- Не стой столбом, беги!! – вопит... Алан.

Он решил спасать меня. Вот идиот. Триста раз успел бы сбежать. Откуда вообще он взялся?

Если я и бегу в сторону леса, то только ради Руты.

Ал догоняет меня довольно скоро. Видимо, из-за дурацкого ранения я бегу ужасно медленно. Перед глазами все плывет.

- Спасибо. Ты ее вырубил? Как? – воздух со свистом вырывается из рта.

Парень пожимает плечами.

- Беги впереди, я прикрою.

Если бы я знала, что произойдет дальше, я бы отказалась. Я бы сама прикрыла его.

Но я лишь киваю. Это было одной из моих самых главных ошибок.

Бежать по открытому пространству ужасно сложно. Я пытаюсь петлять, так в меня сложнее попасть.

А когда впереди появляется кромка деревьев, я готова заплакать от счастья.

- Не останавливайся! – бросаю я через плечо.

А потом слышу ужасающий свист. Звук, который еще долго будет сниться мне по ночам.

Оборачиваюсь резко, уже даже начиная бросаться на землю, чтобы увернуться.

Но этого не требуется.

Прямо передо мной на земле неподвижно лежит Алан.

- Нет! Нет-нет-нет! – я бросаюсь к нему. – Только не это! Только не так!

Слезы сами рвутся из моей груди.

Копье. Оружие, убившее Руту. Копье в животе Алана.

Не зря я так не любила это оружие.

Марвел не смог перенести конкуренции?

Но потом я вижу еще кое-что, и сердце готово разорваться от боли.

Наконечник копья торчит из спины Ала. Не из груди.

Выходит, он встретил удар грудью?

Он все-таки прикрыл меня!

Эта мысль прошибает меня как током.

Алан пожертвовал собой, чтобы спасти мне жизнь.

- Я же просила не делать этого! – мой голос срывается на визг.

Алан грустно улыбается.

- Я вызвался только ради тебя, – напоминает он.

Это сон. Это просто сон перед Играми. Сейчас я проснусь, попаду на Игры и в этот раз без раздумий побегу подальше от Рога изобилия.

- Мир? – шепчет парень.

Да, Алан, миленький, давно! Только не умирай!

- Прости меня, – шепчу я.

Прости, что была так груба с тобой. Прости, что не поверила. Прости, что ты умер ради меня.

Ал упрямо мотает головой.

- Победи ради меня... – хриплое эхо срывается с его губ.

И он замолкает.

- НЕТ!!! – я кричу, наверное, на всю Арену.

Но в данный момент мне все равно.

Поднимаю глаза на первого. Марвел, лениво идет ко мне, слегка поигрывая копьем.

Дал попрощаться. Как милосердно с их стороны.

А что Диадема? А, вот Катон что-то сердито выговаривает ей, а блондинка хмурится.

Я словно посторонний наблюдатель. Нет сил двигаться, просто полная апатия.

Остался только глухой ком слез.

Убежать я просто не способна. Ни физически, ни морально. Марвел, прекрасно понимая это, даже не трудится кидать копье. Предпочитает ударить вблизи.

Вразвалку шагает ко мне. Знает, что я уже никуда не денусь.

Шестой и седьмой дистрикты потеряли обоих своих трибутов...

Это сбывается. Как ни крути,но это сбывается.

Может, так оно и лучше? Я смогу извиниться перед Аланом...

Из-за двух деревьев прямо на меня выскакивает Цеп. Увидев меня над телом Алана, он на несколько секунд останавливается,вглядываясь в лицо трибута.

Потом моргает. На долю секунды мне кажется, что он плачет.

Цеп бросается вперед и подхватывает меня, прижимая к плечу.

Нет. Я должна быть рядом с Аланом.

Но бить его по спине? Это глупо. И у меня все равно нет сил.

Со мной на спине одиннадцатый скрывается в лесу. На уровне моих глаз в ствол дерева врезается копье.

Представляю, как разозлился Марвел, когда увидел, что добыча ускользнула из-под самого носа.

Куда он меня тащит? Откуда он взялся? Почему он решил спасти меня?

В горле стоит такой ком, что даже выплакать его я не в силах. Спрашивать что-либо у Цепа – тоже.

Алан умер из-за меня. Я убила его. Я во всем виновата.

Я так и не взяла его за руку...

