Медлаборатория оказалась сравнительно большим помещением, метров двести квадратных, и ослепительно белым. Только по углам окантовка более тёмными, серыми полосами, они и давали возможность оценить габариты. Хорошо хоть не глянцевым белым — матовым. По типу — глаза не режет и ладно? Ни одного окна, даже искусственного, украшений, традиционно, никаких. Жалко им что ли? Даже в армии как-то, но оформляли, уютнее делали. Да ладно, не ей их судить, в жадности обвинять. Раз сделали так, значит так надо. Оборудование стоит новое, незнакомое абсолютно, достаточно дорогое даже на вид… у них в армейке ничего похожего в мед боксах, там всё гораздо пестрее было, но примитивнее. Только не понятно, где такое купить можно. Никаких рекламных логотипов, операционка просто без трендовых цветов, и у Кристы монитор, кстати, тоже… Такую-вот безадресную технику, наверное, вообще никто никогда не выпускал; нормальный производитель всегда свой штампик на изделие влепить норовит, на любое свободное место. А это…? Специально эксклюзив заказывали? Или сами разрабатывали-делали? Очень на то похоже. Уже уважение вызывает. Слева пять подковообразных терминалов с матричными голографическими экранами, такие только в фантастических фильмах видела. Персонала пять человек. Три женщины, «не замученные светским лоском». Крепенькие, тренированные, с умными лицами. В белых хлопковых комбинезонах, если бы не знаки различия на вороте, груди и рукавах, сливались бы со стенами. Опять эти звёзды серебрянные, по две штуки на вороте, только маленькие, у Берсенева большие были. Лычки на рукавах, почему-то стилизованное изображение атома над ними. На груди эмблема — спираль, сложная, интересная, переливается всеми цветами радуги. В тёмном звёздном кругу. Красиво, в общем… стильно так. Сёстры, не сёстры? Кто они, непонятно. Двое из пяти оказались мужчинами. Опять теми, неправильными, «настоящие» которые. Лица бритые, без косметики, плечистые. Одетые в бирюзовые хлопковые брюки и робы. На ногах — мягкие спортивные тапки. И без знаков различия, каких-либо. И непривычные настолько, что оторопь берёт. Непонятно, как с ними себя вести. Как там Криста говорила? На полном серьёзе?

Что ж — так и будем.

Именно эти двое и рулили процессом.

Команда работала слаженно, быстро, почти молча, скупо обмениваясь непонятными терминами. Ей приказали раздеться. Полностью. Её парадная форма, вместе с сумкой, тут же исчезли, словно растворились в полу. Один из мужчин подошёл близко… очень близко! Подмигнул — ничего себе монастырь… он надел ей на лицо тёмные очки, пластинки дужек тут же пролезли под волосы, срослись на затылке, плотно прижавшись к голове. Нацепил ей на талию странный пояс, вроде корсета, не широкий, не тугой, но плотный. Валеска никак не могла освоиться с ситуацией. Как-то быстро всё, неожиданно и необычно. Пригнуть себя, заставить подчиниться требованиям этого натурала как приказу… не сложно, можно. Даже несмотря на то, что у неё «дни» не сегодня — завтра. Привыкла, научилась держать себя под контролем. Хотя гормончики дают себя знать — весь день сдерживаться приходится. Стоило наверное, с утра зарулить в ротный бордель… Её почему-то не к месту озаботило… ну, вот, она голая перед этим молодым необычным парнем и… и что? Смущение? Чушь — смущаться мужчины!? Но, почему-то неловко, как-то… Поэтому реагировала с запозданием. Он, ничуть не церемонясь, затолкал её в хитрый агрегат, что занимал правую стену, напоминающий стационарный медицинский сканер, только более длинный и навороченный. Закрыл за ней дверцу кабинки и занял место за своим терминалом.

Просветили, сняли биометрию… наверное. Секунд двадцать на всё про всё. Криста же говорила про пятнадцать минут? Зачем столько? Что-то ещё намечается? Непонятно…

Дверца кабинки отъехала в сторону. Перед ней снова стоял этот странный мужчина с пневматическим шприцем-пистолетом в руке. Почему-то это вызвало недоумение. Насторожило.

— Не удивляй меня, кадет. Не говори, что уколов боишься, — по его лицу скользнула чуть усталая улыбка и забежала в глаза.

И задержалась там.

Шутит?

