Э-нет. Так дело не пойдёт. Сейчас найдёт повод и вообще удерёт. Фигу. Жди потом, пока снова решится. И решится ли вообще. Тут девицы быстро просекли ситуацию, холостых мужиков налету отлавливают. Вон Криста — Лузгина, хоть и измором, но взяла — влюбился ведь, хоть сам этого не понял. Так и этого уведут, моргнуть не успеешь. Насколько же проще на Земле было — берёшь понравившегося мужчинку за шкирку… ниже пояса, и говоришь: «пойдём-ка, дружок, со мной…». Главное — в специально отведённом для этого мероприятия месте, чтоб с судебными исками потом не возиться. И всё. Никаких «замуж». Здесь-то парней так просто, «голыми руками» не возьмёшь. Что-то придумывать приходится.

— Ты лучше договаривай-давай. Я не очень поняла, что ты имеешь в виду. Но, начало мне понравилось, Антон. Правда. Продолжай.

— Да?! — воодушевился Северцев, — Вот я и говорю — ты мне очень нравишься… как женщина… ты такая красивая! Понимаешь, — заторопился он, сообразив, наконец, в каком она состоянии, — Думаю о тебе всё время, даже… — он сильно покраснел, — даже… мечтаю… Мне кажется, я в тебя влюблён — вот! Поэтому…

Яна прикрыла глаз, начала мелко вздрагивать от смеха, ей почему-то стало нестерпимо смешно. Хорошо хоть сил смеяться в голос не было, хохотала «а ля Лузгин». Ну, правда, ситуация чудная: сидишь тут, вся в медицинской пене. И взмыленная после полосы препятствий. Немытая, поломанная, в синяках и ссадинах — и на тебе! Ладно бы где-нибудь на вечеринке, при полном марафете, в вечернем платье, красавица вся из себя!.. или нормальным мужчинам, на самом деле, вся эта мишура нафиг не нужна? Неужели им, вот такое всё яркое, красивое, сексуально выделяющее и подчёркивающее — как собаке калейдоскоп? Чудно!

Северцев обескураженно посмотрел на неё, потёр лоб рукой, сделал шаг назад:

— Извини, я не вовремя, — он развёл руками, — Тебе сейчас не до этого… не сообразил, лучше пойду… извини, если что не так…

— Подожди, — она вздохнула, прислушалась к себе, — Подожди Антон. Ты не поверишь, но более приятных слов, мне в жизни никто не говорил. Правда. Странно, да?

— То есть как это? — Северцев растерялся, но уходить передумал.

— А вот так. Честно. Сама верю с трудом, но, похоже, это действительно так. Нравится мне то, что сейчас происходит. Так что — я согласна… наверное…

— На что согласна? — не понял Северцев.

— Не тупи, Антош. Ты что-то предложить хотел?

Он хмыкнул, присел рядом. Его смущение, кажется, прошло.

— Хотел? Да — точно. Яна, только я так хотел… так сильно хотел предложить, что, похоже, и сам толком не знаю, чего именно предлагать теперь и как…

— Вот тебе и раз! Интересно, на что же я согласилась?!.. почти.

— Давай поженимся! — выдал Северцев.

Яна фыркнула:

— Жениться? Не, не тянет. Вот замуж я бы попробовала выйти! Лучше поздно, чем никогда. Хоть попробовать что это такое — быть замужем! А то девки мои, того и гляди меня бабкой сделают, а я ещё и замужем не была ни разу… зря я, наверное, так сказала… Я ведь старше тебя. На десять лет почти. Тебя это не смущает?

Северцев отрицательно замотал головой.

— Можешь не мотать головой, я всё равно тебя не вижу. Ты, извини, не с той стороны сел. А голову повернуть я не могу. Не смогу ещё часа два.

— А как же тогда…

— Лавка трясётся.

— А-а-а…

— Ну, так что скажешь? Не передумал?

— Нет. В смысле не передумал. И, знаешь, Ян… я, чем дольше рядом с тобой сижу, тем отчётливее понимаю, что и не передумаю. Влип я кажется… в тебя по уши — вот!

Он положил ей руку на бедро. Яна хмыкнула. Вздохнула.

— Можешь не стараться, Антош. Меня так анестетиками нашпиговали — я не чувствую ничего. Видимо правда поломалась на полосе, да в горячке увлеклась, не заметила…

Он отдёрнул руку.

