– Сейчас… Вот, держи. Все параметрические характеристики… Среда внутри поля и данные по распаду изотопа дорсалия.

Хану требуется пара минут работы, после чего он выводит в голоокне две схемы, расположенные рядом. То, что они знают о дорсалии, и то, что они знают о растениях. Что-то вроде таблицы для мозгового штурма со свободными графами для новых идей.

– Павел, ваши гипотезы, пожалуйста.

Чехов только открыл рот, как сработал интерком. МакКой поднялся первым, дошёл до стены и ударил по кнопке входящего.

– МакКой слушает. Что там у вас стряслось?

– Доктор, это Ухура. Мне срочно нужно с вами переговорить. Силовые поля можно снять?

– Подходи сюда, – МакКой отметил, какой взволнованный у неё голос. Такой не будет, если что-то не случилось. В крыльях потянуло предчувствием боли, и он машинально обернулся к Хану, перехватив его взгляд. – Заодно модифицируем тебе настройки пояса.

Пока Хан занимался поясом Ухуры, она, взволнованно подрагивая крыльями, показывала МакКою наработки. Им с Пашкой пришлось стоять вплотную к ней и объединить поля своих поясов, чтобы она оказалась в защите. Теперь они стояли так близко друг к другу, что невольно толкались крыльями.

– Заражение началось с оранжерей. Из-за столкновения планетоида с космическим мусором часть отсеков планетоида оказалась повреждена, в том числе повредились узлы автоматического управления, и многие двери заклинило, – Ухура взволнованно водила пальцем по строчкам и говорила чуть быстрей, чем обычно. – Когда доступ восстановили, выяснилось, что в одной из оранжерей было повреждено внутреннее стенное покрытие. Сплав дорсалия, платины и других материалов обшивки обнажился… И растения в оранжерее начали странно мутировать. Очень быстро расти. Сначала они не видоизменялись – об этом следующий блок данных, доктор…

– И они начали эксперименты по влиянию излучения дорсалия на растения, – МакКой, жестом попросив у неё падд, пролистал переведённые блоки данных.

– Это было продиктовано голодом и отчаянием. Однако вскоре растения начали принимать тот вид, который мы видели у погибших, и начались первые заражения.

МакКой кивнул. Пашка засопел с другой стороны.

– Не сам дорсалий, конечно, – забормотал он тихонько. – Если только его элементы… Заряженные частицы…

– Ты доложила о находке Споку? – спросил МакКой умолкнувшую Ниойту.

Она качнула головой и сжала губы. Смотрела на него с сожалением.

– Мне приказано было не говорить вам, доктор, пока вы работаете, но…

– Никаких «но». У меня звание не ниже, чем у Адлер, – МакКой вернул ей падд. Ледяное ощущение в основаниях крыльев будто сковало их. – Докладывай.

– Мы не смогли связаться с группой на Саратоге. Они как будто исчезли, – и тут же, словно оправдываясь: – это из-за силовых блоков поясов, мы не сможем отследить также их биосигналы. Скотт хотел разблокировать силовые поля и собрать небольшую группу, чтобы пробраться в ангар и вылететь в шаттле на Саратогу, потому что оттуда биосигналы точно возможно будет засечь, но Адлер запретила рисковать. Простите, доктор.

– Извиняться не за что, – машинально произнёс МакКой. Внутри всё оборвалось. Он стоял и ощущал, что вокруг них из комнаты словно откачивают воздух. Такое же чувство было у него в день, когда Джим умер в реакторе. Не когда увидел мёртвое тело – нет, раньше; когда только доложили.

– Прошу, мисс Ухура, поднимите руки.

Это Хан – он подошёл к ним и опустился на колени перед Нийотой. Обхватил поясом её тонкую талию и занялся закреплением.

– Я лишь недавно на вашем корабле, – заговорил в процессе. – Но могу отметить, что капитан обладает удивительной способностью к выживанию. К тому же, с ним на редкость… удачная команда.

– Я тоже думаю, что с ними всё в порядке, – поспешно добавила Ухура и положила ладонь на плечо МакКоя. – Доктор, в этой зоне слишком много помех для связи. Всякое могло случиться.

– Всё с ними в норме, – добавил Пашка, который, судя по виду, и сам не особо в это верил, но хорохорился и пушился крыльями изо всех сил. – Тут ведь просто исчез сигнал. Хуже было бы, если бы сигнал проходил, но вызов не принимали, так ведь?

