— Что, Реггадсон? Так и будешь молчать? Вот только не надо меня жалеть, ладно? И смотри, пуфик не испорть, — и при этом сдавленно издаёт смешок, мол, с посылом какого лешего тебя волнует моя судьба.
— И тебе доброго вечера, Катрин, — говорю с нарочитой вежливостью, как её любимый мистер Брут, — не затем я пришла. Я бы не стала тебя жалеть, ведь это твой выбор. Волнуешься насчёт пуфика? Зачем? Выиграешь, таких штук сто купишь. И мне заодно небесно-голубой, — пытаюсь улыбнуться. Только вот не прокатывает.
— Размечталась, Мирта, — резко осаждает меня Катрин, — а если серьёзно дело не в победе, а в том , как я смогу отстоять честь нашего дистрикта. Главное бы, не опозориться. Все-таки на кону имидж мистера Саммерса, — последнюю фразу она произнесла как-то по-особенному.
Голос звучал ниже на целую октаву. Но кажется, увидев в моих глазах откровенное удивление (беспросветная ты тупица, Мирта) , старается мигом свернуть тему на другое русло, — кстати, а зачем пришла?
Да, и вправду хороший вопрос. Честно, я и сама не знаю.
Но остолбенела я не из-за этого. Меня поразило, что даже перед лицом потенциальной смерти, девушка волновалась за имидж своего ментора.
Хотя, если подумать довольно логично. Ведь имидж влияет на количество спонсоров. И все же, я не понимаю этого. Наверное, мне и не суждено понять, эту особую связь между каждым ментором и его трибутом.
Потому еле переборов, комок в горле, тихо произношу следующие слова. Главное не показать, что я, правда, волнуюсь о ней. Ведь во втором не принято, открыто выражать эмоции и быть привязанной к кому-то:
— Я пришла помочь. Да, ну знаешь, помощь с гардеробом что ли. Завтра ты должна выглядеть чудесно, если хочешь победить, — волнуюсь так, будто сама иду на игры, — знаешь , Уэйд даже перед жатвой покрасил волосы в пепельный оттенок, чтобы завоевать сердца капитолийских дам, — и это сущая, правда.
— Этих пустоголовых кукол, что ли? — чувствую, в её голосе плохо скрываемое презрение, к этим странным созданиям.
— Не будь столь самоуверенной. Эти куклы, как ты выразилась, помогли ему выиграть. Ему, статному крашеному красавцу-блондину , — улыбнувшись про себя, продолжаю, — смазливые у нас побеждают нечасто, но зато как! Вспомни Финника Одейра или Кашмиру Ричтсон. Я не говорю, что они были плохими бойцами. Но красота облегчила их работу, не находишь? Так что будем основательно готовиться. И даже не спорь, — я чувствую, что во мне просыпается странное чувство упертости, которое, возможно, убеждает мою собеседницу временно уступить роль лидера мне. Лишь на раз.
Все-таки такое бывает редко. Так что шанса терять я не стала. Готовились мы долго, но качественно. Перебрав скромный гардероб, я остановилась на длинном платье бледно-лаймового цвета. Оно было скромным, но зато таким воздушным. Затем мы немного подкрутили волосы. Вышло довольно мило.
Не буду врать, я не знаю, зачем я это сделала. Я даже не понимаю, как девушка, с которой мы просто молчали, разрешила помочь ей с подбором образа. Она ведь даже не рассматривает меня, как свою подругу. Но это странное поведение объясняется одним. Жатва. Старшие не врали про жатву. Они не врали. В такие дни мы всегда сближаемся, чётко осознавая риск утраты.
Катрин, даже обняла меня на прощание. И, полагаю, это повлияло на мои дальнейшие слова. Дёрнуло же мне сказать:
— Катрин, подумай. Стоит ли оно того?
Она, полагаю, подумала.
========== О необычной жатве во втором. ==========
15 ноября. Перед жатвой
Жатва в определённых дистриктах проводится в разное время. У кого-то рано утром, как у нас. В то время как в дальних дистриктах процедура назначена на послеобеденное время. Скажу прямо, я не знаю реальную причину, почему там жатву стараются провести попозже. Но и у меня есть своё предположения на этот счёт.
Дальние дистрикты в последние тридцать лет редко выигрывают игры. И, кажись, на это есть причина. Парень Эрики, машинист товарного поезда, рассказывал, что раньше все в независимости от принадлежности к определённому дистрикту жили одинаково плохо. Конечно, плохо характеристика относительная, но не суть.
Что ж, правдоподобность данной идеи подтвердить или подвергнуть сомнению я не могу, но он, по крайней мере, периодически ездит в другие дистрикты и при возможности даже может подслушивать разговоры местных.
Да и наши горные миротворцы не трогают его, потому что все они практически росли на одной улице, и знают, что он «не блещет» умом. О да, этот настолько гениален, что убедил всех в своей тупоголовости.
Поэтому выборка ранних победителей отличается разнообразием дистриктов. Не поверите мне, но седьмые даже считались фаворитами. Это сейчас, после прихода к власти Кориолана Сноу, дальним дистриктам туго.
Ведь после своего прихода президент начал демонстративно оказывать поддержку лишь одним дистриктам, оставляя остальных балансировать на грани нищеты.
Так вот из-за частого проигрыша и духа уныния, которые могут там царить, власти Панема дают «им, потенциальным нежильцам» больше времени на моральную подготовку. Дабы не устраивали сцену или что-то похлеще.
Но от этого суть самого дела не меняется. Традиционно жатву проводят на третьей неделе Ноября. А там следом уже и Рождество, священный праздник, отвлекающий капитолийцев от ужасов игр.
Они-то отвлекутся, а что станет с нами? Иногда эти мысли так и норовят выплеснуться наружу. Но нельзя, нельзя. Я стараюсь просто отключаться и притворяться, что игр нет. Просто так легче жить.
Боюсь ли я жатвы? Боюсь. Радует, что на игры хотя бы отправляются взрослые и подготовленные юноши и девушки, умеющие постоять за себя.
Наша воспитательница однажды после выпитого бренди проговорилась нам, что последние тридцать четыре года из нашего дистрикта в Капитолий отправляются лишь добровольцы.
Связано это с одним давним событием. Когда-то на 39-тых голодных играх, участвовала маленькая дочка мэра Бриннера. Двенадцатилетняя Гвен, которая ни разу в жизни не держала даже нож для масла, погибла трагической смертью от рук трибутов одиннадцатого дистрикта.
После этого мэр неустанно работал, чтобы поднять престиж статуса добровольца. И ему это удалось. Каждый падший, из наших, на арене знал, что он или она шли на это осознанно. И потому им было некого винить. Так что, да, мы боимся. Но не настолько.
*****
Сегодняшнее утро было дождливым. Мне кажется, если оно было бы солнечным, то я бы точно не пережила бы отъезд Катрин. Ведь солнечная погода дарит надежду, а в такие дни, как Жатва его не стоит иметь.
Честно, меня успокаивало лишь то, что дождь смывал пелену торжественности с восторженных глаз жителей. Мелкий моросящий дождь напоминал, об истинном предназначении сея мероприятия.
Не праздник. А цена, которую мы платим за мрачное спокойствие. А ведь мы бы могли присоединиться к другим дистриктам в тёмные времена? Но-но! Незачем нагружать себя такими мыслями, Мирта. Ты ведь не знаешь, что точно произошло в те дни. Не надо строить гипотезы.
Тем более, последнее, что хочет увидеть Уокер в день жатвы твой хмурый вид. Будь мужественной ради приятельницы. Но как выразить, что я не согласна?
Капитолий считает жатву праздником, верно? Так смоем же флёр радости и оденемся в цвет безразличия и отрешённости. В серый. Штаны, футболка и куртка.
Не стала даже расчёсывать волосы, пусть так и лежат. Какая ведь разница? Все-таки не могу притворяться, что я рада за неё. Не рада. Решено — так и пойду.
*****
Чуть не проспал жатву. Пришлось бежать из дома, ведь автобусы сегодня не ездят, так как улицы перекрыты. Волнуюсь ли я? Конечно, вчера мне еле удалось вытянуть счастливый билет на игры.
Пришлось хорошенько избить Таннера, чтобы доказать мистеру Бруту о моей готовности к играм. Хоть, я и хорош в ближнем бою, Таннер тоже не слабак, потому и в начале боя пришлось туго.
На игры поеду я и белобрысая выскочка Уокер, которая настолько уверена в своей победе, что даже не соизволит до разговора со мной. А может, боится? В общем, плевать. Разберусь со слабаками, потом и прикончу её. Во сне. Так будет лучше.
