Пока я раздумывала, она потянулась к записке на моем букете и с любопытством прочитала ее.

– Чтобы меня! Он еще и романтик. Гребаный, читающий романтик! Кто в наше время цитирует Экзюпери, не будучи пятидесятилетним профессором литературы? Из трех моих последних парней один был вообще неграмотный. Офигеть!

Ханна тот еще кадр. Я недоверчиво на нее посмотрела.

– Зачем тебе это?

– Просто так. Кроме того, если ты уедешь, кто пойдет с ним на свидание? Я, черт возьми, хочу посмотреть на продолжение всего этого. Может у него и замок свой есть, хотя жить там могут себе позволить только Виндзоры или люди, не нуждающиеся в тепле.

Я слушала новую подругу не без интереса: работа в Лондоне – это мечта, от такого шанса откажется только идиот. «Судьба не часто была ко мне благосклонна», – думала я, глядя на дивный букет.

– Меня радует, что ты такая добрая. Но боюсь, зря надеешься, что я пойду его искать, дабы тебя порадовать. Не забывай: он не назначал мне свидание, скорее, просто пытался затянуть в постель.

– Ну и что? Я бы не задумывалась. Сколько всяких уродов ко мне приставали, хоть бы раз такой красавчик, – мечтательно протянула Ханна. – Он потратил на этот подарок больше, чем некоторые на пять свиданий. Не вздумай дурить!

– Деньги не главное…

– Конечно, – засмеялась она иронично, – думаю, он оценит твою скромность. Одним словом, я дала ему твой номер…

– Ханна!..

– Потом еще спасибо мне скажешь. Это верняк, я чувствую. Узнай, может у него есть брат. «Де Керр» звучит даже элегантно. «Сандра де Керр». – важно проговорила она, примеряя мне имя незнакомца, как влюбленная школьница.

– Руксандра, – поправила я.

– Что?

– Мое имя – Руксандра.

– Серьезно? Ну, значит «Руксандра де Керр». Отдает стариной. Прям забавно.

– Да уж…

Так в один вечер я обрела лучшую подругу, работу и парня.

Не могу не спрашивать себя, чем же я его привлекла, внешностью или тем, что была резкой и грубой. Нет, выгляжу я вполне гармонично и никогда не страдала от отсутствия внимания со стороны сильного пола, да и голова моя работает как надо. Конечно, не гений математики, но порой мне кажется, я понимаю слишком много в этой жизни. И жить с этим та еще радость. Мой профессор философии говорил, что я тот редкий тип людей, который воспринимает мир в целом, а не фрагментами. Так сказать, аналитический склад ума позволяет видеть все причинно-следственные процессы мира. Это как с эффектом мотылька – глобальное понимание связи всего сущего. Журналистика – именно та сфера, где такой способ видения большой плюс, ведь не имея личностного эгоизма, я всегда объективна. Самодостаточная личность, не стремлюсь к власти или обогащению и могу анализировать поступки и мотивы людей без собственного оценочного суждения.

Круто он меня оценил, я прямо почувствовала себя уникальной. Но сама себя так серьезно не воспринимала. Поэтому и не рассчитывала на внимание такого, как Адам. Он был из того типа мужчин, которые невольно вызывали животный интерес у всех особей противоположного пола. Редко случалось, что заходя в помещение с кучей людей, его мог кто-то затмить. При желании он мог бы сделать карьеру фотомодели или актера. Мне всегда казалось, что длительные отношения с такими, как он, просто невозможны.

Поначалу я просто наслаждалась вниманием видного мужчины, не ожидая серьезного продолжения, льстя своему эго. Но потом, видя не двузначные взгляды девушек в его сторону, во мне проснулась ревность и я поняла, что влюбилась. Поначалу было непросто, мне не нравилось то ощущение незащищенности и вечной тревоги рядом с ним. Я скрывала свои чувства, как могла, ожидая подвоха с его стороны. Признаться ему, означало бы признаться себе. А это уже серьезно!

К моему удивлению, ничего плохого не произошло. И тогда я сдалась. Как сформировавшаяся личность сказала себе, что не стану ревнивой параноидальной пассией и успокоилась. Можно сказать, я гордилась собой за свою рассудительность, ведь осознано отказалась пополнять статистику людей, которые сами рушат свои отношения из-за детских травм и комплексов.

