— О чем ты думаешь? — вдруг спросил он.

Кано растерянно взглянул на него. Все-таки иногда старший ненадолго становился прежним. В такие моменты его хотелось крепко обнять, чтобы еще отчетливее ощутить их кровное родство, их братство.

— Ты тоже подумал, что это, возможно, наш последний ужин? — глухо произнес Нельо.

— Ну что ты, — отвечал Маглор. — Ешь, не думай об этом сейчас. Завтра мы прибудем в их лагерь, разыщем Эонвэ…

— И потребуем отдать нам камни, — продолжил за него старший твердым голосом.

— Мы сделаем, как всегда делали — попросим отдать их добровольно. Я сам попрошу, — поспешил успокоить его Маглор.

— И он отдаст? — кривая ухмылка поползла вверх на лице Нельо.

— Не знаю.

Помолчали. Каждый думал о чем-то своем.

— Давай есть, — снова пригласил Кано и первым потянулся к еде.

Ели тоже в безмолвии. Было слышно как снаружи шумит пахнущий гарью ветер, свободно витавший над выжженной бескрайней равниной и приносивший запах какой-то неизвестной вони из подземелий разрушенной вражеской твердыни.

Закончив с трапезой, решили укладываться. Нельо, поджав длинные ноги, подложил под голову свернутое покрывало и укрылся своим плащом, не подумав даже о том, чтобы снять наручи и нагрудный панцирь.

Второй сын Феанаро лег напротив брата, устроившись головой на кожаной сумке и тоже укрывшись плащом.

Ночи были довольно прохладными. В дороге, это ощущалось меньше, но теперь холод проникал в тело, просачиваясь сквозь щели и даже плотную ткань в маленькую палатку братьев.

Маглор взял свое покрывало, придвинулся ближе к на удивление быстро уснувшему брату и укрыл им их обоих. Спать не хотелось, но его всегдашние тревоги отступили при виде спокойного сна, в который был погружен глава Первого Дома.

Ему вспомнилось то время, когда, только потеряв отца, они с Нельо всегда спали рядом. Точно также, как и сейчас. Они тоже ложились на голой земле, не раздеваясь, даже не снимая доспехов, укрывались плащом, и Майтимо обнимал его одной рукой. Правой рукой. Так он оберегал внешне более хрупкого и, как тогда представлялось всем, более слабого духом Макалаурэ. Сейчас пришла его очередь оберегать Нельо, и Маглор обнял брата, прижавшись лбом к прохладной коже на лбу старшего.

Тот шевельнулся и вздохнул, не открывая глаз, продолжая пребывать во сне.

— Финьо… — выдохнул едва слышно Нельо.

Услышав своим чутким слухом это имя, Маглор тоже тихо вздохнул, но руку не убрал. Он вгляделся в лицо старшего — такое спокойное и расслабленное. Кано уже не помнил, когда в последний раз он видел у старшего брата такое выражение лица.

«Спи, брат, — подумал Маглор, — отдыхай перед последним усилием. А я буду для тебя этой ночью тем, кого ты видишь в редкие часы спокойного сна», — он огладил правое плечо Нельо и тоже прикрыл глаза.

Первым пробудился старший из братьев. Измученный Маглор еще крепко спал, когда Маэдрос, мелко дрожа от пробиравшего до костей утреннего озноба, выбрался из палатки.

Их цель была близка. Проехав по исковерканной и обезображенной земной поверхности около двадцати лиг на запад, братья феаноринги смогли различить вдалеке, у горизонта, сквозь облака носившегося низко над поверхностью пепла, белеющие шатры и золотящиеся знамена.

========== 15. Воины Света ==========

Приблизившись вплотную к лагерю, они увидели их — нолдор дяди Арафинвэ. Подходило время обеда. Перед шатрами, где отдыхали солдаты личного полка Нолдарана, ответственные за приготовление пищи готовили какую-то похлебку, устанавливая котлы над странными приспособлениями, в которых искусственно поддерживалось неугасимое пламя.

Магдор не знал, что это были за приспособления, но отметил про себя, что они, несомненно, были привезены из Валимара. При мысли о том краю, о Тирионе и об их доме, привычно начало теснить в груди. Даже спустя столько времени после того, как они ушли, Кано мысленно называл домом только тот потерянный навеки край.

