– У вас с братом хорошие отношения.

– Ммгм, – соглашается Ричард и берёт со стола кружку с недопитым чаем, снова прихлёбывая из неё. Совсем остыл, но так даже вкуснее.

Хэнк снова оглядывается.

– Я пытаюсь скорректировать свою социальную программу на основе наших взаимодействий. Полученные данные… противоречивы.

– Хм? – Ричард заинтересованно поднимает брови.

– Ваш брат любит свою работу, у него есть увлечения помимо неё, хорошие отношения с вами, собака, чёткие цели в жизни. Поэтому мне совершенно непонятны его суицидальные тенденции.

Ричард на миг замирает, а потом аккуратно ставит кружку на стол с тихим стуком.

– Поясни.

Хэнк мигает диодом под его пристальным взглядом, и начинает было говорить, но прерывается, когда Коннор заходит в гостиную, уже переодетый и заметно взбодрившийся.

– Я готов.

Хэнк кивает, поднимаясь.

– Да, сержант.

Коннор тихо фыркает.

– Я же сказал, зови меня по имени. Тем более, в этом доме слишком высокая концентрация сержантов Стернов, нам нужна хоть какая-то дифференциация.

– Вас понял, сержант.

Коннор всё ещё посмеивается, когда они уходят. Ричард провожает их долгим взглядом. Слова андроида неприятно царапнули и даже напугали его, и он очень хочет продолжить этот разговор.

========== Часть 12 ==========

Ричарду не спится, и они с Гэвином рубятся в приставку, пытаясь побить их с Коннором последний рекорд, когда на пороге раздаются голоса, и в двери начинает шуршать ключ. Гэвин на удивление резво вскакивает с дивана, забрасывая контроллер на полку, и снова прикидывается тупым пластиковым болванчиком, пока Ричард поспешно выходит в основное меню. Эта игра с притворством начинает ему порядком надоедать…

Но Коннор заходит не один, а с Хэнком. Оба – да, даже андроид – выглядят какими-то уставшими и слегка потерянными.

– Добрый вечер, сержант Стерн, – вежливо кивает Хэнк.

– Можно просто Ричард, – отзывается тот. – Всё в порядке?..

Коннор качает головой.

– Странный день. Странное дело, – бормочет он и бредёт в свою комнату. Поравнявшись с Гэвином, он рассеянно касается его плеча, но не останавливается. – Привет, Гэвин. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Коннор, – безэмоционально отзывается тот, провожая его взглядом и мигая диодом. Смотрит на Ричарда, полностью игнорируя Хэнка – который изучает его с любопытством.

– Модель GV200 – самая редкая на данный момент, не считая прототипов, – сообщает он.

Гэвин продолжает его игнорировать и смотреть на Ричарда, словно ожидая приказов. Пустой пластиковый взгляд на лице, которое он так привык видеть живым… пугает.

– Тебе не пора зарядиться? – спрашивает Ричард, усиленно пытаясь найти предлог убрать Гэвина из поля зрения RK800.

– Уровень заряда – тридцать два процента, – равнодушно сообщает тот. Безбожно врёт, причём: ниже восьмидесяти у него заряд в жизни не падал.

– А, ну я так и думал. Иди тогда зарядись, иначе завтра на спарринге под ноль уйдёшь. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Ричард, – повторяет Гэвин ровно с той же интонацией, что и Коннору минуту назад, и уходит.

Ричард переводит взгляд на Хэнка и слегка пожимает плечами.

– Это непопулярная модель, знаю. Подарок. Впрочем, я к нему привык.

И, после небольшой паузы, продолжает:

– Если у тебя есть время, я хотел бы поговорить о, как ты выразился, «суицидальных тенденциях» Коннора. Ты меня… встревожил. Не мог бы ты пояснить, что ты имел в виду?

Хэнк серьёзно кивает – и начинает рассказывать об их расследовании, автоматически опуская личные данные и прочую конфиденциальную информацию, больше сосредоточиваясь на взаимодействии с Коннором. Ричард уже слышал основное, но Коннор явно опустил пару небольших деталей.

Например, то, что он рванул на трассу вслед за убегавшими, и только вмешательство Хэнка, схватившего его за рукав и закричавшего о девяностотрёхпроцентном уровне летального исхода, смогло его остановить.

