Под боком сладко посапывала Валентина, обхватив ручонками разбухшую грудь, прижималась щёчкой к соску. Сокровище, вот она настоящая ценность. По сравнению с этим всё меркнет… Валеска аккуратно приобняла дочь.

С лёгким пшиком скользнула в стену переборка, в кубрик заглянула настороженная, хитрющая физиономия Грановски. Перехватила взгляд Валески, расползлась довольной улыбкой. Она скользнула внутрь:

— Ты опять одна, подруга?

— Фу на тебя! — Йенч тихо усмехнулась, — Это вместо здрасьте? Как видишь — нет! Не одна!

— Ну-у, это-то понятно… — Юби бухнулась на колени перед кроватной полкой.

На лице застряло выражение восторженной маньячки, она по-кошачьи полезла вперёд головой, блестя любопытными глазами:

— Ух-ты, Валь! Она ещё подросла! дочурка наша! Совсем уже большая становится! Можно потрогать, а? Дай подержать! ну пожалуйста! Понянчиться чуть-чуть! А? Ты же знаешь, мне можно доверять! Я же её первой в руки взяла! Ну не будь жадиной!

— Кыш! — Валеска оттолкнула её голову, — Это моя дочь!

Не выдержала, так же тихо рассмеялась. Валентина завозилась, крепче ухватилась ручонками, потянула сосок в рот, чмокнула два раза и снова заснула. Юби изобразила справедливое возмущение, перетекла на стул, отвернула голову и, демонстративно надув губы, вскинула подбородок.

— Погоди немного, ещё нанянчишься, успеешь.

— Вообще-то, подруга, пока ты не замужем, ребёнок — общий! — шипящим шёпотом заявила Грановска, — Всего нашего взвода! А мужчины я что-то здесь не нашла!

— Ага! Дочь полка… счаз! Как у вас дела с Олегом?

— Вот! — Юби тут же вскочила, сияя счастливой улыбкой, повернулась в профиль, выставила округлившийся живот, доложила, — Двадцать две недели, четыре дня, девять часов, двадцать восемь минут! Жру что попало, даже удивиться не успеваю! Только кухонный автомат удивлялся постоянно, замучил рекомендациями сбалансированного меню, но мы с Максимкой с ним уже разобрались, объяснили правду жизни, и больше он не лезет. Хочешь твоему мозги вправим?

Валеска снова посмеялась:

— Да я сама справилась, давно уже…

— А-да… ну да…

Валентина проснулась, потянулась, помахала ручками-ножками и счастливо загугукала с матерью, заливисто хохоча в ответ на щекотку. Грановска замерла с открытым ртом.

— Знаешь, подруга… я, конечно, биолог и всё такое, — сказала она наконец, — и всякое-разное видела, да ещё и изнутри. Но это! Это просто чудо какое-то!!!

— Вы с Ярцевым у меня роды принимали, — напомнила Валеска, — Причём здесь «чудо»?

Юби затрясла головой.

— Нет, никак привыкнуть не могу. И не смогу — нельзя привыкать. Потому что это — ЧУДО!

— Как Олег? — спросила Валеска, решила перевести тему.

Но почти сразу об этом пожалела. Из Юби словно стержень выдернули. Она мягко опустилась на стул, глаза намокли, возле губ появились горькие складки.

— Знаешь, — наконец сказала она, — нормально, в целом. Работает у Наумова, увлёкся инженерным делом, свои собственные наработки есть… Последнее время даже стал в астероидный пояс на шлюпе ходить, влился в экипаж; как они это называют — на охоту… ну, ты знаешь, ресурсодобыча и всё такое…

— Здорово! — оценила Валеска, но больше ничего не сказала. Из осторожности.

В принципе практически вся экспедиция этим «балуется» в свободное время, на охоту за астероидами ходит. Они-сами, естественно тоже. Но заостряться на этом не стоило, потому что «бывший третий»… они даже глайдерами неохотно пользуются, квартируют, как правило, по месту работы. Даже между станциями перемещаются неохотно, и — никогда по одному в космос не выходят. Боязнью пустоты психиатры — это называть не спешат. Да и не очень-то они идут на контакт с психиатрами, «бывший третий». То, что Олег смог войти в экипаж шлюпа… это правда — здорово.

— В свободное время вместе с Кирком в детском саду пропадает. С детишками занимаются. Весь преподавательский состав их работу очень ценит. Дети в восторге…

— По-прежнему в сутках по сорок часов? — улыбнулась Валеска.