Вокруг сновали прислужники-оруженосцы, помогавшие приготовлять пищу для командиров, начищавшие доспехи и выполнявшие все другие, необходимые в полевых условиях, работы. Нельо шел впереди широким, уверенным шагом. Маглор старался не отстать, но отвлекался, озираясь по сторонам. Он рассматривал их доспехи и амуницию, подмечал различия с той, что в лучшие годы была в ходу среди его воинов. Экипированы эти солдаты были несравненно лучше, чем возглавляемые им отряды, но качество вооружения было иным. Исчезли тонкие, изящные мечи-сабли, на их место пришли широкие, кажущиеся тяжелыми и громоздкими, двуручные мечи и простые «синдарские» мечи, чье лезвие уступало в гибкости и длине лезвиям его мечей.

— Кто вы такие и что привело вас сюда? — строгим голосом обратился на плохом синдарине подоспевший к братьям, когда они уже успели пересечь добрую половину площади объединенного лагеря, какой-то воин из ваниар.

«Даже ваниар пришли воевать сюда вместо нас…» — пронеслось в голове Маглора.

— Я — Руссандол, Третий Финвэ, это Канафинвэ, мой брат. Мы — сыновья Феанаро, — подняв вверх подбородок, отвечал ему Нельо на родном ламбэ. — Мы пришли взять то, что наше по праву.

— Что?! — ошарашено уставился на главу Первого Дома златоволосый ваниа.

— Мы разыскиваем командующего майар, Эонвэ, — вмешался Маглор, — Знаешь, где он сейчас?

Тот не знал, но согласился отвезти братьев к командующему полком, при котором состоял сам.

В просторном шатре командующего, когда они вошли внутрь, толпились эльдар с прошениями и донесениями. Было полутемно, пыльно, шумно и душно. Походный стол, за которым сидел командующий, плотно обступили желавшие говорить с ним о своих делах воины. Остальные, выстроившись в подобие очереди, обсуждали меж собой нехватку продовольствия и воды, выражая желание поскорее отплыть домой или, хотя бы, оказаться подальше от мест сражений.

Нельо растолкал всех, возвышаясь над присутствующими, ища взором того, кто мог указать местонахождение герольда Сулимо. Старший прошел, не обращая внимания на крики возмущения тех, кого он оттолкнул, прямо к столу командующего. Не без усилий Маглору удалось пробраться туда же, следуя за братом.

Громогласно повторив сказанное до этого приведшему их сюда воину приветствие, Нельо сурово глянул своими холодными глазами на сидевшего за шатким столом, заваленным пергаментами, сероглазого ваниа в тускло блестевших широких наплечниках и с гербом Короля Ингвэ на защищавшем грудь панцире.

— Мы хотим говорить с Эонвэ. Кто может провести нас к нему? — был вопрос, которым завершил свою речь Нельо, оглядывая собравшихся.

Вокруг раздались удивленные вздохи. Бывшие в шатре просители замолчали, прервав свои беседы, и устремили взоры на феанорингов. Командующий поднял голову и снизу вверх взглянул на возвышавшихся перед его столом братьев. Недоверие и раздражение ясно читались в уставшем, тяжелом взгляде.

— Вы пришли к самому главнокомандующему? — заговорил он удивленно. — С какой же целью?

— Мы хотели просить Эонвэ о милости, — заговорил Маглор. — Не со злом мы пришли сюда, достойный воин. Если можешь, укажи нам путь, если нет — не становись на пути.

Выслушав Маглора, командующий склонил золотящуюся волнами собранных в толстую косу волос голову, поднялся из-за стола и подбоченился.

— Идите за мной, — сказал он, посмотрев в глаза Маглору, и тут же перед ним, давая дорогу, расступились находившиеся в шатре квенди.

Следуя за ехавшим на белой огромной валмарской лошади командиром, братья пересекли объединенный лагерь нолдор и ваниар Валимара и оказались в расположившемся менее чем в одной лиге от него стане войск, состоявших из майар.

Их стоянка была сравнительно небольшой, сообразно численности воинов и все вокруг было организованно неспешно и аккуратно. Продовольствия для воинов здесь тоже было больше. В полках майар, как, понял Маглор, рядовыми солдатами были в основном тоже ваниар, однако, это не относилось к полку, которым командовал непосредственно герольд Сулимо. Этот полк, бывший также и личной свитой Манвэ, размещался особняком от остальных и в нем служили лишь сильнейшие из майар.