Было странно видеть все эти белоснежные шатры, блистающие золотом знамена, аккуратно разбитые места для приготовления пищи и всеобщего сбора. Если бы не окружавший лагерь устрашающий пейзаж, могло показаться, что ставка Эонвэ — не что иное, как стоянка большой компании ваниар, выехавших поохотиться и потренировать навыки боя на степном просторе.

«Видели бы все это дети…» — подумалось Маглору. Он вспомнил о своих близнецах, оставленных им в поселении на склоне Долмед в качестве его лордов. Ему хотелось думать, что его мальчики справлялись со всем, и что Аннайрос и Полдон, а также свита Нельо поддерживали их в эти первые дни в новой для них роли владык.

Тем временем они подошли к расположившемуся в центре лагеря бело-голубому шелковому шатру с водруженным на нем знаменем, изображавшим Священные Древа. На других шатрах развивались белые с золотом знамена ваниар. У входа стояли двое стражей майар в начищенных, золотящихся каждой чешуйкой, латах. Они показались Маглору одинаковыми, словно близнецы.

Их просили ждать. Командующий что-то говорил стражам, потом прошел внутрь, прикрыв за собой непроницаемый взору полог.

— Позволь мне одному войти туда, — попросил Маглор. — Я лишь попрошу его отдать нам камни…

— А если он не согласится? — угрюмо осведомился Нельо.

— Тогда мы решим, как забрать их у него, — отвечал его брат.

В этот момент из шатра вышел командующий из ваниар.

— Можете войти, — объявил он, строго оглядев братьев.

— Жди меня здесь, — сказал Маглор, шагнув ко входу.

Нельо кивнул и опустил взор.

Маглора охватил трепет. Он вдохнул побольше воздуха, поджал губы и отодвинул полог шатра.

Первым, что Кано увидел, оказавшись внутри, был стоявший в центре круглого помещения прямоугольный, покрытый белейшей скатертью, стол, на котором стоял средних размеров простой деревянный ларец. Он понял — это они. Будто специально выставленные здесь для них с Нельо — только протянуть руку и взять…

И только через несколько мгновений, подняв взор выше, он заметил высившуюся из-за стола и сиявшую, освещая шатер дневным светом, фигуру самого могущественного из майар Арды, герольда Манвэ Сулимо.

Он стоял вполоборота и внимательно смотрел на Маглора. Что было в его взгляде? Спокойствие? Уверенность в правоте своего дела? Любопытство? Сожаление? Второй сын Феанаро не мог точно сказать, но сам он искал в светло-голубых, источавших свет глазах прекрасного майа понимания и боялся прочитать в них осуждение.

Майа, казалось, ждал, что ему скажет феаноринг. Его латы — искуснейшая работа майар-мастеров Амана, сияли, ослепляя. Он глядел внимательно и словно бы просил Маглора первым начать разговор, выражая взглядом готовность слушать.

И тогда, встав на колени перед первым слугой Манвэ, Маглор заговорил, обращаясь к нему:

— Приветствую тебя, посланник Валар! Я — Макалаурэ, сын Феанаро, и пришел сюда с моим братом, дабы просить тебя отдать нам то, что принадлежало нашему отцу, и чего Враг лишил его ценой крови, ввергнув нас во тьму…

========== 16. Во тьме ==========

— Встань! — спокойно произнес Эонвэ.

Голос его был чистым, зычным, но при этом звучал спокойно. Он приказывал, и в то же время, словно бы говорил Маглору «Не стой передо мной на коленях, ибо я не тот, кому должно судить тебя…»

Кано поднялся на ноги, не решаясь смотреть на собеседника, держа голову склоненной.

Снова раздался поразивший его своей чистотой голос Эонвэ:

— Знаю — ты ищешь Света, сын Феанаро, — взглянул на него светящимися, слепящими взор глазами, герольд Сулимо, — того изначального света Древ, что освещал мир неискаженный и теперь остался лишь в сильмарилах. Но как ты шел к нему? Каким путем ты хотел добыть этот свет?

Маглор еще ниже склонил голову, свет, исходивший из глаз Эонвэ, казалось, вот-вот прожжет его насквозь.

— Я знаю, что в погоне за Светом мы пали во тьму, но Клятва обязывает меня просить тебя отдать мне камни, — произнес он, стараясь сдержать охватившую его дрожь.