Юби поддержала грустной улыбкой:

— Да. Это всё ещё Тимирязев. Только… теперь это другой Тимирязев. Но… я всё равно его люблю. Таким, какой он есть. И он меня тоже. — Юби плавно просветлела, грусть почти улетучилась, — И! Не забывай! Мы твоей Валентинке жениха готовим! — Она с гордостью положила ладони на живот, — Олег хочет Игорем назвать, говорит — традиция! Не знаю, что за традиция, но мне нравится! А тебе?

— И мне! — Валеска рассмеялась, и тут же притворно посуровела, — Только не забывай, что это человек делает имя, а не наоборот!.. Где кстати, мой взвод, сержант? Чем заняты в выходной? Не пора ли нам…

Валентинка завозилась, повела внезапно серьёзными, чуть испуганными глазёнками, начала переворачиваться на животик. Валеска насторожилась, приподнялась, нежно погладила дочь.

— Здесь они все, — сделав страшные глаза сообщила Юби, — за шлюзом. Ожидают данных моей разведки, хи-хи. Не решились тебя по интеркому беспокоить, решили…

Сигнал боевой тревоги ударил тихо сначала, громкость начала нарастать. Валеска слетела с кроватной полки, сцапала дочь, сунула в специальный бокс, успев при этом поцеловать, герметизировала его. И через десять секунд была уже в «шкуре». Грановска зарастила скафандр и стояла на шлюзе, вся «мамистость» мгновенно пропала, даже животик визуально меньше стал. Процедурой перешлюзовки пренебрегли и, как только захлопнулась внутренняя переборка, выскочили в коридор. Взвод ждал в полном составе.

— Готовы? — рыкнула Валеска, — В арсенал. Марш.

Все, как один сорвались с места. Народу в коридоре — уже не мало, все поспешили занять места по боевому расписанию. Но алгоритмы движения при боевой тревоге просчитанны и отработаны давно, ни суеты не паники, никто никому не мешает. И до арсенала недалеко. Они успеют.

По общей связи объявили об откачке жидкостей и газов из магистралей обеспечения.

— Кайса, доклад, — потребовала Валеска по внутренней связи.

— Стартовая подготовка начата дистанционно, лейтенант. Экипаж на борту в течение минуты. Доклад по готовности. На старт готовы через сто сорок секунд. Ждём вас.

— Девчата, но как же так, вы же бе…

— Заткнись, Дит! — рявкнула на бегу Порошина, — Тебя не спросили!

Створки арсенального шлюза были уже распахнуты, взвод влетел внутрь и экипировался — минуты не прошло. В полу расползлась лепестковая диафрагма, открыв линию силовой привязки к корвету.

— Макс! Доклад личного состояния! — понятно, у Валески всё было перед глазами, но и Дитрих по-своему был прав, поэтому «растерзали жуткие сомнения». Цунами, Порошина, Дани — вторым, срок пока малый. У Грановски двадцать две недели. У Зеленцовой на четыре недели… заметнее.

— Норма, — сухо доложила Зеленцова. — Я справлюсь, лейтенант.

Ярцев досадливо крякнул, но промолчал.

— Безопаснее нашего корвета, места в системе нет, — обрезала все возражения Максим, — Мы знаем, на что идём.

Сама виновата — Валентинку носила, но корвет приняла, и на приличном сроке на все испытания и маневры со всем взводом ходила. Как и Дани. Теперь девчонок на станции приказом не оставишь.

— Взвод, выходим, — заключила Валеска, и нырнула вниз.

Ушла с траектории, сориентировалась по векторам, чуть сжалась и добавила реактивными.

Быстрее.

Десантники по трое последовали за ней.

Через несколько секунд крутнулась через голову, так же коротко тормознула одним импульсом, быстро переориентировалась и заскочила в своё гнездо в десантном блоке корвета. Взвод не отстал.

Молодцы, девчата. И парни не подведут.

Целый год спокойной жизни! Надо же! Мы уже почти расслабились. Неужто и здесь, у Экспертизы, нас нашли? Твари. Недонасекомые. Не уймётесь никак, сволота! Погодите немного, мы вас найдём и к вам сами явимся, угомоним навсегда.

Развернулся интерфейс, раскрылись отчёты систем, доклады взвода и персонала станции, всплыли иконки контактов. Глубже прорисовалась вся система, Звезда, метеоритные пояса, планеты.