Мне не нравилось, что нас подслушивают, пусть даже девианты старались этого не выдавать. Аккуратно сцепив пальцы на плече андроида, я отвела нас в сторону под телевизор. Вряд ли он поможет скрыть разговор, однако все же создаст хоть какое-то чувство уединения.

– Это не понадобилось, – я покосилась на Клару, которая, будучи спаленной на подслушивании, тут же испуганно забегала взглядом и руками по своему столу. Темный длинный хвост от таких действий зашуршал по черному платью. – Достаточно было одного звонка, чтобы восстановиться. Коннор, почему куратор назвал тебя моим женихом?

Андроид скривил губы в виноватой улыбке, и эту улыбку я уже видела один раз. Так детектив улыбался Гэвину-мать-его-Риду перед входом в комнату с уликами, правда, тогда эта улыбка была лживая, а здесь детектив и впрямь чувствовал себя неловко.

– Пришлось немного соврать, чтобы мне поверили, – с виноватым, но уверенным в своих действиях видом ответил Коннор.

– Отлично. Ты теперь еще и врешь.

– Это жестокий мир. Приходится адаптироваться.

– Ладно, не важно, – я махнула рукой, готовясь озвучить Коннору то, что может вызвать бурю негодования. Или еще чего похуже, раз в андроиде произошли такие изменения. Теперь я даже и не знаю порой, чего от него ожидать. – Мне в любом случае путь закрыт к экстерну и проекту, потому что его завершили несколько дней назад. Но у меня возникли другие идеи на счет практики и возможной стажировки.

Андроид нахмурился, как бы требуя ответа. Как я и предугадывала, телевизор не помогал. Группка посетителей покинула участок, и теперь оба девианта смотрели на нас едва ли не в упор, с каждым словом перекидываясь многозначительными взорами. Что-то здесь было не чисто, что-то не то. Не так смотрят на тех, кто только что крутил шашни с одним, а теперь носится с другим.

– Мне поступило небольшое предложение поработать под руководством одного человека…

– Чем бы оно ни было, оно мне уже не нравится.

– …и я склонна к тому, чтобы согласиться. В конце концов, хороший шанс продолжить начатое и набраться опыта.

С некоторое время мы молча глядели друг на друга. Я – виновато и умоляюще, Коннор – выжидающе и встревоженно. Объяснять что-либо не пришлось, ведь андроид был осведомлен о моем плане на день, и потому его тревожный взор сменился укоризненным. Голос звучал слегка холодно.

– Я верно понимаю, что ты все-таки посетила психиатра? – с нажимом без удивления спросил детектив. Движения его головы заставляли волосы лосниться под светом потолочных ламп.

– Да, да, я знаю. Глупость. Но он предложил мне место и стажировку…

– Анна, это не самая удачная идея, – перебил меня андроид.

– Да брось, Коннор, я же не свадьбу с ним играть собираюсь! Возьму от него все, что мне нужно и на этом оборву общение. Он в принципе хороший человек, – от этих слов у Коннора саркастично сжались губы и точно так же поползли брови вверх. – Он действовал из-за денег, а не из личных побуждений! К тому же если бы он не отпустил меня тогда, рискуя всем, я бы здесь не стояла.

Смятение промелькнуло на лице Коннора, и мне это прибавило сил. Так мне нравилось, когда он смотрит беспокойно сверху вниз. В такие моменты веет от него уютом, родством и поддержкой.

Ободряюще улыбнувшись, я попыталась ухватиться за сомнения андроида, превратив все в шутку:

– И вообще. Позволь напомнить, кто в этом году занял первое место по самым тупым идеям. А ведь этот год даже не начался толком!

– А вот с этим я не могу поспорить, – шутливо отозвался девиант, вызвав во мне легкое негодование. Я тут же уперлась руками в бока, прищурено глядя в лицо тепло улыбающемуся Коннору.

– Ну, класс просто! Никакой поддержки!

Уже в следующее мгновение я сдавленно усмехнулась. Коннор продолжал улыбаться, изучая мое лицо теплым взором. Может, нас и было двое, но стоящие за стойками девианты словно дополняли эту линию, делая ее треугольником. То и дело, что ехидно друг-другу улыбаются, да вскидывают брови. Не полицейский участок, а лавочка для провинциальных бабулек с полными сплетен карманами.

– Зачем ты приехала сюда? – уже легко и свободно спросил андроид, убрав руки в карманы. Еще один восхитительный, такой человеческий жест, от которого у меня начал просыпаться восторг в груди. – Я думал, ты не желаешь посещать участок.

– В стенах здания ходит одна задница, которая очень сильно желает быть отлупленной.

– Еще одна не самая удачная идея, – учтиво произнес Коннор, чуть склонив голову.

– Да брось. Ну оторву я ему руки, всего-то. Он же без мозгов как-то живет, вот и без них вполне себе существовать сможет.

Была бы моя воля, я бы не только руки оторвала, но и язык, что присасывался ко мне на капоте, и глазки, что постоянно бегали и метали многозначительные взгляды. Сволочь пушистая, все знал и нихрена не сказал! Так еще и к сексу пытался склонить, дерьма кусок. Устроил из департамента петушиные бои, ох не туда вы, лейтенант, подобными фразами разбрасывались. Кто и стал зачинщиком реальных разборок между двумя «самцами», так это этот идиот. Благо Коннор этим провокациям не поддался, а я не смогла подпустить к себе человека слишком близко.

Человек. Человек… надо же. В сторону Рида звучит, как оскорбление.

На деле причины прийти сюда были не такими далекими. Дать Гэвину поджопник, попутно с чувством такта уточнить причину столь мерзкого поведения, после чего сказать «спасибо» за реально оказанную помощь. В конце концов, Рид и впрямь оказывал мне какую-никакую поддержку, и это уже было то, что не касалось пути назад домой. Это касалось личностного состояния моей души.

– Если быть честным, то я был бы не против даже на это посмотреть, – учтиво, разжевывая каждое слово, говорил Коннор, заставляя меня мыслями возвращаться к изменениям в этой голове. – Но мне бы не хотелось тебя после этого сажать в тюрьму, тем более из-за детектива Рида.

– Ого, – я вернула руки на талию, с некоторым восхищением глядя на детектива снизу вверх. – А ты и впрямь изменился. Столько агрессии.

– Пришлось наточить зубы, чтобы больно кусать.

– Меня ты тоже укусить можешь?

– Если потребуется, но несколько в иной форме.

Даже не стоит гадать, в какой форме меня может укусить девиант, что теперь хищно сверкает глазами и ехидно улыбается. Все эти интимные слова, выводящие меня на новый скачок гормонов и сбивчивое биение сердца, были произнесены таким тактичным и мягким тембром, как будто бы Коннор говорил не со мной, а с каким-то посетителем, желая убедить его в безопасности. Девианты у стойки многозначительно перекидывались взглядом, наверняка посылая друг другу мысли нескромного плана.

– Отлично, Коннор. Теперь я точно не переступлю порог этого участка, – я попыталась скрыть свое восхищение женской плоти, что тут же отозвалась на речи андроида растекающимся теплом в животе. Но ни укор, ни спрятанный взор не помогли мне в этом бравом деле. Сам детектив чувствовал мое состояние, и потому с некоторым восторгом улыбался. – Мало того, что стыдно за всю эту ситуацию с Ридом, так еще теперь слухи о чужой постели начнут ползти.

– Чужая постель никого не должна интересовать. К тому же тебе не стоит волноваться насчет детектива Рида. Большая часть участка знает о том, что случилось в январе, и почему ты так часто общалась с Гэвином.

От услышанного мне вдруг стало еще стыдней. Лучше бы он вообще молчал! На рефлексах вздернув руку, чтобы накрыть рот, я тут же вспомнила, кто за нами наблюдает, и впопыхах потерла губы, якобы в раздумьях. Господи, какой позор! Они теперь знают еще и о том, куда я пошла и что сделала со своим мозгом! Стыд и срам, кричала бы любая бабушка, кроме моей.

– Надеюсь, ты сейчас не серьезно? – процедила я сквозь зубы, сверля в совершенно спокойном андроиде дырку. Коннор, к моему сожалению, вскинул бровями, мол, прости, я серьезно. Тут уже я перестала себя сдерживать, и рука стыдливо прикрыла глаза. – Боже, какой позор…

– Я бы не стал делать поспешных выводов. Никто здесь не считает тебя виноватой, – Коннор почувствовал мое состояние, и потому тут же принялся успокаивать меня обеспокоенным тоном, жестикулируя одной рукой. – Лейтенант в какой-то степени позволил сохранить твое имя, так что…