Ухура кивнула.

– Ладно, ладно, успокаивайте старого параноика, – проворчал МакКой. Но ледяные железные когти на сердце и крыльях слегка разжались. – Нийота, переведи эти данные на падд Джона, – он вытащил падд Хана из чехла на его поясе. Чехов проводил это движение хитрым взглядом. – Мы как раз пробуем разобраться, что тут к чему с растениями. И спасибо за работу.

– Это коммандер понял, что ключ надо искать в информации о растениях, – она что-то набрала на своём падде, и падд в руках МакКоя отозвался приятной вибрирующей мелодией входящего. Чехов удивленно скинул голову.

– Мурчание музыкального триббла? – мягко спросила Нийота, собираясь уходить. – Необычный выбор сигнала для входящих писем.

– У меня был подаренный доктором музыкальный триббл, мисс, – Хан улыбнулся. – Это его мурлыканье. Намного приятнее стандартных звуков, по моему мнению.

– Приятные ассоциации, – кивнула она.

– Я щас тресну, – прошептал, зажмурившись, Пашка, когда Ухура ушла, и двери в раздевалку снова были заблокированы. – Молчите оба, потому что я щас точно тресну!

– Я тебя сам тресну, если не успокоишься, – МакКой дал ему крылом лёгкий подзатыльник, чего не делал с самой Академии. На Хана он старался не смотреть.

– Если вы готовы треснуть сейчас, Павел, то что же дальше будет? – Хан, конечно, не мог смолчать.

– А что будет дальше? – невинно округлил глаза Пашка.

– Заткнитесь оба, – МакКой ушёл к оставленной коробке с образцом. Но своего они добились – теперь у него получалось отвлекаться от дурных мыслей злостью. Экипаж, оказывается, сосватал его с Ханом. Просто прекрасно.

– Я думаю, вы слишком юны для таких вопросов, – донеслось высокомерное сзади. – Давайте вернёмся к работе, Павел. Сейчас это лучшее, что мы можем сделать.

– Спок, – выдавил Кирк хрипло, садясь, – как себя чувствуешь?

Спок не среагировал на вопрос, он вообще проигнорировал Кирка. Попросил фазер у Цая, молча взял его и проверил настройки.

– Здесь мы не пойдём, это может быть слишком опасно. Не считая разогревшегося металла.

– Но пояса защитят от температуры, коммандер, – неуверенно возразила Чи, выглядывая из-за крыла Цая. – Это самый короткий путь до лабораторий.

– Каждый раз взрывать фазеры не получится, – на этот раз в голосе Спока послышалось отдалённая угроза. – Этот путь опасен. Капитан, я советую вам держаться в середине, как и прежде.

И, не дожидаясь ответа, вскинул фазер к плечу и нырнул в боковой коридор, откуда не тянуло дымом. Освещения там не было даже аварийного, и темнота сожрала вулканца вместе с его крыльями в одну секунду.

Джим, наконец, опомнился.

К черту агрессию, сейчас Спок попросту нарушал протоколы взаимодействия с вышестоящим по званию. Кирк пропустил мимо себя Чи, потом Цая, а Кексика остановил, схватив за предплечье.

Хендорфф понятливо остановился.

– Капитан?

– Как быстро ты можешь переключить фазер на оглушение? – прямо спросил Джим. Кексик ответил сразу:

– Меньше секунды, сэр.

– Будь готов это сделать в любой момент по моему приказу.

И Джим нырнул в проход, прижимая свой фазер к плечу. Он был уверен, что Хендорфф его понял.

Но что вообще стряслось со Споком?

Коридор впереди был пуст. Джим прикинул карту. Идти придётся в два раза дольше – через один из малых залов зоны отдыха, потом снова по коридорам.

Голубое пятно от падда Чи было чуть ли не единственным источником света, не считая далёкого красноватого свечения аварийки впереди.

– Никаких растительных скоплений поблизости, – глухо оповестила девушка через полкоридора. – До зала путь чист.

Джим крылом ощущал присутствие рядом Кексика, прикрывавшего его со спины, Спок шёл первым, позади него – Чи и Цай. Фазер неприятно оттягивал уставшие руки.

– Небольшое растительное скопление после первой зоны отдыха, – подала голос Чи на подходе к залу. – В первом же коридоре. В диаметре не больше метра, совсем свежее, выброс радиации…