Сердечный орган, точно почувствовав всю неоднозначность ситуации, решило покинуть грудную клетку. Благо ребра все же не давали ему это сделать.

Ты и вправду прекрасен. Сильный, холодный, совершенно незаинтересованный тем, что происходит за твоей спиной. А за ней происходит многое. Чувство страха перед скорым телесным контактом спутывается в клубок с желанием снова ощутить пронизывающие электрические токи. Ты смотришь ровно перед собой, может, даже слышишь биение учащенного человеческого двигателя, уж не знаю, на что именно ты способен. Уложенные рядом со мной пиджак и рубашка играют роль красной тряпки, и я, точно бык, готова сделать все, лишь бы ты не надевал эти дурацкие шмотки обратно. И эта красная стена, что мельтешит сейчас перед глазами, меркнет от тепла, что я ловлю от тебя, находясь ближе к твоему поврежденному левому плечу, чем на половину метра. Я знаю, ты не смотришь на меня, но наверняка ощущаешь происходящее за своей спиной. Тебе достаточно слегка повернуть голову налево, чтобы рассмотреть все смятение на моем лице, но ты смотришь вперед, и это меня спасает. Ох, как же меня это спасает!..

– Он не девиант.

Как я была рада, услышав этот теплый голос! Он точно болючий укол антибиотиков заставил испуганно отцепить взгляд от оголенной мужской спины.

– Нет, не девиант, – я последовала взором в ту сторону, куда смотрел детектив. Ричард давно покинул комнату, однако его присутствие у двери третьим незримым участником ощущалось нами совместно. – Мистер Камски лишил его возможности обмена данными с общей сетью. Он вообще любит все и всех держать под контролем.

С некоторое время мы оба смотрели на дверь, точно в ожидании появления нежданного гостя в комнате. Меня посещало чувство опасности от того, что девиант увидел машину с полноценной рабской системой. Еще хуже обстояли дела из-за того, что этот девиант – детектив. Кто знает, что взбредет в голову машине после всех этих бунтов в ноябре. Не говоря уже о том, что сам RK800 когда-то утер нос Камски, вычистив склады его компании.

– Вы не должны были его видеть…

– Что он может?

Прерванный монолог более, чем наглым вопросом заставил меня опасливо посмотреть на сидящего напротив андроида. Меня больше не привлекали его обнаженная спина с темными родимыми пятнами, не привлекали густые уложенные волосы на затылке. Даже мягкость мужского голоса, эхом отзывающимся в голове голосом второй проснувшейся личности. Все это меркло рядом с тем, как холодно произнес слова детектив.

– Думаю, что вы не сильно отличаетесь, – не сводя взора с профиля Коннора, я вдруг поняла, что именно услышала в его словах. Пусть говорил он холодно и отчужденно, на деле взгляд его глаз был пропитан обидой и смирением. – Он может находить улики, проводить идентификацию лиц в соответствии с той базой, что в нее загружает босс. Даже подстраиваться под поведение людей и анализировать биологический и синтетический материал. Этакая лаборатория на ногах.

– Мои функции позволяют мне делать все то же самое.

– Да ладно?! – на мгновение оставив мысли о потерянности андроида, я с усмешкой обратила на себя внимание Коннора. Детектив недоуменно обернулся в мою сторону, заставив поразиться током от взгляда темных глаз. – Только не говорите, что вы тоже гребаный сумеречный вампир!

– Надеюсь, что вы не станете использовать подобные аналогии в присутствии моего напарника, – не без тени улыбки ответил Коннор. Былой обиды в нем как ни бывало. – Я все еще не могу избавиться от ярлыка ребенка и кибер-алкоголика.

Едва сдерживая смех, я саркастично накрыла рукой глаза. Если это тот самый напарник, о котором я думаю, то его поведение на входе в дом в прошлый вечер теперь ничуть не удивительно. Реакция не ушла от внимания детектива. Андроид, вздернув уголки губ, удрученно вернул взор на противоположную стену. Темная прядь соскользнула обратно на висок, безвозвратно вытаскивая перед взором облик другого, менее приятного андроида.

