— Прекрасно, красавица! Будем знакомить тебя с… — он немного замялся, опустил взгляд.

— Меня Валеска зовут… — она смутилась, поняв, куда он смотрит.

— Что? — он поднял глаза, — А-а… Валеска Йенч, я в курсе, кадет. Только что, твою же медицинскую карту смотрел.

— Что?! — задушено вякнула она. Как это так, мужчина — её медицинскую карту!? Ну, ладно Касьян, некоторые медики в казарме тоже мужчины, Адам с ними, привыкла вроде… Но ещё и этот здесь туда же! Тут скоро ни одного мужика не останется, не покопавшегося в её медицинской карте! Она поняла, что неудержимо краснеет. Захлестнула странная волна из растерянности, стыда и закипающего раздражения.

— Дразнишься! — задорно констатировал он, в серых глазах сверкнули озорные огоньки, — Хороша девка! Супер экземпляр просто!

— Что!? — растерянность и стыд мигом пропали. Экземпляр? Девка? Закипающее раздражение превратилось в холодную ярость.

— Заело? — ехидно поинтересовался он, — Ничего, ты так сочно выглядишь, вкусняшка — это компенсирует некоторые коммуникативные недостатки. Гибкая, сложена прекрасно, ножки длинные, стопа аккуратная, изящная, несмотря на рост, пальчики просто прелесть, — он на секунду замолчал, Валеска поняла, что плывёт от этих комплиментов, тает просто, чуть было не оттаяла совсем… вдруг его логика дала странный выверт, — Сейчас будем учить тебя драться.

Как ледяной водой из шланга. Она снова разозлилась:

— Думаешь, я не умею? — ей казалось, от её голоса он должен был пасть ледышкой замертво. Парень даже не поёжился, замертво падать, тоже не спешил.

— Думаешь — умеешь? — задорного ехидства в его голосе хватило бы на международный конфликт, — Чем докажешь? Только, чур, не целоваться и не тискаться! И не щекотаться! Я всё равно щекотки не боюсь.

Валеске никак не удавалось вписаться в лихие заносы его логики. Но холодной ярости от этого меньше не стало. Этот мелкий злодей её спецом изводит! Наглец. Недомерок. Допросится, треснет она ему, пусть потом за адвокатом бежит, ей всё равно.

— Зря стараешься, — процедила она, — Я мужчин не бью.

— Замечательно! Тогда я ещё немножко повеселюсь. Ты ж не против?

— Хам! Нарвёшься! Тресну сейчас!

— Ну! Давай! Попробуй, вдруг понравится! — он неуловимо сместился и ловко, смачно припечатав ладонь, шлёпнул её по заднице.

Валеска вскипела, но среагировала быстрее, чем сама поняла, что сделала. Она влепила ему такую плюху по физиономии, что любой известный ей персонаж рухнул бы без памяти. Ладонь не встретила сопротивления, она на миг потеряла равновесие, чуть не упала.

На расстоянии вытянутой руки перед ней никого не было.

Примерещилось?

Глюк?

Адам знает, что им кололи. Может — реакция на препараты? Непонятно. До сих пор ничего такого не было, вроде.

Рядом, столбиком, вытаращив глаза, торчит Юби.

Народ в видимой части зала занимается своими делами. На неё не реагирует никто. Некоторые, вроде, спаррингами заняты. Только странно как-то. Медленно, плавно, и на танцы похоже. Впрочем, это модно сегодня…

Невысокого русого недоразумения перед ней больше не было.

Она повернулась к напарнице… надо же, какие, оказывается, у неё глаза большие! Валеска развела руки в стороны, пожала плечами, мол, что это было? Юби молча ткнула пальцем ей за спину. Накрыло неприятное подозрение, Валеска резко развернулась… Ну, да. Вот он. Рожа довольная, ухмылка глумливая, поза выжидательно-расслабленная… гадкий мужик… симпатичный такой. Она снова покраснела.

— Э-э-э… извини…

— Чё это вдруг? — он абсолютно неискренне удивился.

— Ну… я это… тебя… не это… — она стушевалась окончательно.

