Я чувствовала внутри детский восторг. Что-то в этих искрах грело, я ловила каждую из них, старалась дотянуться до самых дальних, не упускала ни одной вспышки. Внутри сотней мелких колоколов откликались все чувства, которые мне удавалось ощутить только рядом с андроидом. Они превосходны. До страха навязчивы и манящие.
Сон сходил с моих глаз несколько минут. Темнота рассеивалась, спугнутая дневным светом из зашторенного легкой занавеской окна, но искры все еще прыгали тут и там. Наконец, «светлячки» исчезли, и я нахмурено открыла веки.
В комнате было светло. За окном высилось солнце, его лучи старались пробиться через шторы и озарить все стены. В голове стоял легкий туман, ведь мозг на протяжении предыдущего вечера в панике старался справиться с непривычным количеством алкоголя. Должна была отдать должное военным генетикам: специалисты знали свое дело, и именно благодаря им я сейчас сонно потягиваюсь под одеялом, ощущая только потерянность в уставшей «базе» скопления всех нервов. Почувствовав расслабление, сознание подкинуло едкую мысль относительно моей легкомысленности. Как бы я себя хорошо не чувствовала, это было ошибочное явление. Мозг устал. Рефлексы на нуле. Стоит этот день провести в спокойствии и без нарывания на неприятности. Вчерашний вечер едва не закончился дракой, благо Коннор слишком учтив и еще слишком потерян в своей бесцельности, чтобы так просто ответить обидчику. А вот мои порывы были вполне очевидны. Бар от разгрома спас только свирепствующий на входе в уборную Хэнк Андерсон.
Имя андроида новой вспышкой красных искр заставило меня нерешительно повернуть голову на соседнее место двуспальной постели. Никого. Глупо было бы рассчитывать на то, что андроид, пусть и воспринимаемый моим обманутым и того желающим мозгом мужчиной, сейчас спал бы рядом. Он не нуждался во сне, честно сказать, я вообще не знала, в чем тот мог нуждаться. Мне не приходилось видеть Коннора за подзарядкой или чего-то подобного. Меня в такие детали не посвящали, и я даже была рада этому. Иногда лучше не задавать вопросы, на которые так боишься получить ответа. Уточнение о правоте Гэвина Рида показательно это доказало. Стена от признания андроида в смятениях выросла на добрые метры, однако тут же была разрушена белой пластиковой рукой.
Воспоминания охмелевшего сознания возникли так резко, что я пропустила вздох. Руки медленно приподняли одеяло, под которым в тепле нежилось обнаженное женское тело. Кусочки памяти вытягивали наружу все больше и больше откровений прошлой ночи, я рефлекторно воспроизводила кожей плеч, спины и груди ощущения прикосновений механических рук. Тело покрывалась мурашками от сводящего с ума чувства. Опустив одеяло обратно, я с ошарашенными глазами посмотрела на соседнюю подушку. Улыбка не сходила с моего лица еще долгие минуты, когда левая кисть нащупывала мягкую холодную ткань серебристой наволочки. Он был здесь. Теплый и холодный одновременно, суровый и робкий, искусственный и настоящий. В сумерках нельзя было разобрать ощущения всего вечера по полочкам, настолько ярко взрывались в сознании звезды и так требовательно просило тело близости. Но именно сейчас я вспоминала, как кончики пальцев встречали мелкий имитированный волосяной покров на теле андроида, как обдавало холодом ненастоящее размеренное дыхание, чувствовала всем телом терпкий вкус одного только желания внутри.
В доме царила тишина. Светлые занавески и вправду едва ли не золотом отражали выбравшееся теплое солнце, визуально увеличивая пространство комнаты в разы. Кто-то наверняка сейчас торопится на работу, может, кто-то заезжал обратно в город. Улыбаясь своим мыслям, я лениво перевернулась к тумбочке. Одеяло было скомкано сонными пальцами. Столько тепла было под этой толстой и жаркой тканью, как давно я не ощущала себя такой довольной! Изо дня в день солдат внутри молча вставал с постели по внутреннему будильнику, заправлял кровать, принимал водные процедуры и прочие обыденные вещи утреннего пробуждения. Но как же сильно разнится восприятие этого вполне привычного и ничем не примечательного начала дня! Все делалось мной без лишних напрягов, безэмоционально, воспринималось как самая обычная процедура. Прошедшие дни в родительском доме были полны угнетения и подавленности, и потому сборы утром редко чем отличались от сборов во время службы. Но сейчас… мир как будто бы вместе со мной совершал эти маленькие открытия: уметь находить прелесть в повседневных вещах. Не хотелось терять этот момент. Но я все же пересилила себя и посмотрела в сторону прикроватной черной тумбы.
