорить с Тейлором снова — была провальной, и Мэю насточертело размусоливать тему Тима в который раз.
Роджер посмотрел на Брайана с долей удивления от того, что Брайан все же это сказал. Тейлору хотелось возразить в ответ, однако он не знал, как это сделать, и просто молча сидел напротив Мэя, хлопнув глазами, думая о том, какие бы такие слова подобрать, чтобы, конечно же, опровергнуть эту гипотезу.
— Я не… — Роджер нервно заправил светлую прядь за ухо, облизав пересохшие потрескавшиеся по краям губы. Он поднял чашку с кофе, чтобы отпить, но она была пуста. Он неловко поставил ее обратно. — Я не пытаюсь найти копию Тима, Брайан. Просто мне чего-то не хватает.
Ему был неприятен тот факт, что он совершенно не мог справиться с собственными проблемами, и теперь они влияли на группу и его восприятие. Бывали моменты, когда Роджеру было стыдно за то, что он на первое место ставил себя и свою личную трагедию, а потом уже шел Томас с Брайаном и все к этому относящееся. А еще Тейлору почему-то было стыдно перед Брайаном, который, как оказалось, не так уж и плохо разбирался в людях.
