Предчувствуя нехорошее, Петрович устремился вперед, чтобы не допустить конфликта, но было поздно. Кто-то из парней, матерясь, заявил, что это их собака, что они могут с ней делать, что хотят, и сразу же бросился в драку, втягивая и остальных.

– Ну, видимо, и мне пришла пора сделать доброе дело сегодняшнего дня, – решил Петрович, бросив сумку на землю. Он полез туда и набрал полную пригоршню только что купленной соли.

Видя, что компания уже повалила его благодетеля в снег и стала избивать ногами, Петрович, подскочив к нападающим и с криком: «Разойдись, а то покалечу!» несколько раз сыпанул им солью в глаза.

Да ты что, дед, озверел?! – заорал один из них и резко ударил его снизу в подбородок.

Весь мир перед глазами Семёна Петровича озарился яркой вспышкой, и он почувствовал, как его душа вместе с телом вознеслась куда-то вверх, в небеса. Но тело, немного пролетев, быстро упало в сугроб, а душа продолжала возноситься.

«Ну, всё, отпрыгался! – подумал он, – сейчас, видимо, наконец-то встречусь со своей старухой».

Но вместо старухи перед ним почему-то возникла физиономия какого-то бородатого старика.

Ты кто? Апостол Пётр, Дед Мороз или Николай Угодник? – спросил Петрович физиономию, но та, немного помолчав и пожевав губами, исчезла.

Желание!!! – вспыхнуло у Семёна Петровича в голове. – Нужно загадать желание, и оно обязательно сбудется!

«Господи, – подумал он, – хорошо, конечно, чтобы я был не таким одиноким, но в данный момент нужно спасать парня и собаку. Пропадут же. Так что, кто бы ты ни был, спасай их!»

Его сознание вдруг резко прояснилось, душа вернулась в тело, и он увидел, как двое мужиков из пьяной компании протирают глаза снегом от его соли, а двое других всё так же пытаются атаковать его спасителя, уже вставшего и прижавшегося спиной к кирпичной стене.

В это время послышался вой полицейских машин, а с края крыши здания сорвались большие куски льда и обрушились на головы нападавших. Те рухнули как подкошенные. К месту битвы подъехали сразу две полицейские машины, и стражи порядка сразу же похватали всех участников за исключением собаки и Петровича, лежащего в снегу.

Семён Петрович, ты ли это?! Чего ты тут прохлаждаешься, загораешь, что ли? – услышал он и увидел подошедшего и подавшего ему руку своего бывшего ученика-практиканта, а в данное время старшего лейтенанта полиции, которого он в бытность мастером учил работать на станке.

Да вот, получил по голове и лежу звёздами любуюсь, – ответил шуткою Петрович, после чего рассказал, как было дело.

Всю гоп-компанию стражи порядка повезли в больницу, а Семёна Петровича после недолгого разговора спасённый им парень пригласил к себе домой вместе с настрадавшейся собакой, отметить Новый год.

Как оказалось, его звали Александром, и он страстно любил собак и женщин. Но ни собаки, ни женщины в данный момент у него пока не было. Зато у него был свой бизнес, дом за городом и машина, стоящая метрах в ста от них, в переулке, оставленная там для того, чтобы не толкаться в пробках на дороге.

«Видимо, и у того бородача, что мне привиделся, это было доброе дело сегодняшнего дня!» – подумал Петрович, уже сидя в удобном большом кресле у горящего камина с бокалом шампанского в руке, слушая новогоднее поздравление по огромному плоскому телевизору и глядя на мигающую огоньками ёлку, стоящую в углу зала. Под ней стоял ватный Дед Мороз с лицом, странно напоминающим ту бородатую физиономию, что увидел Петрович.

Рядом, почти у самого огня, дремал счастливый пёс, набивший вкусной едой брюхо, а напротив, через заставленный закусками стол, сидел его новый знакомый, Александр, с которым они уже договорились съездить на зимнюю рыбалку, где Семён Петрович обещал показать несколько секретных приемов подлёдного лова.