Секундная стрелка красных настольных часов двигалась с особой жестокостью. Некоторое время в комнате все еще царила тишина и покой, и только когда уставший мозг распознал цифры больших стрелок ‒ я тут же забыла о Конноре, разнице восприятия и прочих радостях жизни.
‒ Черт!
На деле черные цифры выделялись в голове красным жирным курсивом: тридцать четыре минуты десятого! Ноги и руки путались в одеяле, оно вдруг превратилось в самого злейшего врага на свете, что так старательно пыталось остановить своего противника. Выпутавшись, я не рассчитала собственных сил и больно слетела с постели на пол. Холодный панельный пол радостно поприветствовал мои объятия.
С губ сорвался очередной беззвучный «Черт!». Тридцать четыре минуты десятого! Опоздать в первый же день собеседования с ФБР, так может только хлебнувший с непривычки алкоголя мозг! В голове раздалось злобное хихиканье: отодвинутые на задний план мысли о легкомысленности саркастично выплыли наружу в тишине комнаты. Мало того, что не сработал собственный воспитанный долгими годами будильник, так еще и металлический на столе решил проспать это утро.
С удивительной для еще сонного организма ловкостью поднявшись с пола, я тут же кинулась цеплять на себя заранее подготовленную одежду. Мысли о полноценной душевой и завтраке были отметены в сторону, руки успевали только накидывать на себя белье, красные брюки и пиджак, белую рубашку. С пару секунд постояв перед зеркалом, я с ужасом поняла насколько сильно влипла. Перед ФБР должен был предстать боец, а на пороге покажется сонное, помятое и перепуганное существо.
‒ Да плевать, ‒ буркнув себе под нос, я тут же похватала все документы со стола и пулей вынеслась из закрытой комнаты.
В доме и впрямь стояла зловещая тишина. То, что на грохот никто не слетелся было свидетелем пустых стен: Коннор наверняка уже сидит в участке перед спящим на столе Хэнком. Воображение просилось представить, как Андерсон жалуется на громкость болтающих – на деле перешептывающихся – коллег, как андроид тактично произносит фразу «я вас предупреждал», и как лейтенант злобно смотрит на девианта из-под седых спутанных волос. Но мне было не до воображения. В голове красным светом мигала назначенная и даже записанная в книжку встреча. Я, сбивая легкие, неслась вниз по махровой лестнице в надежде придумать хоть какое-то оправдание. Буквально на последней ступени из-за стены выплыл андроид.
Столкновение было неизбежным. Коннор успел по механически сделать шаг назад, отчего я пролетела вперед и врезалась в косяк на входе в гостиной. Бумаги из рук высыпались, усеяв пол белым покрывалом. Я чувствовала в правом плече боль от удара, но мне было некогда ощупывать несчастный сустав через плотную ткань красного пиджака. Испуганное сознание отдавало рукам приказы собирать документы. Коннор, присев на корточки, принялся делать то же самое.
‒ Я слышал крик, ‒ безучастно произнес андроид. На нем не было синего пиджака, черных джинс и рубашки. Только серая футболка и темные спортивные штаны.
Одним только утверждением Коннор умудрился задать сразу множество вопросов. Я не поднимала на него взгляд, даже не смотрела в его сторону. Он наверняка был так же красив и безупречен, как и в прошедшую ночь. Я даже сквозь мысли о злом дяде-ФБР-овце вдруг ощутила догадку о том, чем занимался андроид этой ночью. По всей видимости, переносил собственные немногочисленные вещи в стены этого дома.
‒ Я должна была выйти из дома полчаса назад! ‒ собрав последние листы с пола, я синхронно с андроидом выпрямилась и приняла бумаги из его рук. Документы старательно пытались запихнуться обратно в папку, но получалось крайне плохо. ‒ Проспала, еще и будильник не сработал! Не знаю, как так получилось.
