====== Как не надо разговаривать с докторами в состоянии стресса ======

Комментарий к Как не надо разговаривать с докторами в состоянии стресса привет всем ждунам:3

получайте главу))

МакКоя пошатнуло при материализации, но его поймали. Не Хан. Руки тут же заломили назад, за крылья, заставляя перья неудобно сжаться, выворачивая крыльные кости из суставов в лопаточной области.

Рядом что-то тяжело рухнуло на пол.

– Выражаю благодарность за ваши подробнейшие отчёты по проекту реабилитации, доктор МакКой. Благодаря им нам известны частотные коды активации парализатора, вживлённого вами в тело Джона Харрисона.

Под шум систем очистки Боунс открыл глаза. Перед ним стоял Райс в защитном костюме и поясе. На плечи был небрежно накинут адмиральский китель, в котором он был во время видеосвязи, и стало понятно, что чёрная куртка просто прикрывала заранее надетую защиту.

В руке адмирал держал небольшой пульт. Команда безопасников из пяти человек с фазерами окружила Хана, растянувшегося на полу. Глаза его были полуоткрыты, губы плотно сжаты, а крылья неудобно подмялись под спину во время падения. Одно беспомощно полуразвернулось, и веер чернющих перьев теперь упирался в стену.

Это было противоестественное зрелище, до тошноты, и МакКой отвернулся.

Ещё двое безопасников держали его самого и в ответ на движение головой резко дёрнули за заломленные крылья. Чтоб не дрыгался.

– Я вижу, адмирал, вы основательно подготовились к встрече, такая прочувствованная речь, – Боунс оглядел комнату. Её ограждала стеклянная стена. С этой стороны ничего не было видно, но с другой стекло точно прозрачное. Сама комната была до предела забита пультами и экранами. По конфигурации некоторых МакКой понял, что техника была для медицинских целей: анализ диагностических данных и настройки диагностических приборов. Не было только самих датчиков.

– Мы действительно подготовились, – Райс махнул рукой безопасникам, и те молча потащили МакКоя прочь из стеклянной комнаты, дверь из которой только что разблокировалась. Он для приличия сопротивлялся, получил пару болезненных тычков кулаками, после чего и вовсе повис на мощных руках. Пускай тащат, он тут старый больной доктор и не нанимался ходить по чужим кораблям на своих двух.

– Однако именно вы вынудили нас пойти на крайние меры, – продолжил Райс мягко. – Видите ли, доктор, я совершенно точно уверен, что формулу вы помните.

– Всегда поражался причудливым вывертам сознания пассивных агрессоров. Вы – просто более изощрённый случай, – покивал МакКой. Но ему было страшно. Райс не только обвинил его перед всем экипажем; он повернул ситуацию так, что МакКой стал предателем, преследующим свои цели, а сам Райс – этаким спасителем-паладином. А теперь «агрессора» тащат пытать – «во имя спасения жизней».

А Хан недооценил противника – Райс заронил в экипаж Энтерпрайза сомнение, а значит, лишил возможности спонтанных действий в ответ на угрозу уничтожения. И если Скотти не выдвинет вовремя ультиматум, им крышка.

В соседней комнате освещение было приглушённое и создавалось несколькими лампами голубоватого света. Ещё тут было окно; из него можно было полюбоваться на космос.

МакКоя почти что бросили спиной на обычную с виду биокровать, только не застеленную. Несколько пар рук – ох не две – занялись его крыльями, рывком вытащив их из-под его спины, насильно развернув и теперь поместив в контурные фиксаторы, ещё три пары защёлкивали поперёк тела широкие ремни. Один ремень надавил на горло, из-за чего стало больно глотать.

Всё это было знакомо по прошлому разу. Пытки тогда окрестили «новый тип стимуляции памяти, доктор; подвергая определённые зоны мозга дозированным стрессовым воздействиям, мы надеемся пробудить вашу память».

На практике это означало, что его будут раз за разом погружать в виртуальную симуляцию настоящих пыток, а волновые излучатели, прикреплённые к черепушке в виде обычных датчиков, будут воздействовать на зоны мозга, отвечающие за контроль болевых рецепторов. И каждый раз задействованы будут разные группы нервных кластеров, чтобы реакция на болевой раздражитель оставалась максимально высокой. Всё тело как один воспалённый, оголённый нерв. Никаких внешних следов.

