Обложка создана на платформе canva.com, все права защищены.

Фото обложки: pixabay.com / «Жанна-Дарк-фантазия».

«Я – Вселенная, на время прикинувшаяся человеком».

Экхарт ТОЛЛЕ

Кто творит подлинную историю? Кто стоит на страже баланса добра и зла, жизни и смерти, жертвуя и спасая нас от неведомых опасностей? Люди, которых мы хорошо знаем – те, чьи имена золотыми буквами записаны во все источники истории человечества, или, быть может – те, о ком мы даже не догадываемся?

Кто же они – эти безызвестные герои, незаслуженно канувшие в лету – жертвы несправедливости или блаженные?

Как же сильно бьется сердце! Кажется, вот-вот выпрыгнет из груди, все внутри сжалось в невыносимом ожидании. Господи, как же глупо так нервничать и не иметь сил взять себя в руки! Украдкой я поглядываю на своего спутника. Его пальцы легко и уверенно сжимают руль, глаза сосредоточенно следят за дорогой. Он не замечает моего состояния, или, быть может, просто делает вид, что не замечает. Я ему завидую. От него исходит почти уловимое спокойствие. Несколько дней назад он сделал мне предложение, вся наша жизнь вскоре изменится, а на его лице нет и тени беспокойства. А ведь спустя какой-то час вся его семья узнает о моем существовании и его намерении. И хотя большинство людей скажут, что это вполне заурядное событие, внутри закрался непонятный мне самой страх, ничем, в общем-то, не обоснованный. Словно я стою на грани чего-то большего, нежели простое замужество. И как это воспринимать, не знаю.

Недавно мы отметили совместную годовщину. Первая страсть прошла, а нам все равно хорошо вместе. «Чего еще желать?» – думала я. Мечты сбывались как по волшебству, я была счастлива.

Месяц спустя едва уловимые предчувствия стали подмывать опоры моей души. Адам – мой жених – изменился, стал каким-то замкнутым. Стало ясно – он что-то скрывает.

Странно, что любая скрытность всегда вызывает худшие предположения. Мне кажется, все мы скрытые пессимисты, отчаянно прячущие собственную неуверенность и детские комплексы. Естественно, мысль, что скоро я проснусь от своего сладкого сна, не давала мне покоя. Уж слишком ванильное все у нас было. Что-то должно было случиться.

Это вроде как закономерность – ожидать потерять то, что тебе слишком дорого. В жизни всегда так. А может – это только мой личный старый, несносный страх. Просто я знаю, что такое потери…

– Адам! – окликнула я почти умоляющим голосом.

– Что? – тут же ответил он, словно ждал моего вопроса. На секунду он оторвал взгляд от дороги и обратил внимание на меня. Лицо его выражало трогательное участие. Ему было не все равно. – Что случилось? Почему ты так странно смотришь? Устала? Мы можем остановиться. Через пару миль будет кафе. Заглянем туда, если хочешь.

Я улыбнулась, радуясь его заботе, пожав плечами.

– Можем остановиться, но я хочу спросить тебя еще раз, – мой голос завибрировал, выдавая беспокойство. – Ты уверен?

– Да! – без колебаний прозвучал утвердительный ответ. – А ты уже передумала стать миссис де Керр?

Тон был шутливый, но я ответила серьезно:

– Не передумала, хотя ваша фамилия слишком уж пафосная. Но вдруг они меня не примут?

– Ну, если ты поделишься с ними этим мнением, то… – попытался отшутиться он, но видя, что я серьезно, ответил. – Норткерр всегда полон людей, расположение всех искать будет глупо. К тому же я говорил: мы ненадолго, это просто формальность. Дань уважения моим родителям.

– И много членов семьи живут здесь?

– По-разному бывает, не могу сказать точно.

– А что если кто-то из них меня не полюбит? Например, твоя мать?

Адам лукаво улыбнулся, плавно повернул руль, и мы съехали с главной дороги. Колеса покатились по выложенной брусчаткой поверхности. На горизонте появилось то самое кафе. Это было понятно по мигающей чашке кофе на знаке у въезда.

