— Я? Ха! Рядом с королём обязана быть королева.

— Как мы понимаем, после того как вы добьётесь цели ею станешь ты?

— Конечно! Я столько сделала ради Него… Убрала прежнего Владыку и его семью… Собственными руками вырвала у отца сердце!

Огневики тут же зацепились за оговорку леры.

— А кто твой отец? — они переглянулись.

— Да так я и сказала! Неудачники! Вам всем конец! Вы умрёте!

Высокоинтелектуальные разговоры на этом закончились — Лизавета опять начала нести всякую чушь, орать и угрожать расправой всем подряд. Под воздействием магии её усыпили(на всякий случай) и перенесли в камеру с наблюдением и охраной.

Приближение грозы ощущается заранее.

Сначала меняется температура воздуха — он становится влажным и тяжелым, будто прижимает к земле всю живность. Небо постепенно затягивается низкими темными облаками, закрывая тусклое солнце. Звенящая тишина повисает в густом воздухе, а затем наступает время ветра. Он резкими порывами качает волны, а те, в свою очередь, такими же резкими и хлесткими ударами бьют одинокий корабль.

— Мы войдем в Сад,

Закроем за собой врата.

Мы не пропустим грешников,

Мы не пропустим ненависть…

Во всю эту картину тихое звучание чужой песни не вписывалось. Голос мужчины нельзя было назвать красивым, но сейчас, в эту минуту, это не имело значения. Ведь это не важно — в конце концов, после всего, что Он сделал, плохой голос — это такие мелочи…

— Посмотри на горизонт,

Время уже приближается.

Посмотри на мир в огне,

Посмотри на людей, застывших в страхе…

К тяжёлым словам песни стоило прислушаться — она не была пустым набором слов, потому что олицетворяла реальность.

— Мы не будем слушать их стенания,

У них был шанс узреть свет.

Мы не будем раздавать помилования,

Потому что конец света наступит сегодня…

Другой мужчина был охвачен своими безумными идеями и промыслами. Он даже не пытался сопротивлятся тому, кто пел для него, тому, чье тело не было полностью материальным, а одежда, состоящая из черных брюк и чёрной рубашки, была покрыта алыми пятнами.

— Смотри, как бегают безумцы,

Смотри, как двинулись горы.

Теперь море вышло из берегов,

И земля начала колебаться…

Небо разразила ослепляюще яркая вспышка и через минуту нос судна затрещал. Молния поразила метко и быстро. Впрочем, песнь поющего это не остановило — один взмах руки и корабль принял свой прежний вид.

— Услышь раскаты грома,

Он звучит совсем как голос.

Им нужно было бы прислушаться, когда они

Взяли и сделали этот выбор…

При этих словах дух бога разрушений, а это был именно он, ядовито, предвкушающе ухмыльнулся.

— Мы не будем слушать их крики,

У них был шанс поступить правильно.

Они будут молить о прощении,

Потому что конец света наступит сегодня….

Эти неверующие

На нашем пути,

Они будут гореть целую вечность,

Они оставят после себя лишь пепел…

Представить подобную картину многолетнему существу не составило труда. Он не раз наблюдал за людскими смертями, а зачастую и был причиной этой самой смерти.

— Берегись, юный безбожник,

Слушай сюда:

Ты либо с нами, либо против нас,

И ты останешься с тем, что выбрал….

Да, слова песни устрашали, особенно если вдуматься в их суть и суть того, кто её создал. Это ведь так просто — пообещать лучшую жизнь после того, как мир изменится… И хоть бы один подумал о том, что бог Хаоса, в отличии от холодной и до ужаса родной Смерти, не способен на здравомыслие, что слова и обещания для него как пустой звук.

— Мы не будем слушать ваши мольбы,

У вас был шанс сражаться.

А теперь вашим дням придет конец в темноте,

Потому что конец света наступит сегодня…

По окончании песни мужчина задумчиво посмотрел вдаль, ощутил как холодные капли дождя проходят сквозь его пока ещё не живое тело и произнёс:

— Ещё одна прогнившая насквозь душа оказалась в моём вечном царстве…

Его лицо, очевидно когда-то красивое и аристократическое, а сегодня покрытое шрамами и рубцами, ожогами и тёмными пятнами, искривила примаса ненависти и злости. Нет, не из-за того, что одна из его пешек покинула этот мир, а из-за того, что в него вернулась та, кого он уже мысленно уводит за грань…

Я вывалилась из портала почти в бессознательном состоянии. Знала, что нужно собраться с силами, позвать на помощь или попросту не терять сознание, но ничего не могла с собой поделать.

