Он должен был заставить ее вспомнить, а вместо этого почти что не воспользовался человеческой слабостью. Да, ему требовалось это ощутить так же сильно, как и самой Анне, но все же в какой-то степени обрадовался, что Гойл нацелила на него пистолет, охладив их совместный пыл. Это было бы неправильным: вот так поступить с девушкой, для которой он практически незнаком.
– Надеюсь, что ты сделал все правильно, – безучастно произнесла рядом стоящая Рейн, окончательно опустошив уже нагревшийся бокал. Ее взгляд бегал от одного человека к другому, и все они отвечали ей косыми испуганными взорами. Оно и не удивительно, подумала Эмильда. Люди всегда старались не смотреть ей в глаза, боясь встретить неестественный для человека холод и отчуждение. – Остается только ждать результатов.
– Если их не последует, – так же осматривая окружение, произнес андроид, – что будет тогда?
– Тогда я сожалею о твоей утрате, Коннор.
«Напарники» посмотрели друг на друга, и разница в их глазах была разительной. Эмильда смотрела без интереса, без какого-либо желания изъясняться. Коннор же требовал от нее ответа, встревоженно хмурясь.
Эмильда глубоко вздохнула, ощущая легкое разочарование от потребности пояснять детективу очевидные факты. Все же даже машины были не всегда смекалисты, раз одному из самых продвинутых прототипов приходилось разжевывать все досконально.
– Завтра днем я улечу в Денвер, – учтиво отвечала женщина на немой вопрос андроида, что был практически одного роста с ней. Все же Эмильде приходилось смотреть снизу вверх, в который раз за вечер удивляясь действительно необычному облику детектива. Да, все-таки пробуждение Гойл было оправданным, – и оставлю здесь солдата. Надеюсь, что ты все же сделал все правильно, и Энтони очнется раньше, чем кто-либо посетит дом мистера Камски. В ином случае мне очень жаль.
Больше Эмильда не желала объяснять лежащие на поверхности факты. Детектив умело использовал засекреченную информацию подразделения, вынуждая Первого идти наперекор многим регламентам, но отныне она и вправду не могла ждать. Слишком много серьёзных проблем скопилось на плечах, пока глава подразделения решала вопросы какой-то девчонки.
Сожалеюще улыбнувшись, Эмильда побрела прочь, к выходу под взгляды близ стоящих людей. Коннор не мог сдвинуться с места еще несколько минут, провожая женскую изящную спину холодными глазами.
Я шла на автомате. Заставляла мышцы двигаться без моего прямого участия, без осознания всех действий. Просто видела перед собой спину мистера Камски и брела за ней по лестнице, через гостевой холл отеля, мимо стоек с затихшими девушками-администраторами. Некоторые из них посматривали в нашу сторону, большинство старались не замечать очередную странную парочку в своем отеле. Уверена, за всю свою работу здесь эти дамы видели и похуже, чем высокий мужчина с саднящей раной на правой брови и хрупкая девушка с каплями крови на бюсте и съежившимися плечами. Руки старательно пытались отогреть внутренний холод, обхватывая озябшие плечи. Я больше не ненавидела платье за его треклятый глубокий разрез, больше не ощущала себя в безопасности с оружием на бедре. Я вообще ничего не ощущала, кроме безмерной тоски по карим, покрытым туманом глазам и губам на шее.
Тишина провожала нас вплоть до того, как мы оба разошлись по номерам. Ричард встретил меня нахмуренным и суровым взором, все еще сидя в идеальной ученической позе на мягком белом диване. Он строго поприветствовал меня, однако не стал требовать или дерзить по поводу отсутствия ответа. Не знаю, что именно андроид прочитал на моем лице, но уверена, что наверняка вовсю анализировал капли крови на груди и неразличимые человеческому глазу размазанные остатки помады на губах. Я же, угнетенная месивом из чувств вины, страха и желания, откинула дрожащими руками туфли в дальний угол. Вскоре из отражения стоящего напротив зеркала на меня смотрела уставшая, сгорбленная, вся продрогшая Энтони Гойл, которая никак не могла определить свою роль в этом мире: солдат, человек или лишнее звено, вынужденное проживать сотни лет.
