Этот момент мы обсуждали долго. Но в конце, Катон, наконец, сдался.

— Верно, только потом Марвел. Но сначала нужно как-то невзначай избавиться от четвертых, — и повернувшись ко мне, продолжает, — на твоём месте, я бы опасался бы девушки из восьмого, что-то подсказывает мне, что ты можешь быть её первой жертвой.

— Вот потому я и попытаюсь свалить оттуда, — хмуро отнекиваюсь.

— Хорошо, что вы все согласовали. Катон, ты сможешь захватить рог, в это я верю. Потому пока не буду присылать подарки на арену, первые два дня. А что насчёт тебя Мирта, попытаюсь в первый же день прислать бинт для твоего плеча и таблетки от головной боли, — твёрдо высказывается Брут.

Катон недовольно смотрит на меня, но не спорит. Ведь понимает, что я сильнее нуждаюсь в подарках Капитолия.

*****

Хорошо, что наш ментор так уверен в себе, его слова успокаивают и помогают не раскиснуть раньше времени. После плотного ужина, иду на прогулку, чтобы встретиться с Франческой.

На крышу. Нравится мне это место. Была бы возможность, там и осталась бы. Но нельзя, ведь завтра уже игры.

Финч, неподвижно сидит на кресле и любуется сумерками. Кроваво-алые полоски медленно тают в темноте будущих дней. Не смея её тревожить, так и наблюдаю за ней несколько секунд и медленно дотрагиваюсь к её плечам. Та неожиданно вздрагивает.

— Нельзя быть такой рассеянной, лисичка, — тихо смеюсь я.

— Твоя правда. Просто хотела насладиться последним закатом, когда на нас никто не собирается охотиться, — бесстрастно подмечает она.

Думаю, настало время для объяснения внеплановых ситуаций с моей стороны. Виновато опускаю глаза и начинаю:

— Финч, прости. Я не ожидала, что они поставят мне восьмёрку. Специально, мазала, чтобы получить шесть. И за интервью тоже, — Финч кивает в знак понимания, и разговор переходит в совсем другое русло, — что-то со мной и Катоном в последнее время творится неладное. Странно, он мой главный соперник, но я ему почему-то доверяю. А ты доверяешь, Крису? — прихожу я к странному умозаключению.

Как говорится, я собиралась извиниться.

— Нет, — сдержанно даёт ответ, — никто здесь никому не доверяет. Тебе не стоит рассчитывать на него, мечтательница. И на меня тоже, но раз я согласилась, то готова идти с тобой до финала.

— Спасибо, что не оставляешь меня одну. Знаешь, что будем делать завтра? — смятенно осведомляюсь у неё.

— Бежать, а что ещё? — в её голосе слышится удивлённые нотки, — ты же не думаешь, что мы полезем в рог и что-то стащим ?

— Ну, я думала, вообще то, — робко оправдываюсь, — может там хотя бы буханку хлеба, что ли взять. Нельзя же уходить просто так.

— Мирта, если ты полезешь в пекло, я убегу без тебя. Ты меня поняла? — спрашивает Финч не терпящим возражений тоном.

— Но, как тогда мы выживем? — восклицаю я от растерянности.

Обычно, у всех наших представителей был доступ к еде. Хотя были и такие сезоны, когда провизию профи съедали ящерицы или смывало наводнением.

И я лихорадочно вспоминаю, что в те годы, побеждали трибуты из других округов. Однако не говорю об этом Финч.

— Выживем. Не зря же ходили на курсы выживания, — она упрямо не соглашается, — ты хотела заключить со мной союз и заключила его, потому прошу, доверься мне. Я знаю, что я делаю. Мы не пропадём. Ты не профи, Мирта. Забудь о номере своего дистрикта. Те, профи с которыми ты мило ворковала, убьют тебя и не задумаются. Так что давай верить друг другу. Временно.

— Ты мыслишь так трезво, как настоящая победительница, — восхищаюсь её непоколебимости, — как думаешь, ты бы смогла бы меня убить?

— Может быть. На финале, если у меня не будет выбора. Вопрос в том, будешь ли ты сопротивляться? — и мило ухмыляется.

— Не знаю. Честно, я боюсь. Я боюсь. Я боюсь, — как заведённая медленно попадаю в убийственные лапы паники, — я не смогу убить человека, взять хотя бы двенадцатую. У этой Китнисс хотя бы есть опыт охотника. А я в жизни никого не калечила, драки по самообороне не считаются, ведь я никому ничего не ломала. Максимум синяки ставила. Нет, я не смогу, я не способна.