– Вообще-то, в нем есть нечто особенное, – зажигалка в пальцах нагрелась. Я поспешно разжала ладонь, испытывая беспричинный страх перед возможным воспламенением. – Босс любит вносить в его систему всякие посторонние примочки, типа способность ощущать тепло и холод, имитировать сон, даже менять некоторые особенности внешности. В последний раз мистер Камски зачем-то внес ему функцию поглощения человеческой пищи. Уж не знаю, зачем ему такие навыки.

На деле я догадывалась, почему босс разрабатывает для машины такие умения. Я время от времени учила языки, мистер Камски по вечерам порой обсуждал страны, которые хотел бы посетить, Ричард осваивал новые дарованные ему возможности, что позволят смешаться с толпой. Босс решил покинуть США. Это ощущалось практически каждый день, каждую нашу поездку на собрания важных шишек.

Было нечто еще, что заставляло меня всерьез задумываться о предназначении Ричарда. Если Коннор был разработан, как детектив, то этот андроид шел дальше. Некоторые его способности в виде навыков взлома любого компьютерного средства через прикосновения, подключения к системе городских камер наблюдения не были рассказаны полицейскому. Эти же способности наталкивали на мысль, что RK900 выполняет функции не детектива, а самого настоящего шпиона. Впрочем, меня не интересовали его мозги. Мозги того, кто сейчас сидел напротив и смотрел перед собой задумчивым взором представляли куда больший интерес.

– Вы много о нем знаете.

Голос Коннора в который раз выдернул меня из накатывающих волнами мыслей. День нес за собой множество открытий. «Иерихон» и мое возможное участие в нем, жучок в диагностическом браслете, отключенные камеры с подкинутой бомбой…

– Он меня бесит, – призналась я, и не пожалела даже тогда, когда андроид удивленно посмотрел на меня. – Однажды даже заставила проходить три дня с радужными волосами, настолько сильно раздражает этот тупой кусок пластика.

Вздернутые вверх брови подсказали, что я ляпнула лишнего. Я поспешно зажестикулировала рукой, стараясь переиграть только что сказанные слова.

– Не в обиду вам, конечно. Просто для меня все, что не имеет возможности мыслить и принимать решение самостоятельно либо тупой кусок пластика, либо тупой кусок мяса, – сорвавшееся с губ вдруг выдернули из логической цепочки одно звено. Замерев с нахмуренными глазами, я горько усмехнулась. – В какой-то степени, мы оба с ним подходим под это описание. Наверное, именно поэтому я его так ненавижу.

Изливать душу детективу, сверлящему меня в упор удрученным взглядом, вдруг стало неприятно. Слегка пропершив горло, я постаралась сосредоточиться на торчащем из оголенного белого пластика металлическом стержне. Тупой конец штыря выглядывал аж на три сантиметра наружу, однако отсутствие шляпки не могло мне дать нормально ухватиться и вытащить снаряд. Стоп. А с какого перепугу я вообще собралась дергать стержень?

– Я не сильна в анатомии андроидов, так что будет безопаснее, если вы сами проведете диагностику и скажете, насколько все плохо.

– Все биокомпоненты целы, – вновь посмотрев перед собой, Коннор не дрогнувшим голосом отчеканил слова. – Система циркуляции тириума не повреждена.

– Отлично, значит, будем дергать.

Комната наполнилась едким запахом жженого полимера. Я аккуратно расплавила твердый материал, после чего нанесла на кончик штыря, формируя мелкую шляпку, чтобы было за что цепляться. Вряд ли у меня получится вырвать стержень собственными руками, но даже использование плоскогубцев потребует хоть какую-либо неровность на стальной поверхности. Вскоре прочный биополимер застыл, и я, почувствовав новый гулкий удар в грудной клетке, приготовилась к истине.

С самого первого знакомства с андроидом линии RK800 заставляло меня метаться между неоднозначными мыслями и желаниями.

Дотронуться, чтобы получить возможность полноценно проанализировать странный бегущий по жилам ток? Прикоснуться к биосинтетической коже, ощущая тепло и холод одновременно, как тогда – на приеме и на кухне полицейского участка? Прижать ладонь к мужскому оголенному плечу «живого», ожидая новых волнений в грудной клетке?