– Иван Максимович! – как-то в конце лета обратился Андрей. – Как вы думаете, мог бы я стать военным топографом?

– А почему военным? – ответив вопросом на вопрос, капитан внимательно взглянул на Андрея, оторвавшись от планшета. – Можно стать не только военным, но и гражданским топографом.

– Если бы я мог стать топографом, то только военным, – с убеждением ответил Андрей. – Мне нравится порядок у военных. Дисциплина мне не страшна. И форма человека как-то подтягивает и заставляет других уважать тех, кто ее носит, кому она доверена.

– Если бы я тебя, Андрюша, не знал, то подумал бы, что тебя прельщает офицерский мундир. Но нет, этого сказать не могу, а потому скажу: захочешь по-настоящему быть военным топографом – будешь, у тебя есть все данные, чтобы им стать. Дело за малым, учиться надо. Не буду хвастаться, но я много мытарств перенес, чтобы стать военным топографом, и не только в том, что самостоятельно пришлось приобретать нужные знания, но и в том, что еще не изжиты другие рогатки на пути к офицерским чинам для таких вот, как мы с тобой. Когда был учрежден Корпус военных топографов, то предусматривалось, что чины его должны быть выходцами из дворян, из офицерских семей. Но служба топографическая мало пригодна для разных щеголей и гуляк, не нуждающихся в средствах для существования, их больше прельщали гвардия, кавалергарды, которым, к слову, вы коней выращиваете, и другие почетные воинские службы, а в топографы-то дворяне редко шли.

Позже начали принимать в училище, что готовит офицеров топографов, кандидатов из других сословий, кантонистов, пока не упразднили соответствующие заведения. Если раньше офицерский чин присваивался только после окончания Военно-топографического училища, то теперь, как и по мне видишь, есть пути и другие, так что можешь иметь в виду и это.

Одним словом, – как-то тяжело вздохнув, закончил капитан, – захочешь – дерзай, надежды не теряй! Чем я смогу, тем тебе помогу.

– Я подумал и считаю, что тебе нужно окончить гимназию, а потом пытаться поступить в училище, – сказал Иван Максимович, когда Андрей снова пришел к нему.

– Вы же знаете, что незачем мне учиться в гимназии.

– Вывод резонный, но не окончательный. Догадываешься?

– Нужно самостоятельно подготовиться и сдать экзамены.

– Поражаюсь твоей догадливости, – смеясь, сказал Иван Максимович. – Я уже сделал запрос одному из своих друзей в Петербурге и попросил выслать программу для военных гимназий и необходимые учебники, но главное за тобой самим. Договорились?

– Договорились, дорогой Иван Максимович. Большое вам спасибо! – растроганно сказал Андрей и как-то неловко, не зная, как выразить тепло своих чувств к ставшему дорогим человеку, обнял его.

– Надеюсь, что будет так, как ты хочешь, а мои помыслы будут с тобой. Придешь в следующий раз, я тебе расскажу об одном интересном человеке, упорный труд которого, ну и, конечно, талант вывели его в ряд выдающихся людей России, – сказал на прощание уходящему домой Андрею Иван Максимович.

Андрей не заставил себя ждать. Его интересовала работа топографов, и он не хотел терять возможности узнать о них как можно больше, а Иван Максимович поговаривал, что скоро должен завершить свой полевой сезон.

– Сделаем так, – сказал Иван Максимович, – я буду чертить и с тобой разговаривать, это я могу. А ты сиди и слушай.

– Я мешать не буду, но прошу, если, конечно, можно, сказать, что вы пишете в своей толстой тетради.

– Эта тетрадь называется журналом, и я записываю в нем не только величины углов, расстояний, превышений, о которых ты имеешь представление, но и ход своей работы. Кроме того, в журнале топографы записывают сведения о местности, на которой ведут съемку.