И все же минуты уединения с детективом оживили меня. Былой холод в зеленых глазах исчез, теперь там блеск и желание почувствовать прежние чувства еще раз. Даже сейчас из горла вырывается прерывистое дыхание, я прикусываю губы в попытке снова вспомнить вкус поцелуев Коннора. Его же губы выполнены идеально, настолько близко к человеческим, разве что через тонкую бионическую оболочку можно ощутить гладкий холодный пластик. Возможно, я обманываю себя в отношении уникальности чувств к девианту. Несколько дней назад я допустила мысль о наличии нездоровых наклонностей своей психики в прошлой жизни. Вполне вероятно, что живые мужчины вызывают во мне отвращение по причинам желания организма испытывать на себе белый пластик. Не хочу думать, что я совсем уж больная, раз к расстройству личности прибавляется еще и фетиш по машинам. Однако ведь теория есть теория, и подобное имеет место быть. Это легко проверить очередным экспериментом.
Вдоволь насмотревшись на свой уставший облик, я попыталась дотянуться до молнии на спине. Та, как и во время переодевания, оставалась слишком далеко. Благо кое-кому по-прежнему было наплевать на чувство самосохранения, иначе почему спустя минуту мучений спина снова отозвалась мурашками от прикосновения чужих пальцев?
– Я диагностирую у вас тахикардию в легкой форме, мисс Гойл, – молния постепенно спускалась вниз, освобождая кожу от разгоряченного шелка. Пришлось держать платье за чашки, чтобы оно совсем не свалилось на пол из-за спустившихся на плечи бретелей. – С вами все в порядке?
Серые глаза смотрели в отражении с такой бесчувственностью, что мне показалось это унизительным. Совсем недавно едва ли не двойник Ричарда истязал меня щемящими душу пытками теплых рук и туманных глаз, а этот смотрит так, как будто перед ним не почти что обнаженный человек, а мебельный гарнитур. Мерзко.
– Все нормально, – глядя в отражение Ричарда, сухо ответила я. – Просто немного голова кружится.
– Я могу вызвать специалиста, – намекая на скорую помощь, предложил андроид.
В это же мгновение в дверь раздался робкий стук. Мы оба обернулись к дверям, разве что я смотрела встревоженно и напугано. Ричарду как всегда было насрать. Его руки сцепились за спиной, сама машина немедленно отошла в сторону к стене.
– Ничего себе ты вызываешь скорую, – нахмурено произнесла я.
– Это не я.
Еще больше вопросов, лучше бы Ричард сказал, что это именно его рук дело. Несмело держа платье и преодолевая гостевой холл номера, я старалась предположить, кого в десять часов вечера могла принести нелегкая к моему порогу. Как ни странно, уставший мозг выдавал самые абсурдные варианты: уборщица, администратор, Коннор (а как бы хотелось), ФБР, йети – все, что угодно, но только не самый очевидный вариант.
За открытой дверью стоял мистер Камски. Мужчина уже успел сменить костюм и испачканную рубашку на серую футболку с темными синими штанами. На его ногах не было обуви, он был босиком. И, что больше меня удивило, в его руках покоилась непочатая бутылка шампанского с двумя бокалами на узких ножках. Взгляд уставших серых глаз говорил о ожидании подчинения, что я и сделала, отойдя в сторону от двери. Босс прошел внутрь.
Мы ведь никогда не употребляли алкоголь вместе. В моем организме процесс метаболизма происходил в сотни раз быстрее, чем у других людей, и потому всякий раз, когда Элайджа изъявлял желание разделить бутылку виски, я учтиво отказывалась видеть перед собой пьяного руководителя. Не следует сотруднику видеть похмельного босса, почему-то я была уверена в том, что подчиненные всегда собираются вместе без компании даже самого славного начальника. Кто-то когда-то мне сказал: «каждый работник хочет нажраться и обсудить своего чертового начальника в чертов корпоратив». Не знаю, кто был этот мудрый человек, ведь его голос даже не воспроизводился в разрушенной памяти. Однако его словам я верила, и всяческий раз учтиво переворачивала предложенный мне боссом бокал. Но не сейчас. Сейчас Камски смотрел на меня как-то по-особенному, как смотрят израненные уставшие души на своих психиатров. А может, это он был психиатром, а я пациентом. Не знаю. Но все же дала боссу пройти в гостиную, сама при этом молчаливо удалившись в ванную комнату.