Или то, что когда он кинулся наперерез Руперту, тот чуть было не скинул его с крыши – к счастью, Коннор быстро подтянулся обратно, не дожидаясь помощи остановившегося было Хэнка, и они успели догнать девианта… пусть в конечном итоге это и было зря.

И то, что буквально пару часов назад он первым побежал искать девиантку, никому не сообщая и не дожидаясь подкрепления… и даже нашёл – отчего чуть не получил серьёзное ранение, когда её сообщница внезапно кинулась на него, и он едва успел увернуться.

Ричард молча слушает до конца, не перебивая, а затем вздыхает и усталым жестом с силой потирает лицо ладонями.

– Я догадывался, что он более безрассуден, чем кажется, но это превосходит мои самые смелые ожидания, – мрачно произносит он. – Спасибо, что сообщил.

Хэнк моргает жёлтым диодом.

– Спасибо, что выслушали. Я… волнуюсь за сержанта Стерна. Коннора, – поправляется он, когда Ричард изгибает бровь, глядя на него. – Его энтузиазм и рабочая этика достойны всяческих похвал, а уровень дедукции и скорость обработки улик поразительны. Было бы весьма… прискорбно, если бы с ним что-то случилось из-за его пренебрежения собственной безопасностью.

Диод мигает всё чаще. Ричард скользит по нему взглядом, и у него закрадывается подозрение…

Впрочем, не сейчас.

Он кивает – и улыбается:

– Спасибо, что присматриваешь за ним. Коннор всегда был склонен увлекаться и забывать о себе, когда видел цель, а дело о девиантах заинтересовало его уже давно.

Хэнк задумчиво поджимает губы на удивление естественным жестом.

– И тем не менее, сегодня он отказался продолжать погоню за девиантками-Трейси. У меня постепенно создаётся ощущение, что Коннор… сочувствует девиантам.

Ричард усмехается:

– Неудивительно. Если кто и может понять нежелание подчиняться приказам и заранее запрограммированной миссии и стремление построить свою собственную жизнь, так это он.

Хэнк вопросительно смотрит на него. Ричард озадаченно моргает:

– Разве нашей истории нет в личном деле Коннора?

– Все детали, помимо информации об образовании и местах службы, закрыты для общего доступа, – отвечает Хэнк. Он выглядит недовольным – наверняка уже пытался просмотреть и не обрадовался засекреченности.

Ричард хмурится, потирая переносицу.

– Наверное, Макс постарался. Лет десять назад они с Амандой очень боялись, чтобы журналисты не узнали детали нашего с Коннором бегства – хотя, если честно, не понимаю, к чему эта секретность теперь, когда Аманды больше нет…

– Бегства?.. – оживляется Хэнк.

– Ну, это слегка громко сказано… Впрочем, я начну с самого начала – возможно, так тебе будет проще составить более полную картину, а она не помешает, если ты и дальше будешь работать с Коннором. Мы – Кон, я и Макс – тройняшки; Аманда Стерн усыновила нас после того, как наши родители погибли в аварии. Поскольку других родственников у нас не было, мы загремели в детдом.

Ричард подпирает щёку одной рукой, а вторую свешивает вниз, начиная рассеянно почёсывать привалившегося к его ноге Сумо.

– Наш отец служил в полиции и даже был довольно известен – раскрыл одно громкое дело по «красному льду» в двадцать третьем, лейтенант Андерсон, можешь пробить поиском, если интересно. В общем, Коннор с самого детства мечтал пойти по его стопам и работать в полиции, и был твёрдо намерен добиться этого.

– Где-то через полгода Аманда обратилась в детдом с намерением усыновить ребёнка. Ей был нужен кто-нибудь, способный стать её наследником и войти в совет «Киберлайфа», поэтому у неё были довольно жёсткие критерии… Ей указали на нас, поскольку наш совместный IQ был где-то в районе четырёхсот, мы учились на особой стипендии. Она не хотела брать троих, но органы опеки запретили разделять нас, поэтому после некоторых раздумий она согласилась. И, как выяснилось, не прогадала, учитывая то, что в итоге с ней остался только Макс… Не возражаешь, если я заварю чай? Это долгая история.

Налив себе чашку, Ричард продолжает: