– Спокойной ночи, Гарри!
Что вам сказать… Можно ли в двадцать четыре года устоять, когда рядом, буквально в паре сантиметров от тебя, находится твой единственный любимый человек? А вы бы устояли? Вот то-то же! И не нужно упрекать меня в слабохарактерности! И в том, что я горазд на пустые угрозы – тоже. Потому что я, разумеется, оказался снизу. И еще ни разу за все годы совместной жизни Северус не был так нежен со мной…
___________________________________
1. Иерихонская труба. Из Библии. В Ветхом Завете (Книга Иисуса Навина, гл. 6) рассказывается об осаде евреями, возвращавшимися из египетского плена в Палестину, города Иерихона, который стоял у них на пути. Они осаждали его шесть дней, и неизвестно, сколько бы еще продлилось стояние под стенами этой крепости, если бы не чудо. На седьмой день священники евреев стали обходить стены города, трубя в трубы. И от их звука стены неожиданно рухнули.
Иносказательно: оглушающий, необыкновенно громкий голос (неодобр.). Отсюда же выражение «трубный голос (глас)».
https://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_wingwords/2730/Труба
http://chtooznachaet.ru/vyrazhenie_ierihonskaja_truba.html
========== Глава 7 ==========
Если вы хотите знать, стал ли я хорошим Министром, лучше идите и спросите у Кингсли или у Северуса. Они вам в два голоса пропоют дифирамбы в мою честь, с удовольствием поведают и о прогрессе, и о реформах, и о связях с маггловским миром. Так что я, пожалуй, пропущу эту часть своего рассказа и перейду сразу к главному событию в магическом мире, затронувшему нашу с Северусом жизнь и в определенном роде перевернувшему ее.
Вдохновленные нашим примером маги и волшебницы шаг за шагом возрождали древние традиции. Если всего несколько лет назад однополые партнерские союзы считались чуть ли не проклятием, вынуждая пары бежать из страны или создавать «нормальную» семью и страдать от разлуки с любимым человеком, то теперь, когда однополые браки в магической Британии перестали быть редкостью, ситуация круто изменилась. В то же время это породило очень серьезную проблему: резко снизилась рождаемость. Существовавшее на тот момент Зелье мужской беременности обладало целым рядом негативных побочных эффектов. Решившиеся принять его и попытаться выносить ребенка испытывали непрерывную тошноту и нестерпимые головные боли, но это было еще далеко не самым страшным. Под действием зелья вся магия отца постепенно концентрировалась в малыше. В результате к концу беременности волшебник превращался в сквиба или и вовсе погибал от магического истощения.
Не буду с вами лукавить, эта проблема волновала меня не только из чувства человеколюбия или патриотизма. Вот уже года два мной владела мысль, которую вы, наверное, сочтете абсурдной. Я мечтал, чтобы мы с Северусом стали полноценной семьей, а с некоторых пор безумно хотел родить от него ребенка. И, разумеется, в нынешней ситуации не смел даже помышлять об этом. Северус ни при каких обстоятельствах не позволил бы мне так рисковать собой. Иное дело, когда беременность и роды станут абсолютно безопасными! Кроме того, личный пример самого Министра магии должен был придать смелости и другим волшебникам.
К счастью для меня (и магической Британии), во всем, что касалось зелий, Северусу действительно не было равных. Выслушав поставленную перед ним задачу: максимально облегчить процесс мужской беременности, исключив возможность потери магии и летального исхода, он на несколько минут глубоко задумался, словно в голове у него уже завертелись формулы, а потом сказал:
– Сложно, но выполнимо.
В течение почти девяти месяцев Снейп приходил домой поздно ночью, практически не покидая секретной лаборатории, созданной им при Отделе тайн. Наконец новое Зелье мужской беременности было готово и даже протестировано: благодаря этому удивительному снадобью паре волшебников удалось обзавестись долгожданным наследником. Беременность протекала без всяких проблем, а самое главное – после рождения малыша магический потенциал его отца не претерпел никаких заметных изменений. Эксперимент проводился в строжайшей тайне, и лишь когда он успешно завершился, Северус запатентовал свое открытие и получил приглашение представлять его на международной конференции зельеваров в Париже.
Вот тогда-то я и решился окончательно. Пользуясь правом главы магической Британии беспрепятственно посещать любой отдел Министерства, я нагрянул с небольшой инспекцией в ту самую секретную лабораторию. Северус как раз «по странному стечению обстоятельств» находился в отъезде на конференции зельеваров, и, вероятно, в данный момент ему вручали престижнейшую премию за усовершенствование уникального зелья. Его первый заместитель и мой бывший однокурсник Теодор Нотт, преданный Северусу до мозга костей, естественно, отправился вместе со своим боссом. Второй заместитель начальника Отдела тайн долго и подробно рассказывал мне о новом достижении в магической науке и даже показал емкость, где под чарами стазиса хранилась надежда многих однополых пар обзавестись потомством. Где, по сути дела, хранилась и моя надежда!
Наложив на ни о чем не подозревающего сотрудника мощный Конфундус, я позаимствовал зелье в необходимом мне количестве и, поблагодарив за познавательную лекцию, а заодно и освободив беднягу от заклятия, покинул Отдел тайн, сжимая в руке заветный флакон.
Никогда не забуду тот вечер! Ночью с конференции должен был возвратиться мой триумфатор, а пока я стоял перед зеркалом и всматривался в свое отражение. Каким я стану через четыре месяца? А через шесть? А через девять?.. Я собирался в корне изменить нашу с Северусом жизнь, не посоветовавшись с ним. Да, скорее всего, я послужу примером для прочих волшебников, жаждущих родить ребенка, но не потеряю ли я при этом собственную семью?! Не стану ли противен Северусу? Ведь то, что у женщин выглядит естественно и прекрасно, у мужчины может показаться уродливым и отталкивающим! Или того хуже – жалким!
Я предполагал, что, узнав о моей беременности, он сначала придет в ярость от того, что я решил все единолично, поставив его перед фактом. Затем – ужаснется (он был не слишком-то чадолюбив, мой Северус), но в любом случае непременно простит меня. И, разумеется, перестанет еженедельно опаивать Амортенцией, не желая навредить мне и малышу, да и боясь разоблачения – ведь колдомедики постоянно будут проверять мое самочувствие и могут неожиданно обнаружить в крови «драгоценного Министра Поттера» немереное количество любовного зелья. Вопрос заключался в другом: после того как я на его глазах стану толстым и неповоротливым, захочет ли он потом, когда наш ребенок уже появится на свет, снова давать мне Амортенцию?
Северус должен был вернуться через час. Наверное, мне не нужно объяснять вам, какие противоречивые эмоции обуревали меня, но в конце концов я решился. Тщательно следуя «инструкции», полученной от заместителя Снейпа, я разделил зелье на три равные порции и, отбросив в сторону последние сомнения, залпом выпил первую. Теперь оставалось самое главное: поставить ментальный блок, чтобы ненароком не выдать Снейпу ни своего беспокойства, ни накатывающих волн сумасшедшего счастья.
***
Еще через месяц, когда любимый запах кофе вызвал у меня легкое головокружение, а ненавидимая с маггловского детства овсянка вдруг показалась изысканнейшим лакомством, я понял – у нас все получилось. Точнее, получилось пока лишь у меня. Северус до сих пор пребывал в блаженном неведении. Прежде чем сообщить ему эту сногсшибательную новость, я попросил главного колдомедика Сметвика обследовать меня, предварительно взяв с него клятву о неразглашении. Я страшно волновался, что, помимо беременности, целитель обнаружит и кое-что еще, но, к моему облегчению, дважды просканировав мою магическую ауру, он улыбнулся и, отечески похлопав меня по плечу, сказал:
– Поздравляю вас с прибавлением в семействе, Гарри! Почему-то мне кажется, что вас это не удивляет.
– Нет, Гиппократ. Я, в общем-то, был готов к вашему вердикту.