В прошлый раз Спок наскоро учил его мудрёным техникам контроля боли, пусть и действовали они минимально.

МакКой закусил губу, чтобы как-то унять начинающуюся дрожь.

Оба пояса защиты на нём разблокировали звуковыми отмычками; таких он ещё не видел и мог только догадываться о принципе действия. Целых десять секунд МакКой надеялся, что без поясов у него начнётся заражение. Не началось. Он был чист.

Его закрепили, кажется, достаточно, и безопасники улетучились из поля зрения. Вместо них нарисовалась женщина в белом халате с бесстрастным лицом, отрегулировала его кровать так, что она оказалась практически в вертикальном положении, и занялась теми самыми датчиками. На удивление, два из них действительно оказались биометрическими. Ещё она взяла у него образец крови на моментальный анализ и через подключённый к датчикам падд начала просматривать данные.

– Он экспериментировал с кровью аугмента. Вводил себе, – сообщила негромко, игнорируя существование МакКоя, как будто он тут был распятой вертикально куклой. – Но никаких последствий для эксперимента это не вызовет. Следов анальгетиков нет. Ах, да… в него вшито какое-то устройство. Техническое назначение установить не могу, оно выключено.

– Откуда тебе знать? Ты, вертихвостка сизокрылая, ещё молода, – мрачно ответил Боунс. – Это стимулятор. Когда засыпаешь над отчётом, а доделать надо кровь из носу, сжимаешь ладонь – и щёлк! – слабый импульс возвращает тебя в мерзотную реальность. Кстати, ты была у меня на парах в академии. Полгода назад... Я тебя помню. Лучшая теоретическая подготовка по курсу и неправильно сформированный прикус. Ты из-за этого слегка шепелявишь.

Она вздрогнула и поспешно уткнулась взглядом в падд.

– Спасибо, Марта, – мягонько сказал Райс.

Женщина ушла. Почти сбежала. МакКою не хотелось знать, куда, но спустя десять секунд он её увидел – она вернулась в застеклённую комнату к пультам, где остался Хан. А хорошенькое дело! Она ведь из-за волшебного стекла не будет видеть, что происходит в комнате. Просто жать на кнопочки и следить за показателями, чтобы он тут не вырубился от боли.

– Итак, вернёмся к нашей беседе. В прошлый раз вы были предельно неразговорчивы, доктор. Печально, учитывая, как много ваши знания значат для Федерации.

Райс прошёлся перед ним и устроился в одном из двух кресел. Кресла эти стояли за столом чуть на возвышении. Во втором тоже кто-то сидел, но его скрывал полумрак комнаты.

– Значит, мне нечего сказать, – ответил МакКой, стараясь не коситься на стеклянную стену. Два с половиной часа. Всего два с половиной.

– Думаю, мы всего лишь недостаточно старались спрашивать.

– Вы себя недооцениваете. Осторожно, адмирал, ведёт к гиперкомпенсации.

– Да что вы.

Райс облокотился на стол и подался вперёд. Второй, невидимый, нажал что-то на столешнице. Боунсу показалось, что он видит чёртову улыбку.

И тут же его скрутило первой вспышкой боли. Она пробежалась по кончикам пальцев, как огонёк по веточке, и вспыхнула – сразу и везде. Кажется, он заорал. Кажется, попытался дёрнуть крыльями – но фиксаторы держали крепко, а ремни ещё крепче…

Потом это прекратилось. Вспышка угасла, как и появилась.

– Я, кажется, ясно обрисовал вам перспективы, – мягонько сказал Райс. – Вы вступили в сговор с преступником. Защищаете его. Подвергли риску уничтожения экипаж корабля, за который несёте ответственность. Самое меньшее, что вы сейчас можете сделать для смягчения своей вины – открыть формулу изобретённой панацеи. Хан у нас, его кровь нам доступна. Было много смертей, но для выживших есть возможность спастись.

– Может, хватит уже прикрываться «благом Федерации»? – МакКой поморщился. – Слушать тошно.

Второй, до этого неподвижный, остановил открывшего рот Райса.