‒ Я отключил его. Хотел, чтобы ты выспалась.

Встав напротив зеркала, я тут же отказалась от идеи на него посмотреть. Выуженный из женской черной сумки футляр с тушью так и остался висеть в воздухе, когда ошарашенные зеленые глаза рефлекторно угрожающе посмотрели на Коннора. Тот, как и всегда, оставался спокоен. Даже слишком.

‒ Ладно… просто больше так не делай, ясно?

‒ Ясно, ‒ легко согласился андроид.

Просрать встречу с потенциальным работодателем из-за благих намерений… которыми дорога в ад выстлана. Времени на макияж катастрофически не хватало. Было сделано не больше трех или четырех взмахов кистью, не говоря уже о том, чтобы успеть привести в порядок темные спутанные волосы. Я собирала их в пучок, вновь расплетала и пыталась сделать нечто вроде высокого хвоста ‒ все было тщетно. Андроид так и стоял посреди коридора, наблюдая за моими попытками своим абсолютно незаинтересованным взглядом. Сейчас он был похож на учтивую горничную, что провожала хозяина на работу. Даже в его тактично сказанном слове «Ясно» прослеживалась ранняя механичность и покорность. Несмотря на то, что мой собственный разум воспринимал его не как машину, а как полноценного мужчину и даже не смотря на задумчивое Хэнковское «девиантнулся дружок» ‒ в Конноре все же еще многое было от призванного служить существа.

‒ Почему ты не в участке? ‒ окончательно махнув на волосы и оставив их причесанными, я мельком глянула в сторону Коннора. Прямая стойка и безмятежное выражение механического лица не поменялись. Напротив ‒ добавилось еще больше тактичности и учтивости.

‒ Только что вернулся от лейтенанта, ‒ андроид говорил это с привычной для него уважительной интонацией. Предыдущая ночь все еще отражалась мурашками на теле, и потому такое поведение Коннора на долю секунды показалось мне оскорбительным. ‒ Хэнк чувствует себя неважно. Я смог уговорить его остаться дома.

‒ Ничего удивительного. Кто ему виноват…

Впервые за все утро выражение андроида изменилось. Коннор вопросительно поднял брови, не сводя с меня пристального теплого взгляда карих глаз. Я понимала, на что намекает «живой». Состояние Хэнка Андерсона ‒ полностью вина моего проснувшегося озорства и упертости. Еще одна вещь, что передалась мне от отца. Еще одна вещь, что роднила Андерсона с моим усопшим родителем.

Закатив глаза, я двинулась к двери, попутно цепляя на ноги многострадальные лакированные каблуки. Не самая лучшая обувь для зимы, однако недолгий холод мне был ни по чем, в конце концов, ноябрьские «приключения» заставили меня побывать в еще худших условиях. Тем более, что я не собиралась ходить пешком. Такси было вызвано в момент, когда торопившаяся рука застряла не в том рукаве красного пиджака.

‒ Постараюсь вернуться раньше.

Открытая дверь впустила в дом морозный ветер и жар солнечных лучей. Снежные покровы начинали таить. Коннор что-то ответил в спину, но я его уже не слышала. Ноги несли меня вперед к стоящему автопилотному такси, что осталось не так много по городу. Солнце грело пустующую улицу, на покрытой мокрым снегом дороге местами виднелись ручейки. Погода меняла свое настроение. И в этом было очень много ироничного. Сидя в такси и наблюдая за бегущей за стеклом жизнью, я отмечала, как изменчив мир. Ноябрьские ледяные ветра совсем недавно несли по улицам пургу и запах смерти от пролитого на дороге тириума. Погода плавно повторяла жизнь маленького мира под названием «Детройт». Война «живых» и людей в городе сопровождалась аномальной для местности погодными явлениями, и это отмечали даже самые важные скептики страны. Сейчас же воцарившееся спокойствие несло за собой тепло. Приборная панель такси показывала один градус выше нуля. В который раз умудряюсь удивляться этой вполне обычной вселенной и банальным мыслям. Что внизу, то и наверху…