Он подождал продолжения, не дождался, съязвил:

— Весьма информативно, кадет. Ты-это-меня-не это… понятно. Ах да! Ты мужчин не бьёшь. Как я мог забыть? Ну, если «это-меня» — то мы позже обсудим. Если захочешь… а то уж больно у тебя попа на ощупь хороша — я согласен, так и знай. Эй! Пани Грановска! Хватит изумлённое вожделение изображать! Топай сюда — напарнице срочно нужна помощь. У неё комплекс — она мужчин не бьёт. Это девиация какая-то, болезнь, типа толерантности и человеколюбия… Вредная штука, в общем, надеюсь не заразная. Ты такой фигнёй не страдаешь? Давай, шустрее переставляй свои ножки точёные. А то, кто-то всё орбитальное поселение грозился секретному семейному карате научить. У нас за свои слова отвечать принято. Приступай, учи. Можешь начать с меня. Я хороший ученик, талантливый, любопытный, всё на лету схватываю…

Валеска было возмутилась. Ну, в самом деле! Можно догадаться, что он «крутой». Но хамить-то зачем? По-другому нельзя, что ли? К тому же — умение уворачиваться… вот ведь шустрый-то, в самом деле… способность уворачиваться, это ещё не умение драться! Или это как раз «оно», то самое? Подозревала же, что удивлять будут… пока непонятно только чем именно.

— Неплохо, кадет Йенч, — он наставил на неё палец, — Контроль собственных эмоций и ситуативный анализ, весьма важные качества бойца. Поэтому — сконцентрируйся, смотри внимательно. Кадет Грановска сейчас будет меня бить. С тебя развёрнутый комментарий ситуации.

Валеска замерла. Надо же! Он что, мысли читает?

Юби подскочила, сжав кулаки. Остановилась метрах в двух. Глаза её метали молнии, ноздри хищно раздувались. Она приняла угрожающую позу. А этот злодей её карикатурно скопировал!

— Ну, знаешь! Это просто низко и подло! — заявила Юби. И погрозила ему кулаком.

— Оп-ля! — он изобразил оскорблённую невинность. И переиграл при этом явно, — Потрудитесь объяснить своё заявление, кадет. Такими словами не разбрасываются!

— Ты подслушивал! Это просто отвра…

— Я?! Подслушивал? Да вы всё орбитальное поселение своей беседой развлекли!

— Это отвратительно! Ты не смеешь!..

— Ещё как смею! — заверил он и внезапно уселся на пол прямо перед ней, — Не хотели, чтобы вас слушали? Нужно было канал связи приватно настроить. Чего теперь возмущаешься? Думай, в следующий раз, что говоришь!

— Да я… да ты… Ты чего расселся здесь?!

— Жду.

— Адвоката? — съязвила Валеска.

Не удержалась, бывает. И тут же решила поменьше разевать рот. Так, на всякий случай.

— Когда твоя подруга закончит ругаться — он развёл руками и стрельнул на неё наивно-недоумённым взглядом, — и попытаеться, наконец, меня стукнуть, — и мило улыбнулся при этом. Такой, прямо, милашка.

— Я не бью мужчин!

— Всё-таки заразно, — расстроенно резюмировал он, — Эпидемия?

— Встань! — потребовала Юби и упёрла кулаки в бёдра.

— Зачем? — опять неискренне изумился он.

— Я хочу говорить с твоим начальством!

— Где логика? Хотя, о чём это я…

— О чём ты?

— Ну, где ты и где логика? Судя по всему, диаметрально расположенные понятия.

— Хам! Наглец!

— Юби… Юби!

— Что?!

— Мы продолжаем их развлекать, всех… Ты оглянись — все смотрят!

— И что?! Пусть смотрят! Я ему сейчас…!

— Так они ж не просто смотрят… те, кто не видел, ну, кого здесь нет, те потом в записи посмотрят… У них местные курьёзы очень к просмотру популярны, судя по всему!

— И что делать теперь…? — Юби явно растерялась.

— Ну-у… попробуй его стукнуть, здесь это нормально… я уже пробовала. Это часть тренировки, наверное.

— Я не могу!

— Почему?

— Как почему? Ну, он же сидит! Я не могу бить сидящего!

Валеска примерила ситуацию на себя. Да уж, одно дело, когда он сам нарывается — она ему треснула… ну почти. Попыталась, по крайней мере. Но, когда вот так вот, просто сидит, да ещё улыбается так мило, беззащитно! Без защитного снаряжения, и в стойке не стоит. Даже сигнала к началу поединка никто не даёт… это как же так, просто подойти и пнуть, что ли? Не по-человечески, как-то… Или ещё можно что-то в такой ситуации сделать… ну, кроме того, как пнуть? Рукой ударить как-нибудь? Неудобно. Технически неудобно, не говоря уж про морально-нравственный аспект. Сидячего бить, действительно, как-то не комильфо. Её накрыло странное прозрение.