Будущие перспективы жутко меня пугают. И я стараюсь дышать спокойнее и ровнее.

— Если будешь мыслить, таким образом, ты быстро сломаешься на арене. Что я тебе говорила? — с осуждением всматривается в меня Лиса , — ты должна быть сильной, раз моя союзница. Когда придёт время, ты убьёшь, и будешь убивать. Если придётся, мы убьём друг друга. Я знаю, ты этого не хочешь, и я тоже не хочу. Ладно, сделаем так.

— Как? — вопрос мой такой наивный, словно я все ещё верю в печеньковую фею и фиолетовому единорогу.

— Мы не будем атаковать кого-то без надобности. Будем бежать, и прятаться, а не убивать. Но если нападут, то разберёмся, — Финч строго предлагает стратегию поведения.

— Ты умеешь драться? — теперь моя очередь удивляться. Просто, просто она же не выходила из секции трав за все эти три дня. Похоже, что и вправду недооцениваю людей.

— Умею, папа научил. Он служил в Капитолий, как все его предки. Ну, потомственные, хотя нет, — осекается и безразлично продолжает, — не забивай себе голову, и иди спать. Ты должна быть бодрой, — пытается флегматично отогнать меня с крыши.

И я задаю самый дурацкий вопрос в своей жизни.

— Можно тебя обнять напоследок?

— До чего же ты сентиментальная. Ты, правда, из второго?

— Ну что за стереотипы? Я-то думала, что ты у нас прогрессивная.

— Стереотипы не возникают на пустом месте.

И мы обнимаемся, как настоящие друзья. Даже с Шарлотт я так не обнималась. А оказывается это приятно.

========== И пусть удача будет на моей стороне. Начало игр. ==========

Готовлюсь ко сну. Странно, но после того, как я вернулась от встречи с Лисой, я чувствую себя довольно спокойно. Будто так и должно быть, словно это всего лишь пустячный экзамен или собеседование, которое можно блестяще сдать.

Меня не бросает в жар, меня не лихорадит. Главное, чтобы завтра все это не вышло боком. Перед сном я делаю растяжку, имитирую метание ножей, ведь Бруту пришлось их вернуть, чтобы Аталу не заподозрили в пропаже. Ем булочку с корицей и пью ванильный коктейль. Вскоре неожиданно кто-то стучится в дверь, и я даю разрешения войти.

Входит Катон. Как я не удивлена. Лицо у него как всегда беспристрастное, к такому привыкли все.

Интересно, а какое у него лицо, когда он собирается кого-то прирезать?

— Реггадсон, ты же помнишь о нашем договоре? — скептически осведомляется он.

— Да, помню. Ты меня убьёшь на финале, — отвечаю я под стать ему, что аж самой не верится своему спокойствию.

— Ну, тогда удачи. Мирта. И не забывай, кто твой настоящий враг, — смотрит он долго и задумчиво.

— Я помню, Катон, — говорю ему глухим тоном. Больше говорить-то нечего. Ещё немного постояв, он уходит. Когда слышу его удаляющиеся шаги, то у меня невольно щемит сердце.

Просто не хочу, чтобы он уходил. Он последнее, что меня связывает с моим родным дистриктом. Он осколок прошлого и вряд ли я смогу взять его с собой в будущее.

Шаги затихают, а значит, и затихают отголоски прошлого. Хотя, надеюсь, у меня еще будет возможность увидеть его на арене, чтобы помнить, кто я на самом деле.

Хорошо, когда вас стравливают друг на друга, когда вы никого не знаете. Но игры жестоки тем, что ты знаешь своего противника. Знаешь, кто он. А зрители нет, потому им и легче не замечать наши смятения. Мне не страшно, но мне больно, потому что парень, с которым мы просто беседовали, вскоре попытается убить меня.

Выключаю свет. Влезаю в кровать, пытаюсь заснуть и вижу, как в небе Капитолия летают киты. Иногда галлюцинации такие яркие, что их невозможно отогнать, потому я просто ими любуюсь.

Только вот киты в этот раз мёртвые и своими невидящими взорами рыскают что-то в облаках в надежде найти утерянное. Прямо как я.

Обратно включаю свет, чтобы не отвлекаться на них, точнее светильник. Оно мерцает таким мягким сердцем, отгоняя мрачные видения подальше.