Маленькое каменное строение с башенками и деревянными ставнями, окруженное высокими соснами и горами на заднем фоне, походило на средневековый замок в миниатюре. Над дверьми, покачиваясь на ветру, висела вывеска. Названия, написанного странными буквами, я не разобрала, поскольку языком жителей этой местности не владела.

Да и как может быть иначе? Вчера мы прилетели в Сундсвалль¹, и только там мне сообщили, что наша конечная цель – малюсенькое независимое государство, гражданином которого и есть мой будущий супруг. До сих пор странно быть в месте, которого даже на карте мира нет. Это государство из-за его миниатюрности удостоилось только цифры и сноски в атласе, где маленькими шрифтом написано – Манназ̀ия², население 10 тысяч 647 человек (это меньше чем в Лихтенштейне). Эту карту мне показал Адам, на других почему-то я так ее и не нашла. Информации об этой стране не было нигде.

Странно, что раньше он не упоминал о таком любопытном факте. Эта тема как-то ускользнула из поля моего зрения. Еще до недавнего времени я мнила Адама подданным ее Величества королевы Великобритании. Но оказалось, у него двойное гражданство. Его английская манерность и безупречный язык долго держали меня в заблуждении, да и сам он не спешил исправить это недоразумение и все интересовался моей жизнью. А, как известно, девушкам только и надо, что говорить о себе. Именно потому от нашего внимания так часто ускользают важные факты биографии наших возлюбленных, узнав о которых, порой хватаешься за голову.

Я говорила о себе. На втором свидании рассказала все примечательное, что успело со мной приключиться за годы моего существования. Было не так уж много интересного, но его это не остановило. Он докапывался, утверждая, что я не похожа на местную. Адам сказал, что для англичанки я слишком несдержанная и пылкая. И почти угадал, поскольку несколько лет детства и юности я действительно провела далеко от Англии, что не могло не повлиять на характер. Это показалось ему очень занимательным.

«Ты уютная, как место у камина в рождественский вечер», – сказал он однажды. Это было странное сравнение, но я не возражала, хорошо хоть не сравнил со сладкими пряниками или кексами. Я бы тут же села на диету. В голове даже самой стройной девушки вечно сидит мысль, что она недостаточно хороша, и стоит мужчине ляпнуть что-то не в тему, сразу начинаешь себе выдумывать недостатки. Особенно, когда твой парень как с обложки журнала.

Но родилась я все же в Великобритании, хотя и вынуждена была на несколько лет покинуть страну. Это довольно банальная история, которой я предпочитаю не утомлять окружающих, дабы не вызывать к себе лишнего интереса или еще чего хуже – жалости к бедной сиротке.

Да – я сирота. Хотя ненавижу такое определение. Это как клеймо. Узнав, люди уже не смотрят на тебя по-прежнему. Это бесит. Родители погибли в автомобильной аварии, когда мне было десять. Жизнь буквально перевернулась. Боль, страх и одиночество долгое время были моими постоянными спутниками. Тогда я радовалась лишь тому, что не угодила в приют, это было бы просто ужасно. Подобные места ломают психику навсегда. Наладить жизнь после очень сложно. Если бы со мной такое приключилось, я бы точно стала одним из этих мрачных зажатых персонажей, обиженных на весь мир и носящих исключительно чёрное. К счастью, судьба меня помиловала от приюта, а жизнелюбие взяло верх, и я научилась справляться с приступами хандры.

Парадоксально, но то что меня вырвали с родных мест с корнем, как то дерево, и отправили в дикие горы Румынии к бабушке очень помогло. До того я всего раз там была, еще совсем маленькой. Было невыносимо оставить все, что напоминало родителей, дом, друзей, страну, которую любишь. Но в итоге именно эта ампутация старой жизни помогла встать на ноги. Не имея перед глазами постоянного напоминания о них, я научилась забывать о смерти. И иногда представляла, что это просто каникулы, а родители где-то там, они ждут и любят меня. Такой небольшой самообман помог пережить юные годы, а дальше окрепшая психика сумела принять все как есть. И жизнь пошла своим чередом.