— Да, — заговорил Эонвэ, — она все еще обязывает тебя, все еще тяготит. Но ты не понял, что именно Клятва отняла у тебя и твоих братьев право на то, чтобы касаться этих камней, — произнеся это, он дотянулся до деревянной крышки, открыл ларец и снял лежавшую сверху шелковую ткань.

Голубовато-белый неземной свет тут же озарил шатер ярче, чем это мог бы сделать свет десяти солнц. Кано не удержался и приподнял голову, чтобы взглянуть на них. Сейчас они были так невероятно близко, что можно было дотянуться рукой. Сердцебиение мгновенно участилось, дыхание почти прервалось. Он уже и не думал, что ему доведется дожить до этого мига: сильмарилы здесь, перед ним, лежат в небольшом деревянном ларчике, на куске темного атласа во всем их блеске и великолепии.

— Взгляни, — Эонвэ указал рукой на камни. — Разве ты или кто-либо из сыновей Пламенного Духа может владеть ими? Ты и твои братья сами отняли у себя Свет, даже не поняв этого. Ваш отец, Пламенный Дух, тоже не понимал, что созданные им сокровища только тогда по-настоящему бесценны, когда становятся достоянием всей Арды, и каждый обитатель ее наслаждается их совершенством, а не тогда, когда они лежат, заключенные в потаенном подвале Северной Крепости, скрытые от взоров. Нельзя прятать от мира созданный Единым Свет, как нельзя превращать свое искусство и талант в инструмент власти, — тон майа сделался назидательным, жестким.

Горько вздохнув, Маглор осознал смысл сказанного, и слезы полились по его щекам.

— Если не можешь добровольно отдать, то, прошу, не чини нам препятствий к тому, чтобы забрать их. Я не хочу, чтобы кто-то еще потерял жизнь из-за проклятой Клятвы. Прошу, — прошептал со всхлипом Маглор, — прошу тебя, не препятствуй нам…

Эонвэ молча укрыл камни тканью и захлопнул ларец.

— Знай, что Владыка Арды призывает тебя и твоего брата на суд Валар, — ответил он, — Там будет принято решение относительно вашей дальнейшей участи. Что же касается сильмарилов, то они останутся в моем шатре под охраной, — он помолчал, видя, что Маглор не двинулся с места. — После полуночи я отлучусь в соседний шатер, а стража будет спать. Делайте все быстро. А теперь прощай, сын Пламенного Духа, — и он скрестил на груди закованные в чешуйчатые валинорские латы руки, давая понять, что аудиенция окончена.

На подкашивающихся ногах Маглор вышел из шатра герольда Сулимо. Нельо кинулся к нему.

— Так и знал, — он презрительно глянул на задернутый полог на входе, — Моргот меня дернул позволить тебе унижаться перед этим прихвостнем Валар.

— Нет, Нельо, — заговорил его брат, стараясь восстановить дыхание, — нет, послушай… Я должен рассказать тебе… Он позволил… — задыхаясь, шептал пересохшими губами Маглор.

— Что еще?! — скрежетнул зубами Нельо.

— Пойдем отсюда, отойдем подальше… — он тронул брата за плечо и направился прочь от палатки Эонвэ, увлекая старшего за собой.

Теперь, когда Маглор изложил Маэдросу сказанное герольдом Сулимо относительно сильмарилов, нужно было лишь, оставаясь поблизости от шатра, дождаться полуночи. Они с Нельо все решили. Старший ждал на входе, а Маглор должен был войти в шатер, открыть ларец и взять проклятые камни.

И они дождались. В безмолвии, напряженно ожидая своего часа. Часа, когда, наконец, Клятва будет исполнена. Сердца обоих бились гулко, отрывисто под защищавшими грудь панцирями и кольчугами. Слова иссякли. Осталось осанве, но и оно было лишним сейчас. Казалось, они могли понимать друг друга с полувзгляда. Время тянулось, растягиваясь, словно древесная смола. Маглору хотелось одновременно, чтобы скорее подошел час, и чтобы он не наступал никогда. Он взглядывал на сосредоточенно сидевшего рядом Нельо — глаза прикрыты, брови сведены к переносице, губы сжаты, дышит напряженно, через нос и грудь вздымается высоко при каждом вдохе.

«О чем он думает?» — пронеслось в голове Маглора. Однако собственные его мысли были сосредоточенны на том моменте, когда, уже совсем скоро, придет пора действовать. Он то и дело взглядывал на звездное небо, стараясь определить, который час. Луна была похожа на тонкое, сияющее белизной, лезвие кривой сабли.