— Извини. Просто нестерпимо захотелось тебя коснуться, я и не заметил…

— Тоже в горячке? — поддела Джамбина, — Ха! Так, руку на место верни быстро! На место — это вот сюда, выше моего колена, да. Пусть здесь побудет. Я конечно… Мне нравится! Ты не поверишь… сама не верю, но мне нравиться! Ты знаешь, никто ещё не трогал меня так… искренне. Это оказывается так приятно! Ладно. На чём мы с тобой договорились?… э-э-э… ну, понял, о чём я… И… Антон, а тебе нравится, что ты чувствуешь… рукой?

— Да. Очень. С трудом сдерживаюсь… чтобы не дать волю рукам. Странные ощущения, у меня такого не было ещё ни разу. Ты такая… таткая, ну-у… красивая, — он принялся размахивать свободной рукой от переизбытка чувств, — У тебя такое тело! Класс! И смущаюсь, и боюсь, но всё равно лезть к тебе готов…

Надо же… тело у меня «такое» оказывается. Вот интересно, чего «такого» ты во мне углядел, дружок… чего у других не обнаружил?… чего именно тебя в такой восторг привело, понять бы… не суть, впрочем: пока ты в «восторге» своём маринуешься, надо тебя брать. Признаюсь, парень, ты мне тоже, очень и очень симпатичен, и время тянуть не стоит. А то ты перекиснешь, и, того и гляди ещё-кого разглядишь, помоложе…

— Да — здесь этого делать не стоит, тут человек сто пятьдесят, неприлично… Ты один живёшь? У тебя кубрик свободен? Ах-да, у вас же там холостяцкое общежитие, считай! Давай тогда ко мне?

— Как к тебе?! Вот так вот просто, раз — и к тебе?

— Ну-у, не так уж и просто. Ты уж извини, тебе меня тащить придётся, причём в транспортной капсуле — скафандр на меня сейчас не натянешь. Если только через два часа, но — столько ждать я не намерена. А ты?

— А как же анестетик? — туповато спросил Северцев.

— Ничего. Думаю, так глубоко он не забрался. Так что нормально. Забеременеть он мне точно не помешает.

— Как — забеременеть?

— Ну что ты заладил «как-как». Доберёмся до моего кубрика — я тебе там всё расскажу. Или ты думаешь, я не в состоянии тебя до оргазма довести? Или передумал?

— Передумал? Нет!!!.. только неловко себя чувствую. Не думал, что всё так сразу произойдёт — ты в таком состоянии… беспомощном, я даже не знаю…

— Не знает он! Чего тут не знать? Пользуйся моим состоянием, пока беспомощное! Мы женщины народ переменчивый, вдруг передумаю? Так ведь не сладишь со мной потом.

— То есть как это, — опешил он, — В каком смысле?

— Северцев, не разочаровывай меня! Ты сейчас ещё минуту помямлишь — я точно передумаю. Транспортировочную капсулу заказал? Или мне самой это делать?

— Заказал, — буркнул Северцев, — Вот она, уже доставили…

Медичка дотолкала до них капсулу, удивлённый взгляд скрыть не смогла, рекомендовала только воздержаться от работы хотя бы час… если нет ничего срочного. Но потом обязательно показаться врачу. И ушла. Капсула покачивалась над полом на силовой подушке.

— О! Наконец-то мужской поступок! — проворчала Яна, — Я начинаю тебя уважать, Антош… всё, давай грузи меня побыстрее внутрь… только нежно!

— Вот таксистом я ещё не работала, — заметила Леннокс, — Ладно, лейтенант, забирайся. Или ты, по привычке, десантную капсулу для себя пристегнёшь? Место есть…

— В рубке? — уточнила Валеска.

— И в рубке есть, — вздохнула Синди, — В местные каботажные рейсы мы по одной ходим. Или ты не в курсе? Сейчас моя очередь… — она снова вздохнула, — Девчата мои, Таська с Гелей на тренировку отправились, работы пока немного…

Валеска проводила взглядом последний грузовой блок. Здоровый, на шлюп таких пять штук всего помещается. Карго мастера, сноровисто подрабатывая реактивными джеттами, загнали его в пазы держателей, защёлкнули, проверили крепления, ориентационные гравы и антигравы компенсаторы. Надо же, раньше и в их команде, и у монтажников только парни работали, теперь и девчонки есть. Пополнение? Как всё быстро меняется! Карго мастера толкнулись от борта контейнера, метрах в двадцати зависли-построились прямо напротив Валески и отсалютовали ей. Она автоматически вскинула руку в ответном жесте. Узнали, что ли?

— Честь имеем, лейтенант, — развеял её сомнения старший группы, — Приятного отдыха!

Вот так вот.