Топографическая карта не содержит всех сведений о грунтах, о лесах, о водах, их в чертеже не показать. Возьмем несколько примеров: какова твердость грунта? можно ли пить воду? густой ли лес и проходимы ли дороги? какая трава растет? богато ли живут жители? Как видишь, множество вопросов может возникнуть у того, кто будет пользоваться моей картой, но ответа на них из нее не почерпнуть. Ответ позарез нужен, и не для путешественников, как ты можешь подумать, – улыбнувшись, продолжал капитан, – а для военных, особенно когда они учатся воевать, и тем более когда готовят и проводят баталии с противником. Еще в древние времена воюющие стороны старались как можно больше узнать друг о друге и о характере местности, где предполагалось сражение. Для этого посылали в стан врага лазутчиков в целях сбора сведений и составления чертежей дорог, рек, поселений. Теперь без подобных сведений войн не ведут, стараются их подготовить заранее, узнать о территории как своего государства, так и других, особенно недружественных. Используются карты и для нужд хозяйствования, науки, в строительстве, там тоже бывают нужны сведения, о которых ты спрашиваешь. Не много ли я тебе сегодня наговорил? – спросил Иван Максимович, оторвавшись от планшета и взглянув на Андрея.

– Что вы! Это для меня целая наука и совсем новая. Где бы еще я мог такое узнать?

– Так вот тебе еще немножко истории, – продолжал рассказчик. – Родоначальниками военных топографов были так называемые колонновожатые. Обычно это были офицеры, которых готовили в военных академиях. Со временем потребность в них росла, и в начале этого века была открыта специальная школа колонновожатых, которые должны были уметь собирать и готовить для командиров чертежи и сведения, о которых я говорил, и водить колонны войск в нужных направлениях и днем и ночью. Представь себе, что делать это приходится в любую погоду, да еще и в незнакомой местности. Позже было образовано специальное заведение – Депо, которое ведало необходимыми для армии сведениями, всеми работами по подготовке чертежей, которые стали называться картами. В 1822 году Депо преобразовали в Корпус военных топографов. Специальное Военно-топографическое училище готовило для него офицеров. Вот видишь, рассказываю коротко, а делалось это много-много лет, и занималось организацией нашей службы много людей, причем очень умных. Об одном из них я и собирался тебе рассказать.

Должен сказать, что топографическая съемка, что я веду, – это середина работ по изготовлению топографической карты. Ты видел в степи каменные или деревянные столбы, а над ними вышки понастроены. Это точки, или, как мы называем, тригонометрические пункты, полученные путем триангуляции. Могут быть пункты астрономические, полученные путем наблюдений за звездами. Об их положении на земле есть цифровые данные. Пункты служат основой для начала работ по ведению топографических съемок. Поэтому у нас так различают и называют триангуляционные работы высшей геодезией, а съемку – низшей.

Одним из тех, кто создавал у нас в России триангуляцию и основу для составления карт, был Карл Иванович Теннер. Родился он в бедной семье деревенского старосты под Нарвой, где Петр Великий со шведами воевал когда-то. До двенадцати лет, как многие из тебе подобных, жил без надежд увидеть что-нибудь дальше околицы своей деревни, так как его отец не имел возможности платить за обучение. Однажды в имение графа Мантейфеля, которому принадлежала и их деревня, прибыли два землеустроителя, чтобы составить план землепользования. Землеустроители, или как еще их называют, межевые инженеры, как и топографы, занимаются съемками планов, но они на них показывают земельные угодья, как эти угодья используются и в границах каких имений, сел и деревень. Так вот этот Карл в возрасте еще меньше, чем ты, с любопытством, о котором не мне тебе говорить, увязался за землемерами, и те приметили паренька, стали ему показывать, что они делают. Он помогал им, цепь таскал и выполнял другие работы. Раньше и мы – до недавнего прошлого – расстояния измеряли цепями, еще не было кипрегеля с дальномерными нитями и реек. Обратив внимание на сообразительность и старательность мальчугана, землемеры начали учить его азам грамоты, рисованию и даже черчению. К концу лета Карл показывал такие успехи, что его решили представить графу. Удивленный граф взял Карла в свой дом, и там с ним начали серьезно заниматься всеми науками, а также рисованием и черчением. Граф хотел сделать из него помощника в делах и путешествиях, которые он совершал. Когда Карлу исполнилось восемнадцать лет, после путешествия в Сибирь и Среднюю Азию он вычертил карту этих путешествий, да так искусно, что когда ее увидел друг графа, другой граф – Сухтелен, бывший в то время генерал-квартирмейстером российской армии, то зачислил Теннера в свое ведомство. Так началась военная служба и самостоятельное образование в области наук, главным образом в геодезии. В 1805 году Теннер, прикомандированный к посольству, направлявшемуся в Китай, вел геодезические и топографические работы. В последующие годы и в Отечественную войну 1812 года служил при Главном штабе русской армии, участвовал в боях и дошел с ней до Парижа.