Удивительное дело, но гараж оказался занят! Черный внедорожник стоял на своем законном месте, серый Reno остался стоять на подъездной дорожке, отблескивая редким лучам солнца каплями конденсата от перенасыщенного воздуха. Факт занятости гаража придал мне сил. Спешно выудив желтый пакет, я поторопилась поправить красную юбку с полосатой просторной рубашкой. Подкармливаемое тоской воображение рисовало Коннора в доме, что ждет меня на диване, наглаживая морду собаки на своих коленях. Вот он поворачивается в сторону выхода, тепло улыбается и предлагает досмотреть брошенное три дня назад кино. Или сходить к Андерсону. Или погулять в парке! Боже, как же много возможностей на этот вечер открывается, стоит только андроиду оказаться дома в законный мать его выходной!

Дом оказался пуст. По большей степени. Выросшая и тяжелая Лесси принялась торопливо обнюхивать пакет и обнаженные ноги, утыкаясь мокрым черным носом в кожу. Она забавно фыркала, лениво виляла хвостом и приветствовала меня большими блестящими глазами, точно говоря: «Ура! Это ты! Я так соскучилась, дорогая!». В одном Коннор был прав на все сто процентов, когда невзначай старался переубедить меня впускать в дом кошку. Собаки готовы ждать тебя сколько угодно, позже встречая преданным взглядом и веселыми визгами вне зависимости от того, как долго отсутствовал хозяин – пять минут или пять дней. Уловив эту мысль, я почесала Лесси за ухом и тоскливо посмотрела на растянувшийся комок шерсти, сонно помахивающий хвостом на спинке дивана. Дейзи, словно бы удостаивая меня своим вниманием, открыла один глаз, деловито взглянула, после чего вернулась в свой сон. Бессовестная красавица.

– Коннор?

Стены ответили молчанием. Но мне не показалось, я же своими глазами видела автомобиль в гараже! Может, ушел к Хэнку, устав меня ждать?

Гордыня больно кольнула в груди, напоминая о том, кто именно каждый день и каждую ночь ждет. Везет, если мы хотя бы пару часов находимся в доме одновременно, и еще больше везет, если эти пару часов не приходятся на ночь. Детройт, ровно как и до бунтов в ноябре две тысячи тридцать восьмого года, все еще остается городом со слабой системой жизнеобеспечения и с высоким уровнем преступности. Работа у полицейских есть всегда, вот только ее так много, что никто из сотрудников, помимо роботов, не влезает в функциональность чужих отделов! Такими темпами Коннор и впрямь скоро дорастет до сержанта, после чего незамедлительно последует лейтенант спустя каких-то там пару лет с таким-то упорством.

Интересно, Хэнк обрадуется или очумеет? Наверное, сначала второе, потом первое, при чем оба процесса будут сопровождаться обильными ругательствами и литрами черного виски.

Сжимая бумажный пакет в руке, я, игнорируя идущую следом собаку, поднялась на второй этаж. Сердце бухнуло в пятки от осознания, почему мне никто не отвечает. Коннор, сидя на краю постели, бездумно смотрел вперед, уложив сцепленные в пальцах руки на бедра.

– Коннор, что с тобой?! – желтый пакет с гулким стуком свалился из рук. В одно мгновение сократив расстояние, я уселась перед машиной на колени. Как бы не пыталась растормошить андроида: встряхивала за плечо, дрожащими пальцами убирала прядь за ухо, пыталась расцепить руки – все было бесполезно. Андроид продолжал смотреть сквозь меня, не моргая. – Коннор!

Я не сразу заметила, как включился телевизор, висящий напротив кровати. Гул сердечной мышцы, хлебнувшей насыщенной тревогой крови, заставлял меня звать машину по имени, увеличивая дрожащий голос. Когда же за спиной почудилось какое-то движение, я обернулась как раз вовремя. На белом экране молчаливого телевизора отобразилось всего несколько слов:

«Я здесь»

– Твою мать, Коннор! Сколько раз просила, предупреждай! – я вскочила с колен так быстро, что едва не залепила пустой оболочке андроида плечом. Никогда не привыкну к этим его «крестовым походам» по сети, уже полтора года прошло, а его пустой вид все равно как в первый раз воспринимаю! – Знаешь же, как меня это пугает!

