‒ Думаешь о том андроиде, да?
Коннор нахмурился еще сильнее, не желая поворачивать ко мне голову.
‒ Пообещай, что не станешь лезть к Камски, ‒ я старалась говорить без нажима, можно даже сказать, обреченно молила его не лезть в очередной капкан создателя. Не знаю, зачем Камски решил пригласить нас в свою резиденцию, но я точно знала, почему он сделал это через Ричарда. Заложить очередные семена сомнений, пусть даже и через такое длительное время. ‒ Коннор, пожалуйста, обещай.
‒ Я обещаю, ‒ утвердительно ответил андроид. Он все так же не смотрел на меня, но данные им слова всегда сдерживались. Это существенно облегчило мое состояние, и я, вновь закрыв глаза, откинулась обратно на спинку дивана. ‒ Ты устала. Мы можем вернуться домой.
‒ Посмотри вон в ту комнату, и попробуй предложить это снова, ‒ теперь я ощущала на себе взгляд темных глаз. Коннор пытался перевести разговор, и это меня устраивало. ‒ Если Хэнк проснется, то точно куда-нибудь дернет. Я бы на его месте так и поступила.
‒ Тогда я рад, что ты не на его месте. Не хотелось бы ловить тебя по городу.
У меня едва глаза не выпали от того, как резко они были распахнуты! Андроид старательно делал невинный вид, хотя уж кто-кто, но я-то точно знала, зачем это было сказано. В мире появилось на одного шутника-затейника больше, и отчасти это моя вина. Недаром Коннор отметил в участке о моем влиянии.
‒ Обидно, вообще-то, ‒ я слегка пихнула рукой андроида в плечо, и на лице того проступила улыбка. ‒ Я, конечно, бываю неадекватной, но не настолько же! К тому же, мне есть с кем дома проводить время веселее, чем в барах.
‒ Неужели? ‒ и вновь это нарочно невинное и учтивое лицо. Коннор словно бы выстраивал деловой разговор между двумя бизнес-партнерам. Его подвело одно: я, сотню раз наступая на одни и те же ловушки, уже знала все его приемы. ‒ И с кем же?
‒ Ну, нет! ‒ сорвав с его колен свои ноги, я подмяла их под себя и угрожающе исподлобья посмотрела на имитирующего деловитую заинтересованность андроида. Красное платье слегка приподнялось, обнажая колени. ‒ Я больше на это не куплюсь! Меня твои психоэмоциональные эксперименты до белой горячки доведут!
‒ Не понимаю, о чем вы, мисс Гойл, ‒ все с той же вымораживающей серьезностью андроид посмотрел перед собой.
‒ Хорош! Знаю я все твои приемы, парень, так что в этот раз ты ничего не добьешься!
Ох, как же я была глупа. Коннор слегка повернул в мою сторону головой, заставив прядь волос колыхнуться. Легкое, совершенное невинное движение заставило сердечную мышцу ускорить цикл, но я держала себя в руках. Андроид знал, где мои слабые точки и искусно использовал их в своих целях. Если в начале совместного пути моя реакция на его внешность и доставляла ему пищу для анализа, то теперь он отчетливо осознавал свою привлекательность в моих глазах. С каждой секундой этого зрительного контакта стойкость угрожающе трещала, точно стена под гнетом надвигающегося торнадо. Я чувствовала, как учащенно бьется сердце, как отступает сонливость, как тело готовиться ощутить на себе теплые и одновременно холодные руки андроида. Он не сводил с меня по-своему хищного взгляда, молчаливо прислушивался к изменяющему пульсу. И когда левый уголок мужских губ приподнялся, отражая его уверенность в моем проигрыше – мне и впрямь стало наплевать.
‒ К черту все это…
Сорвавшись с места, я жадно впилась в его губы. Коннор отвечал тем же. Он тут же прижал меня к себе, заставляя усесться на колени. Разом все, что смущало, осталось в стороне. Дом Хэнка? Да наплевать. Наблюдающий за нами Сумо? Вряд ли он расскажет хозяину. Дальше поцелуев никто не собирался заходить, даже несмотря на желание плоти усугубить эту близость. Сейчас я готова была довольствоваться тем, как жарко рядом с андроидом, чувствовать исследующий кончик языка на своей шее и задыхаться от одного прикосновения мужской ладони к обнаженному плечу.
