Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

«Главное для вас — не захват территории, а уничтожение немецких дивизий!»

К решению задачи привлекались две армии: 8-я армия Волховского фронта и 67-я армия Ленинградского фронта. Первая наступала с востока на запад, от Воронова на Мгу. Вторая — тоже на Мгу, но уже с севера на юг, от Синявина. Таким образом. сходящийся удар двух фронтов был нацелен на позиции противника под Ленинградом. Этот удар носил упреждающий характер. Он вынуждал фашистов вместо наступления заниматься обороной.

Наша авиационно-артиллерийская подготовка носила на этот раз необычный характер. Учитывая, что сложное инженерное сооружение восстановить за сутки, да еще под огнем, трудно, мы не торопились и методично разрушали полосу обороны противника, растянув подготовку на долгие часы. Только после этого пехота поднялась в атаку. Так рано утром 22 июля началась Мгинская операция, длившаяся месяц.

Первая неделя боев представляла собой как бы продолжение осуществления плана «мельница» с более активными боевыми действиями наших пехотинцев. Авиация ближнего действия и артиллерия уничтожали гитлеровские заслоны. Фашистское командование старалось сохранить прежнее соотношение сил и средств обеих сторон и стало подбрасывать к переднему краю по новым подъездным путям одно подразделение за другим из дивизий, предназначенных для наступления. Мы не препятствовали и пока не наносили ударов по этим путям. Постепенно ряды фашистских пополнений редели. Их место занимали новые пополнения, которые также подвергались ударам нашей артиллерии и фронтовой авиации, и так всю неделю.

А 29 июля над вражескими тылами показались самолеты дальнего действия. Командующий авиацией дальнего действия генерал-полковник авиации А. Е. Голованов выделил нам не так уж много боевых машин, зато он почти не ограничивал их в бензине и щедро снабдил бомбами. Теперь удары с воздуха обрушились и на коммуникации противника, начиная от Мги и Ульяновки и кончая Лугой, Нарвой и Псковом. В течение пятнадцати дней летчики дальней авиации совершали ежесуточно в среднем по 100 самолето-вылетов. Тем временем фронтовая авиация продолжала обрабатывать ближайшие узлы обороны, а артиллерия передний край врага.

Наблюдения показали, что в районе Поречья у 18-й немецкой армии не осталось резервов. Как только разведка доложила об этом, здесь-то и нанесли мы удар. Прорвав первую полосу обороны и прогрызая вторую, советские солдаты метр за метром продвигались вперед. Еще немного, и участок Прорыва удалось бы расширить. Но от командиров частей стали поступать сообщения, что внезапно сопротивление гитлеровцев резко возросло. Оказалось, что гитлеровское командование целиком сняло из-под Ленинграда две дивизии, предназначенные для штурма города, и заткнуло ими дыру, чтобы локализовать прорыв, не дав ему превратиться в широкую брешь. Волховчане радовались этому и гордились: шутка ли, ведь срывался план фашистов вновь пробиться с юга к Ладожскому озеру и выполнялось указание Ставки о максимальном уничтожении гитлеровских войск!

Застопорилось дело и у 67-й армии Ленинградского фронта. Территориальные приобретения были сравнительно небольшими. Но зато ленинградцы тоже нанесли сильные удары по дивизиям первого эшелона и вражеским резервам. Новую линию фронта группа армий «Север» стабилизировала, однако, за счет всех своих сил. Под Мгой были перемолоты части, взятые из 11 различных фашистских дивизий с других участков, 10 местных дивизий, многие артиллерийские части и отдельные подразделения. Остальные соединения Кюхлера были прочно прикованы к зоне Волховского и Ленинградского фронтов. Собрав здесь 68 дивизий и 6 бригад, гитлеровское командование не решалось взять из них что-либо для переброски в центр или на юг.

В ходе сражения в наши руки попали штабные вражеские документы. Штабу Волховского фронта в те горячие дни не довелось полностью ознакомиться с ними, и материалы, оцененные как весьма интересные, были целиком переправлены в Ставку. Позднее, когда я приехал к И. В. Сталину с докладом, мне показали некоторые из этих документов. В них высоко оценивались успехи волховчан.