«Прости»

Маленький негодник, ругалась я про себя, порывисто и злостно сменяя уличную одежду на домашнюю. Внутри продолжал гореть огонь злости от очередного приступа испуга за машину, когда-нибудь он точно меня в могилу сведет такими фокусами! Схвачусь с сердцем, упаду посреди комнаты, и пусть смотрит на мою смерть! Ну… или… на плохо сыгранное бессознание. Не знаю, могут ли вообще люди моего типа испытать инфаркт.

Облачившись в короткие шорты и белую футболку-поло, я вытащила паззл из пакета и улеглась на кровать, оперевшись спиной о деревянное изголовье. Привыкшая лежать в постели Лесси заторопилась запрыгнуть рядом, перекинувшись поперек женских ног. Собака скучала по андроиду так же сильно, и в этом мы были с ней подруги по несчастью. Даже несмотря на то, что Коннор не источал запахов и не обладал внутренним теплом, Лесси довольно быстро привязалась к машине, признавая его своим истинным «вожаком». Как она любила гулять с хозяином по парку, закидывать его игрушками в предложении поиграть на заднем дворе, даже купать себя давала исключительно Коннору! Но увы, последний все реже уделял ей внимание, хоть и в его голосе я слышала тоску всякий раз, когда по телефону говорила об очередных шалостях двухлетней красавицы на прогулке.

Надписи на коробке не давались пониманию. Всеми мыслями я была вокруг андроида, сидящего на краю кровати и бесцельно пронизывающего пол взглядом темных глаз. Не нравился мне этот его вид. Вроде здесь, и в то же время где-то вдалеке. Домашние футболка и брюки говорили о том, что Коннор давно находится дома, однако что от того толку, если даже в родных стенах он – всего лишь пустая оболочка?

Волны мурашек пробежались по телу от одной только мысли, что машина-то в общем не присутствует рядом. Видеть такого Коннора было практически сродни тому, что предстало перед глазами в январе полтора года назад на обледенелой дороге. Нет уж, хватит. Выудив ноги из-под дремлющей Лесси, я аккуратно вытащила телефон из сумки и вместе с коробкой спустилась вниз. За порогом комнаты стало во сто крат легче.

Разложившись на мягком ковре перед камином, я стащила целлофановую упаковку с белой коробки и высыпала все мелкие фрагменты. Свыше тысячи штук… будет непросто. Включенная классическая музыка в компьютере довольно быстро сняла напряжение. Первые фрагменты всегда тяжелее всего составить, но как и в любом деле стоит начать и больше не остановишься. Мне удалось собрать уголок белого фона, когда телефон на молочного цвета ковре завибрировал. Не стоило гадать, кто в наглую забрался в устройство и теперь использует поле для сообщения как способ связи.

«Почему ты ушла?»

Тяжелый вздох сошел с губ прежде, чем я смогла сообразить наиболее тактичный ответ. Ругаться бесполезно, да и не хочется. Одна из немногих вещей, что мы ни разу не делали за полтора года – никогда не повышали друг на друга тон и не использовали оскорблений, даже если и были полны негодования.

– Потому что не могу смотреть на твое пустое тело, – собственная кожа ответила на мои же слова, покрывшись мурашками, как от сквозняка. Окна на первом этаже были открыты, однако ветер не блуждал по комнатам. Только запах сырости от дождя и зеленой, мокрой травы.

Вибрация оповестила о новом сообщении, и я уже с игривой улыбкой взглянула на экран.

«Значит, тебя интересует только моя оболочка?»

Ой, начинаются шуточки из разряда «я тебе не нравлюсь, ты меня не любишь». Порой чувство юмора у нас было таким блеклым и пресным, что Андерсон, услышав, окропил бы нас святой водой. Или святым виски. Для него эффект все равно один и тот же.

– Значит, надо предупреждать, когда ты вот так бросаешь свое тело. Честное слово, Коннор, знаешь же, как меня этот твой вид пугает.

Телефон более не вибрировал, и я, насторожившись, едва ли не каждую третью секунду посматривала на экран в ожидании сообщения. Увы. Устройство продолжало молчать.

– Коннор? – очередной приступ тревоги. Мало кто знает, что там в сети может случиться с осознанным искусственным интеллектом, что блуждает по просторам закрытых серверов. – Коннор?!