Город начинал жить заново. Улицы наполняли машины, люди вперемешку с андроидами бродили по тротуарам. Большинство из них спешило куда-то, вынужденные соседи еще не были привыкшими к новым условиям жизни, и потому редкие люди и девианты бесцельно бродили по районам в поисках спокойствия. Это было по странному диким. Оббегая улицы и проулки в поиске заброшки перед походом на «Иерихон», я встречала немалое количество механических трупов. В отдаленных участках памяти все еще мелькали кучки сваленных андроидов, чьи диоды навсегда померкли по желанию жителей с их беспечным самосудом. Этим днем город словно бы нацепил маску. Но меня нельзя было обмануть. Как бы люди не прятали глаза, как бы не оглядывались в страхе быть атакованным «агрессивной» машиной, как бы не старались сделать вид, что ничего не было ‒ я видела их реальные лица. Видела настоящее лицо правительства ‒ маньяка, спрятавшего свои злобные глаза за маской священника.

Ближе к центру улицы были по-настоящему живые. Большинство существ были взрослого или уже престарелого возраста, детей не наблюдалось ни среди андроидов, ни среди людей. Вряд ли семьи захотят вернуться в город в ближайшие годы.

Постукивая в нетерпении пальцами по кожаной обивке, я тщательно осматривала проплывающие мимо районы. Внутри поднималась паника от пропущенного назначенного времени. ФБР ‒ люди серьезные, хоть иногда и безрассудные. Ни один работник правительственной структуры, что встречались мне ранее, никогда не терял время напрасно. Дела окружали их, словно магниты тянулись к личностям столь высокого назначения. Упущенный момент мог оставить меня на безызвестность на долгие месяцы, если вообще кто-то мне даст шанс после такого безалаберного отношения. Как ни удивительно, я не злилась на Коннора. Ночь и все ее эмоции не давали совести в чем-то упрекнуть андроида, который буквально заставил меня ощутить мир всеми своими клетками. Работа была значима для меня, бесспорно. Сидеть в доме, как те паршивые домохозяйки, что окружали съемный дом на улице Томпсон, мне не хотелось. Но как бы мне не хотелось поскорее занять себя чем-то важным ‒ Коннор был все равно важнее. И даже буйный отцовский нрав покорно затыкался в глубине сознания, оставляя всю власть невероятному терпкому чувству.

Такси едва успело остановиться напротив высокого и длинного здания местного административного центра, как я точно пробка вылетела наружу. Стоит подумать о покупке собственной машины… Подолы плаща колыхались за спиной, каблуки цеплялись за любую неровность. Здание было высоким и широким. Казалось, что внутри должно было встретить не ресепшн, а зал проведения суда, настолько конструкция была величественной, пугающей. Однако все оказалось куда проще. Первое впечатление было обманчивым. На входе не было увеличенной охраны или дополнительных приблуд безопасного обихода. Высокие серые стены были ярко освещены потолочными люстрами, холл разделялся на два противоположных коридора, в середине которых расположился регистрационный стол. Взбудораженные утренним просыпанием фантазии рисовали вечно занятое и заполненное посетителями здание, но здесь было слишком пусто. Только одиноко сидящая девушка за стойкой с идеально уложенными светлыми волосами и выглаженной белой рубашкой.

Вид по-настоящему живого человека на месте, где обычно находится андроид, на несколько секунд заставил меня остановиться. Это точно был человек. По крайней мере, мне так казалось. Многие машины стремительно выдирали из своего механизма диоды, никто более не носил отличительных униформ и знаков «Киберлайф». Теперь отличить людей от андроидов стало сложно.

Девушка вопросительно посмотрела на меня снизу вверх. Несколько секунд она бегала по мне взглядом, хлопая большими едва ли не золотистыми глазами. Я быстро перемещалась взором по ее телу, старалась найти хоть какой-то знак. Почему это вдруг стало важным ‒ не знаю. Но когда взор зацепился на безымянном пальце, я тут же ощутила падающий с плеч камень неловкости. Она была замужем.

‒ Извините, ‒ неловко пробурчала я. ‒ У меня встреча.

‒ Имя и фамилия, будьте добры, ‒ девушка пожала плечами и повернулась к терминалу.

‒ Анна… ‒ язык запнулся. ‒ Энтони Гойл.