….

Пробуждение у меня выдалось в стиле наилучших американских драм. Только-только я открыла глаза, как в комнату ворвался заметно возмужавший Хранитель, за ним трое мальчишек и четыре девочки, в которых я с трудом узнала тех детей, что мы освободили в подземелье. Причём если Тим просто сдержанно (дети же) пытался ругаться, то сами они без зазрения совести обипили мою кровать и что-то пытались сказать. Что именно — не разобрала, так как шуму они навели знатного.

— Дети! Вы хотите, чтобы Владычица оглохла? — дверь открылась и моему взору предстал самый любимый мужчина на всём белом свете.

Он ничуть не изменился: всё те же светлые волосы чуть ниже плеч и одежда как всегда чёрных оттенков, на губах лёгкая улыбка, в глазах — уверенность.

— Привет.

Ребята извинились и убежали, а Тим, почему-то предвкушающе сверкнув глазами, напомнил слишком не перенапрягаться и держать себя в руках. Отсыл был бы понятен даже маленькому ребёнку, поэтому я невольно смутилась.

— Привет, — муж подошел ближе и присел на краешек кровати. — Как себя чувствуешь?

— Нормально, если не считать ужасной головной боли, — действуя больше по инерции я нашла его ладонь и чуть сжала. — Вы сильно волновались? Прости, что исчезла вот так без предупреждения.

— Тебе не за что просить прощения, ты же не виновата в том, что мы не заметили истинных намерений Лизаветы раньше. Все мы. К тому же лично я верил, что ты веренешься и ни секунды не сомневался.

— Она сбежала? Расскажи, что стало после того как меня унесло в мой прежний мир.

— Так значит ты вернулась на Землю? Хорошо… Сначала я почувствовал, что ты перенеслась куда-то далеко-далеко, потом — что исчезла вообще. Знаешь, не смотря на все доводы разума какая-то довольно большая часть меня все же чуть не сошла с ума….

По мере того как Вольграм вёл рассказ глаза мои периодически расширялись от одного только удивления. Оказывается, ситуация в империи со времени моего ухода ощутимо так поменялась. Во-первых, убийства со стороны нашего неизвестного окончательно прекратились, во-вторых, Тим достроил замок (не без участия мужа) и принял свою истинную форму, которая так меня впечатлила несколькими минутами ранее. В-третьих, Лизавета пока не распрощалась с жизнью, ограничившись только свободой. В-четвёртых, что касается моего ненаглядного, он обтекаемо описал ситуацию после которой наши с ним силы стали примерно равны. О подробностях и речи не шло, муж запретил даже думать об этом. Впрочем, я не очень-то и рвалась узнать это подробности.

Дальше разговор зашёл об очень важной и деликатной для нас теме, которая спустя столько-то времени стала и наболевшей:

— Когда мы с Лизаветой в очередной раз не разделили интересы, она обмолвилась о твоём проклятье, — начала издалека, уже сейчас видя как глаза принца захватывает пелена холодного, почти ледяного спокойствия. Иллюзорного, я бы даже сказала, потому что какие бы щиты или стены он не возводил, все это кануло в пропасть из-за одной глупой мысли упустить своё счастье. Я продолжила: — Не знаю насколько ей можно доверять, но она описала его как нечто, от чего избавится невозможно. Это так? — спросила, затаив дыхание. Знала, что муж искал обходные пути, вдруг что-то нашёл?

— Да, — спустя какое-то мучительно долгое время сказал он, — это правда. Я пытался искать помощи у Звезды, но и та не смогла ничем помочь. Летта… Моя слабость в этом плане меня убивает, я даже в своё время почти смирился, но ты — другое дело. Будь мы обычной семьёй, родные дети не были бы так обязательны, в конце концов в мире не я один такой беспомощный, но… — я понимала его без слов.