Слезы льются по моим щекам потоком. Это последняя моя мысль, а после я отключаюсь.

.................................

Когда я открываю глаза, то обнаруживаю, что лежу в развилке между деревьями.

Я на Арене. Алан умер. Из-за меня.

Воспоминания о пережитом снова наваливаются на меня, и только что остановленные слезы вновь катятся по щекам.

- Очнулась? – чей-то хриплый голос.

Цеп. Я привстаю на локте и поворачиваюсь.

По щекам трибута, как и по моим, катятся слезы.

Этого я не ожидала. Непрошибаемый здоровяк плачет? Всего лишь из-за смерти какого-то трибута?

А он не такой бесчувственный, как я думала.

- Спасибо, что спас мне жизнь, – я пытаюсь улыбнуться, но мои губы словно замерзли. – Я думала, что Игры – не место для слез...

Вместо ответа Цеп кивает на мое лицо. Я пытаюсь стереть слезы рукавом куртки, но это бесполезно, потому что появляются новые. Этому я ни капли не удивлена. Я больше удивлена тому, что умудряюсь еще как-то сохранять самообладание и задавать вопросы.

- Я – это другое дело. Сегодня я... – голос дрожит до безобразия. Я сейчас опять сорвусь, – ... потеряла друга. А ты...

- Потерял брата, – заканчивает Цеп и с вызовом смотрит на меня.

====== Алан... ======

С минуту я молчу. Потом обретаю голос:

- Что?

В это просто невозможно поверить! Здоровяк Цеп и хрупкий Алан? Смуглый Одиннадцатый и светлокожий Седьмой?

Парень видит недоумение, написанное на моем лице и невесело усмехается.

В своем дистрикте он был чужаком. Слишком маленький, слишком хрупкий. И если ребята его возраста умели спокойно лазить по деревьям и повисали там, как обезьянки, то парень постоянно падал. Сначала на это не обращали особого внимания. А потом стали дразнить. Ал не отвечал на насмешки. Улыбался и уходил домой. Он вообще был нелюдимый и общался только с братом. А вот Цепа дико бесила эта ситуация, и, сжав кулаки, он бросался на обидчиков. Как ни странно, но это помогло и, опасаясь здоровяка, Ала признали своим.

Потекла уже налаженная жизнь, когда Алан вернулся домой сам не свой. Бросил куртку и лег на диван лицом к стене. Цеп попытался выяснить, что происходит, Ал огрызнулся в ответ... Буркнул, что Цеп неудачник и ничего не понимает...

От слова “неудачник” старшего понесло, и он прямо в лицо высказал брату все, что о нем думает. Алан судорожно дернулся, хотел возразить, но замолчал.

От такого смирения и кроткой улыбки Цепу стало стыдно и перед сном он решил, что завтра непременно извинится.

Но наутро кровать Алана была пуста.

- Я только недавно понял, что он все это время жил у тетки, – виновато поясняет Цеп.

– Я из другого дистрикта. Поссорилась с родителями и ушла жить к тете...

- У нас похожие судьбы...

В горле стоит ком слез. Плечи Цепа вздрагивают.

- Если бы не я, он не оказался бы трибутом. Им был бы я – и только! – парень срывается на крик.

- Он вызвался добровольцем... – напоминаю я. Слова “ради меня” повисают в воздухе.

Одиннадцатый бьет кулаком по стволу дерева, и я вижу слезы, катящиеся по его щекам.

- Меня бесило, что он никогда не обманывает! – его голос звенит. Парень даже не слышит меня!- Он всегда честный, даже в малом не соврет! Ему всегда верили, потому что знали об этом! – он срывается и рыдает уже в открытую.

Все-таки он сильный. Потерять родного брата... Даже странно, как он так долго продержался?

Он никогда не врет... Я пошел добровольцем только ради тебя. Я хотел защитить тебя.

Слова, сказанные Аланом в поезде, теперь обретают новый смысл. От боли сердце готово разорваться.

Каково же сейчас Цепу?

- Он сказал мне, что пошел добровольцем, чтобы защитить меня. – все. Теперь пусть ненавидит.

Одиннадцатый вскидывает голову, и я вздрагиваю. Его глаза удивительно похожи на глаза моего павшего друга.

И в них точно такой же, уже знакомый мне огонек упрямства.

- Тогда я сделаю это. Я защищу тебя.

О, нет! Только не это! Что же я наделала?