12 августа летчики дальней авиации улетели от нас. Они понадобились Западному, Брянскому и Центральному фронтам. Я весьма жалел об этом, так как уже 17 августа мы исчерпали запас снарядов, отпущенный на операцию. Тогда войска получили приказ прочно закрепиться на достигнутых рубежах. На это ушло пять дней, и 22 августа 8-я армия перешла к обороне. В тот же день прекратили атаки и ленинградцы. Если бы я знал о том, что станет известно мне месяц спустя! А месяц спустя мы узнали от пленных немецких офицеров, что в последней декаде августа у них не оставалось никаких резервов. Солдаты уже не выдерживали наших авиационно-артиллерийских налетов. Еще один мощный нажим, и гитлеровский фронт под Мгой мог бы развалиться.

Много упреков пришлось выслушать от меня фронтовой разведке! Знай я, что дело обстоит хотя бы приблизительно так (даже со скидкой на вранье пленных с целью смягчения своей судьбы), я полетел бы в Ставку и добивался бы расширения наших ресурсов, чтобы продолжить операцию. Вскоре события подтвердили, что рассказы немецких офицеров были близки к истине. В начале октября дежурный разведпоиск на среднем течении Волхова принес известие, что фашистская оборона на Киришском плацдарме ослабла и что враг, по видимому, снимает оттуда свои войска.

Плацдарм на правом берегу Волхова, у Киришей, гитлеровцы удерживали около двух лет. Этот крохотный кусочек территории обороняли три дивизии, построившие там прочные оборонительные сооружения. Плацдарм служил немцам как бы символом того, что в дальнейшем они еще раз попытаются соединиться с финнами восточное Ленинграда. Теперь от их первоначального плана осталось, следовательно, одно воспоминание.

Киришские болота под октябрьскими дождями вздулись от воды. Пока мы наводили переправу, чтобы нанести удар по отходящему врагу, он уползал на левый берег Волхова. Фронтовая авиация успела все же разбомбить его.

Октябрьские трофейные документы подтвердили, что группа армий «Север» окончательно отказалась от наступления на Ленинград и перешла к обороне по всему фронту. Ставка советского Верховного главнокомандования быстро отреагировала на это известие. В очередную годовщину Октябрьской революции балтийские моряки под носом у врага переправили 2-ю ударную армию, переданную волховчанами ленинградцам, на Ораниенбаумский плацдарм. Близился день разгрома фашистов на всем участке советско-германского фронта от Финского залива до Ильменского озера.

Готовясь к новому наступлению, мы старались заниматься не только масштабными вопросами, но и такими, которые определяют успехи повседневной деятельности войск. Среди прочих упомяну о воспитании солдат на героических примерах. 8 ноября 1943 года был учрежден орден Славы. Первыми его кавалерами на нашем фронте стали рядовой Красильников, старшина Зеленков и ефрейтор Дорожкин. Особенно прославился Григорий Алексеевич Красильников. За полтора месяца этот лихой снайпер подстрелил 21 гитлеровца. Командир батальона старший лейтенант Ф. Рыбаков позаботился о том, чтобы на родину орденоносца, в Акмолинскую область, было отправлено его жене письмо с рассказом о подвигах мужа. Командование и политработники старались распространять славу о таких бойцах по всему фронту. 

Дорога на Прибалтику

Важную роль — левому флангу. — Этапы и дни. — Напряженная подготовка. Через ильменский лед. — Нас ждет Луга. — Перегруппировка на ходу. — Возле Передольской. — Фашисты пятятся. — Поворот на юго-запад.

Зимой 1944 года враг перешел к общей обороне. Он ставил своей задачей измотать наступающие советские войска при помощи подвижных танковых и мотомеханизированных групп, перебрасываемых с одного участка на другой, отразить наше наступление, затем весной захватить инициативу в свои руки и добиться позднее победного исхода в решающих сражениях. При всей авантюристичности этого плана к нему следовало отнестись самым серьезным образом. Фашистская Германия была еще сильна, и недооценка ее военных возможностей могла обернуться миллионами новых жертв.

91
{"b":"65374","o":1}