– С Новым годом вас, дорогие россияне! С новым счастьем! – закончил свою речь президент и поднял бокал, а Петрович заплакал, подумав, как, наверное, радуется его старуха, если видит его сейчас.

Наталья Николаевна постепенно приходила в себя, пытаясь вспомнить, что же случилось. Голова гудела, тело ломило и наливалось болью, а особенно больно было в области ребер и бедра с левой стороны.

«Видимо, шейку бедра сломала, – с досадой подумала она. – Хорошо, хоть шею не свернула. Господи, за что же ты меня так наказываешь, чем провинилась перед тобою?!»

Она медленно открыла глаза. Муть перед взором постепенно исчезала, сознание, подгоняемое болью, потихоньку возвращалось, давая ей понять, что она лежит в гостиной на холодной плитке пола возле лестницы на второй этаж. Причем лежит в неудобной позе, с неприлично задранной полой халата, и ей кажется, что все её кости сломаны.

Потом пришло понимание, что сегодня суббота, утро, и она в доме своего сына одна.

Да я же упала с лестницы! И не просто упала, а слетела с неё кувырком, пересчитав все эти окаянные каменные ступеньки! – внезапно вспомнила Наталья Николаевна.

Говорила же и не раз своему сыну Андрейке, что эта лестница, ведущая на второй этаж, опасна!

Правда, для окружающих он уже давно не Андрейка, а Андрей Михайлович, весьма уважаемый бизнесмен и хозяин роскошного дома в престижном месте.

Но пусть даже у него своя фабрика по производству мебели, магазины и пяток ресторанов, всё равно для неё он будет Андрейка, как в детстве.

Да ещё эта дизайнерша – прости Господи, дал же Бог названьице профессии! – вздорная бабёнка со своими непомерными амбициями: «Так сейчас модно! Нас так обучали в Лондоне! Никто сейчас не делает площадок на лестницах, они должны быть прямыми, идти на всю длину, и чтобы перила непременно были стеклянные». Вот сын её и послушал.

Из-за этих перил она и полетела вверх тормашками прямо со второго этажа. Ну не увидела она их, этих перил проклятущих. Да и кто в здравом уме будет хвататься за ребро стекла, даже если оно толстое и гладко обработано? Вот Наталья Николаевна и промахнулась. Хотела ухватиться рукой, да не попала.

А ещё эта высота. Ну зачем, спрашивается, делать первый этаж почти пятиметровой высоты? Ведь ей, чтобы спуститься на первый этаж, приходится минут десять ковылять по этим ступенькам, держась за треклятые стеклянные перила и опасливо поглядывая вниз. О подъёме и говорить нечего.

А годы берут своё, не молодая уже давно, да и болезни разные постоянно мучают, никакие лекарства и деньги не помогают их все вылечить, как её сын ни старается. Он, правда, обещал поставить лифт на второй этаж, и его вроде даже уже заказали где-то в Европе, но пока не привезли.

А ещё он постоянно говорит ей:

– Мама, ну зачем тебе спускаться? Тут, наверху, у тебя всё есть. Даже ванную комнату с туалетом и джакузи только для тебя сделали. Индивидуальную. Если хочешь свежим воздухом подышать, выйди на лоджию. Вон она какая огромная. Живи и радуйся! А если поесть или попить что захочешь, только скажи, и Лена тебе сразу же всё принесёт.

Как же, радуйся! Брезгует ею сын, вот и вся радость. А ванных комнат этих – как грязи, аж пять штук на этаже. Куда их столько?!

Да и что она, сыч какой, чтобы сидеть на втором этаже безвылазно? А если мешает им, зачем тогда забирали её со старой квартиры? Жила бы там помаленьку себе в удовольствие да на лавочке с соседками общалась. А тут, в этом коттеджном поселке, ни с кем и не пообщаешься толком. Вроде вокруг красиво – решетки узорчатые, зелень, всё окультурено, а души не чувствуется. И соседи все на машинах – утром уезжают, вечером приезжают. Постоянно тут только прислуга живёт, да охранники как цепные псы по улочкам рыщут, сторожат хозяевами нажитое. Этакий престижный городок в европейском стиле для проживания прислуги. Так что общаться тут особо и не с кем.