Сложновато как-то. Непривычно… а глаза-то, глаза! Серые… скорее стальные, чистые, глубокие. Утонуть можно. И… тоже, «усталые». И взгляд тяжелый, сильный… как у… даже сравнить не с кем! В жизни ничего подобного не видела! Вот, разве что Грань-Геката… нет, Кристе с ним в гляделки не играть. Разве что, Берсенев Гай взглядом до мурашек доводит тоже. Кто же вы такие, парни? Откуда взялись, ТАКИЕ? Поневоле в голову лезет всякий модный фантастический бред про инопланетян… Валеска вздрогнула, поёжилась. Но продолжала его разглядывать, словно только что увидела. Русый, волосы почти платиновые, но темнее чем у неё, в серебро отдают. Седой? Да ну, к Адаму! Это не седина. Ниже неё на голову, в плечах шире, не на много, но крепче прилично. Непривычно. И бёдра узкие, совсем не по сегодняшней моде! В интерактивных сценках мужички все такие… жеребчики, с широкими крепкими бёдрами и круглыми задками. Сексуально пропорциональные, короче. У этого же… ну, вот если она пятьдесят второй размер носит, то у него задница, в лучшем случае сорок восьмого. Зато плечи, пятьдесят второго минимум. А то и пятьдесят четвёртого! И вот что ввело её в ступор: ведь это же неестественно — настолько смещённый центр тяжести. Его же заносить при ходьбе должно! Как может быть подобная немодная непропорциональность… сексуально привлекательной? А ведь он кажется неожиданно привлекательным, по крайней мере, ей. Странно! Она извращенка?

— Просыпаемся, кадет! — мужчина с неожиданной, не мужской совсем силой, подхватил её руку и прижал к вене пневматический шприц. Коротко стрельнуло. Раз, два, три.

У-у-у! Больно! И ни про какие инъекции ничего не говорилось! Ничего себе — медкомиссия! Валеска дёрнулась, поморщилась. Он выпустил её руку, недоумённо вздёрнул бровь. Недоумение тут же сменилось ехидной подозрительностью:

— В чём дело, кадет? Уколов боимся? Или — неженка, маменькина дочка?

Валеска хотела сказать, что дочка бывает не маменькиной, а очень даже папенькиной и, вообще, к ней это не относится, к делу тоже. А дело в том… чего этот тип ей вколол?! Без её разрешения, без дополнительного согласования — впору об отсутствии юриста под боком пожалеть! Ничего себе! А она-то радовалась! Юристов здесь не нашла! Вот будет сейчас… Она собралась «возмутиться», «потребовать»… Но не успела. По телу прокатилась горячая волна, от пальцев ног до макушки. И испарина пробила, она даже задохнулась чуть-чуть. И затрясло немного… А странный тип огорошил её новой командой:

— Спиной ко мне, кадет!

— Что?

— Со слухом у тебя всё в порядке. Не заставляй сомневаться в твоих умственных способностях. А то спишу на землю, и не вздрогну. Сериалы про космодесантников будешь смотреть и с королевцами тусоваться. — Шприц-пистолет из его рук исчез, зато появились два подозрительных пластиковых брусочка с электронной индикацией по внешней панели. — Не желаешь себе такой тоскливой участи? Так предъяви мне свою аппетитную задницу, кадет!

— Зачем? — брякнула Валеска. Её действительно начало потряхивать, а волны жара начали кататься по телу и кожу начало щипать. И зачем ему её задница? Она реально оторопела. С недоумением понимая, что кому другому уже набила бы наглую мужскую моську парой-тройкой хороших затрещин.

— Что значит — зачем? — в его голосе зазвенела сталь, — Не рассмотрел — любоваться желаю! — Он неуловимо перебросил электронный брусочек с левой руки в правую, ловко сыграв пальцами так, что брусочки друг о друга даже не брякнули.

И стоял перед ней, изображая ожидание, невозмутимый, как Эверест. Мелкий такой, паршивец-хам, Эверест. Мужик, да что он себе позволяет?! Охренел вконец!!!

Валеска почувствовала, как затапливающее её возмущение превращается в ярость. Сердце неожиданно дало разгон, она с силой втянула воздух, раздув грудную клетку. От странного возбуждения её затрясло, кровь прилила к щекам. Она налилась краской.

Парень крутанул носом, принюхался как пёс, сделал шаг назад, на миг приложил левую ладонь к шее за ухом: