– Да хватит, блин! – я снова спряталась в плед с головой, заливаясь стыдливой краской. – Мне и так стыдно!

Шорох пледа не смог скрыть смешка, сошедшего с губ девианта. Меньше чем через несколько секунд входная дверь захлопнулась, и я, убедившись в тишине дома, выбралась наружу.

Здесь было так тепло и в то же время холодно. Только сейчас ощущаю сквозняк по полу из-за отсутствия рядом теплого детектива. Неторопливо вернув на себя белье, я с опаской посмотрела на поврежденный, испачканный в пыли и грязи синий комбинезон. Руки отдали предпочтение белой рубашке андроида, уже через минуту застегивающуюся до груди и прикрывающую чуть ниже ягодиц. Несколько мгновений я сжимала руками воротники, с упоением вдыхая запах пыли. Коннор все так же не источал запахов, и я не знаю, что именно произошло у дома Камски – но рубашка была в легких темных пятнах, на рукаве даже красовались несколько капель красной крови. Видимо, Элайджа надолго запомнит, как собственное детище оставило на нем след.

Пройдя босиком к окну в гостиной, я незаметно выглянула из-за стены. Лейтенант в цветастой рубашке сидел на крыльце, устало сгорбившись. Коннор тут же сидел рядом, и оба, глядя вперед, утопали в молчании. Только когда «старый хрен» вытащил из-за пазухи флягу и, открыв ее, протянул Коннору, андроид слегка отклонился в сторону, глядя на своего напарника укоризненно и немного даже раздраженно. Хэнк пожал плечами и присосался к горлышку.

Надо же. Удивительно, как спустя целый месяц забытья я продолжаю воспринимать этих существ, как семью, состоящую из маленькой мартышки и мартышки побольше. Во мне больше не было ни Анны, ни Энтони. Была только я, и имя мое ничего не значит. Значимо лишь то, насколько далеко я готова пойти ради любимого создания. Которое, в свою очередь, готово разделить со мной жизнь.

Угрюмо усмехнувшись этой мысли, я осмотрела гостиную. Несколько осколков стекла отражали языки пламени, и вот уже через несколько секунд я наклоняюсь к полу и освобождаю фотографию от битой рамки. Пальцы бережно изучают снимок на шероховатость, я же улыбаюсь двум смотрящим в камеру созданиям. Такие радостные и беззаботные. Можно ли быть такими счастливыми в этом враждебном, пропитанном кровью мире? За спинами обоих громоздится тяжелое прошлое, позади осталось так много обломков нейрохирургических операций и программных обеспечений. И все это ради того, чтобы просто весело улыбаться на камеру, соприкасаясь друг с другом.

Облизнув губы от накативших грустных чувств, я вдруг вспомнила, кто стал причиной внезапного разрыва между двумя ставшими друг другу близкими созданиями. Это имя будет долго сниться мне во снах, и еще дольше я буду сжимать кулаки при виде кадиллака Андерсона. Не выпуская фотографию из рук, я подошла к креслу и другой рукой подняла катану. Изящная, стойкая, но навсегда замолчавшая и больше никогда не требующая чистки. Каждый предмет в руках казался тяжелым, каждый предмет был своеобразным выбором между вариантами дальнейших событий. Я была как Нео из старых фильмов про матрицу. Красная таблетка, синяя таблетка, которые теперь заменены на оружие и снимок. Бесшумно ступая по гостиной, я обошла диван и встала за его спинкой лицом к камину.

Вот она – я, и вот она – моя история. События последних месяцев жизни, начиная с ноября, пропитывают тело, мелькают в голове. Бесчувственная машина, встретившая на пути другого такого же бесчувственного робота. Идущие друг за другом существа, способные разломать не один лед, потушить не один пожар в желании протянуть руку помощи. Коннор был прав, говоря, что это и есть смысл жизни – помогать вернуться на истинный, верный путь. Но сейчас я стою, покусывая губы и глядя в камин, и пытаюсь сделать выбор: уничтожить того, кто когда-то отобрал у меня смысл жизни, или же дать нам очередной шанс на очередное счастье, ожидая в страхе, что какая-нибудь тварь снова захочет все разрушить.

Смерть идет за мной по пятам. Ее следы имеют красные и синие оттенки, ее дыхание ощущается на моих плечах. Не знаю, чем я так задолжала даме с косой в прошлой жизни, что в этой она старается отыграться на мне. Я даже не знаю, стоит ли мне подпускать к себе Коннора, которого треклятый всадник в черном балахоне попытался один раз забрать. Но знаю точно, что не смогу спокойно спать, осознавая, что где-то ходит человек, сыгравший в эту самую смерть.

Участившееся дыхание от нелегкого выбора заставило меня зажмурить глаза и судорожно сжать катану в руке. Фотография так же была стиснута пальцами, однако все же была цела и невредима. Что же мне делать? Пойти на поводу подразделения, прервав наконец этот кровавый след по линии Гойл и Камски, или же отбросить все былое назад и вновь раствориться в тени детектива Коннора, ставшего моим личным волком в овечьей шкуре?

Скажи, что мне делать? Я больше не хочу принимать решения, больше не хочу сожалеть о неправильном выборе… но только ты, та самая наблюдающая за этим миром вселенная, способна знать ответ. И я готова следовать твоему велению, пусть твои издевки были жестокими, и желание чужих страданий ужасным. Что же мне делать?..

Взять катану двумя руками и покинуть дом?..

Прижать к груди фотографию и остаться здесь?..

light or dark?

========== Эпизод XVI. Долг перед Вселенной ==========

Комментарий к Эпизод XVI. Долг перед Вселенной

для понимания некоторых деталей эпизода: серотонин, дофамин и эндорфин - гормоны счастья, радости, любви. НО! серотонин выделяется, когда человеку радостно, весело или комфортно. источником являются некоторые продукты и солнечный свет (люди СПБ - чаще бывайте в солярии). дофамин и эндорфин - гормоны более ярких эмоций. источники - продукты, яркие положительные моменты, физические упражнения и секс. просто если кому-то захочется знать, почему в том или ином случае использовали в описании те или иные гормоны.

путь был длинным и долгим. но сочным и ярким. так грустно заканчивать историю, к которой я так привыкла, которую люблю.

работа переходит в статус “завершен”. но концовку вы поняли. будут бонусы. много бонусов. но не сразу. еще успеем соскучиться.)

Писалось под GDRN, Ratio - Treystu Mér

Вы мои вселенные, и люблю вас! и жду в других своих работах!)

спасибо за отзывы и ПБ! мне было так приятно с вами жить этим миром!

все мы немного чокнутая Гойл))))

Что же мне делать?..

Катана нестерпимой тяжестью ощущалась в левой руке. Я держала оружие за бортики рукоятки, при этом указательным пальцем придерживая черную деревянную саю, несмотря на то, что та и так плотно обнимала металлическое лезвие. Матовые лоскуты становились жаркими и липкими под воздействием сжимающейся ладони. Я видела в этом оружие не только некогда боевую подругу, упивающуюся кровью недругов и порой кричащую в голове противным, требующим внимания, криком. Но видела в ней символ своей жизни. По-прежнему видела в ней его.

Однажды придя домой в маленький дом на улице Томпсон, солдат с окровавленным и изувеченным плечом пригласил в свою обитель двоих напарников. Седовласый лейтенант, прихлебывая из кружки кофе, блуждал рукой по столику с флакончиками чистящих средств. Напарник в сером пиджаке «Киберлайф», душераздирающе отблескивая голубыми светодиодами, изящно держал меч за тупое ребро, то и дело, что указывая пальцем на пропущенные отпечатки, остатки синей и красной крови, забившейся в швы. И солдат стирал их, намного позже в одиночестве отмечая, как прекрасно блестели в отражении острия шоколадного цвета глаза, как в отражении вздрагивали черные ресницы того, кто был увлечен процессом чистки не меньше. Солдат пытался сказать одно только слово «Спасибо»; солдат пытался, корчась на полу, вдохнуть необходимый воздух; солдат пытался сохранить жизнь установок подразделения, сохранить то, что обещало ему безбедную, лишенную эмоций службу. И лишь потом солдат с опаской смотрела на оставшееся покоиться на столе лезвие боевой подруги, что словно бы и сама блаженно тосковала по тепло-холодным, бережным пальцам машины.