Каждый раз чувствую его рядом, и каждый раз нахожу в этом все больше прекрасного… блуждающие по спине руки, чьи движения давно перестали быть скованными и неловкими. Теплые губы и их шершавость на собственном теле. Я сжимала руками его вороты на белой рубашке, прижималась сильнее, тяжело дышала. Изредка отрывалась от поцелуя и, следуя его примеру, покрывала ими шею, мужские щеки. Смотреть на Коннора было изумительно, но все же чувствовать – еще прекрасней. Тяжелое время гражданской войны позволяло нам только бороться с ограничивающими рамками и окружающим миром, а теперь мы вот так просто сидели и предавались друг другу. Я не знала, что испытывает в такие моменты Коннор. Но по его стремлению заставить меня изнывать от желания можно было легко понять, что ему так же хорошо, как и мне.
Дом был погружен в тишину. Я все сильнее впивалась в него, ерошила жесткие волосы, так сильно я соскучилась за эту бешеную неделю постоянных статистических расчетов и лекций Коннора относительного моего здоровья! Воспоминания о ночах совместного изучения друг друга время от времени заставляли меня бросать работу и судорожно поглощать чай в попытке охладить пыл, но теперь он вырывался наружу. Кожа покрывалась мурашками, атлас платья нагревался с удивительной скоростью. Хотелось от него избавиться… хотелось, чтобы меня избавил от платья он.
Всего одна мысль, а сколько действий повлекло за собой. По спине пробежались волны трепета, когда андроид медленно потянул молнию на платье. Дом Хэнка вдруг стал значимым, и я с испугом посмотрела в коридор. Сердце участило удар. Коннор, конечно, и раньше заставлял меня краснеть и чувствовать себя неловко, но дальше мимолетного хитрого взгляда карих глаз или легкого касания мужских пальцев к волосам дело не шло. Сейчас же этот экспериментатор начинал заходить за рамки!
‒ Я только прикоснусь, не больше, ‒ тихий голос андроида вызвал во мне новую бурю эмоций, и я перевела на него взгляд с темного коридора. Он смотрел так заинтересованно, снова изучал мои реакции на свои действия с особой внимательностью. Его волосы растрепались, и тонкая прядь у виска больше не смотрелась так небрежно на фоне всклокоченной стрижки.
Я смотрела в его темные глаза, не спуская взгляда ни на секунду. Чувствовала, как собачка на атласном красном платье по-предательски легко спускается вниз до поясницы. Горячая кожа на спине буйно отреагировала сворой мурашек на прохладу комнатной температуры, но в это же время была согрета био-синтетическим покрытием рук Коннора. Это было удивительно прекрасно… каждое его движение по спине было теплым, хоть рецепторы и прощупывали холод пластика. Грудная клетка заходилась в учащенном дыхании, из груди пытались вырваться протяжные стоны, но я сдерживала себя, все так же впиваясь взглядом в любопытствующие оптические линзы внутри механических зрачков. Я не могла передать всего того, что чувствовало тело. Внизу живота тянуло и крутило, хотелось разорвать белую рубашку и прильнуть всем телом к андроиду, полностью ощутить его рядом. Вместо этого я все так же смотрела на него прикрытыми в наслаждении глазами и старалась не потерять контроль.
Коннор, между тем, не прекращал издеваться. Обхватив женскую талию, андроид опустил меня на диван, скрыв оголенный участок спины в ворсовой обивке. Я ощутила внутри легкое разочарование от прекращения этой ласки, однако уже через секунду была погружена в легкий, можно даже сказать, невинный поцелуй. Темная прядь волос андроида, всегда выбивающаяся из общего ряда, соприкасалась с моим виском, и это прикосновение щемило душу. Вокруг ничего не было… ни сопящего в другой комнате лейтенанта, ни собаки за диваном, ни даже этого странного мира, погруженного в вечные войны и борьбу за власть. Звуки и время проносились мимо нас со стремительной скоростью, я пропускала через себя любой шорох, сосредоточившись только на ставших влажными от поцелуев мужских губах и теплой руке, которая…
‒ Коннор, твою мать! ‒ вырвавшись из сладкого плена трепещущих внутри чувств, я привстала на локтях и заставила андроида слегка отстраниться. Он все так же смотрел на меня с нескрываемым любопытством, слегка сдернув правый угол приоткрытых губ. Волка забавляла эта игра, меня же, овечью душу, проникающая рука под платье не веселила! ‒ Мы не дома, убери немедленно свои руки!