Классный парень из бара с кучей позитивных качеств и без финансовых трудностей – выбрал меня! Пришлось смириться и радоваться.

Наша машина остановилась на парковке перед кафе, Адам заглушил мотор и открыл дверь, собираясь выйти.

– Эй, ты так и не ответил на мой вопрос. Что если я им не понравлюсь?

– В таком случае, – вернувшись в исходное положение, ответил он вполне серьезным тоном, – мы прибегнем к старому методу.

– К старому методу?

– Да. Посадим тебя на почетное место и проголосуем.

Мое лицо вытянулось от изумления. Я сразу нарисовала в голове картину страшного суда, ждавшего меня впереди. В душе появился неприятный холодок. Конечно, я обычно мирно уживаюсь с людьми, меня одобряют, но я все-таки не доллар, чтобы всем нравиться.

– Проголосуете? И если это ваше голосование пройдет не в мою пользу?

Адам забарабанил пальцами по рулю новенького Mercedes Benz, изучая взглядом эмблему на нем, и с промедлением сказал:

– Полагаю, я отправлюсь на поиски кандидатуры более достойной…

Я устремилась на него, на секунду принимая сказанные слова за чистую монету, и только тут увидела плутовскую улыбку, пробивавшуюся сквозь маску сдержанности. Вот она, истинная опасность любить – быть уязвимой для каждой мелочи. Порой это сводит сума.

– Ах ты негодяй! – я принялась наиграно колотить его, сдерживая смех. – Как ты можешь издеваться? Я же всерьез переживаю и хочу понравиться им!

– Ты сейчас убьешь меня! – увертываясь от моих ударов, хохоча, ответил Адам. – Покалечив меня, ты точно им не понравишься.

– Ты просто невозможен…

Тут мою грозную силу взяли в плен теплые сильные руки. Как же я люблю эти моменты! Перестанет ли мое тело трепетать всякий раз, когда он вот так меня обнимает? Прильнув к нему ближе, я с готовностью подставила губы для поцелуя. Все мое волнение и минутные страхи исчезли под искренним напором этого поцелуя. Адам любит меня, чего еще надо?

– Пошли, выпьем кофе, я развею все твои опасения, и мы поедем навстречу судьбе.

Я послушно закивала, еще раз порывисто его поцеловала и вышла из машины.

Погода стояла чудесная, середина лета, теплый ветерок приятно дышал в лицо; солнце то появлялось, то скрывалось за вершинами могучих, устланных растительностью, утесов.

Глубоко вдохнув горный воздух, я поправила на себе простую белую блузку, которую надела в паре с джинсами и легкими лодочками. Обойдя машину, вложила свою ладонь в руку Адама и последовала с ним.

– Ты больше не переживаешь?

– Я все еще жду серьезного ответа на свой вопрос. Может мне стоило лучше подготовиться к этой встрече?

Адам остановился, притянув меня к себе, пристально посмотрел в глаза, нежно пригладив мои волосы. Я покорно положила руки ему на грудь, слегка скомкав руками его рубашку, готовясь услышать ответ.

– Что бы кто бы ни сказал, это никак не отразится на моем намерении сделать тебя своей. Почему ты сомневаешься?

Я вздохнула. Сомневаться в нем не было причин, ну разве в те несколько дней, когда он стал странным. Позже я смеялась над собой и своими причудами. Оказалось, он просто собирался сделать мне предложение, в то время как я решила, будто он непременно думает расстаться. Все мы порой сомневаемся в себе.

Я высвободила руки и обняла его за талию, пальцами вцепившись за шлевки джинсов.

– Это все твой Mercedes.

– Что? – улыбнувшись, удивленно переспросил Адам. Такого ответа он точно не ожидал.

– Mercedes, – спокойно повторила я.

– Он-то здесь причем?

– Дома мы ездим на моем «мини», а теперь на «этом». Я никогда не спрашивала, насколько ты обеспечен, раньше это как-то в глаза не бросалось, за исключением того первого раза. Но со вчерашнего дня от самого аэропорта не могу не думать, будто ты забыл мне кое-что сказать.

– Лондон слишком тесен для такой внушительной лошадки. Даже твоя кроха куда больше времени проводит в гараже, чем на дороге. Я сказал отцу прислать его за нами, он-то предлагал лимузин с водителем, – отшутился Адам.