— И кто же это, раз вы так сияете? — надеюсь, голос прозвучал радушно.

Она показывает мне фотографию белокурой девушки. Глаза, которой искрятся синевой.

— Кашмира Ричтсон, Кашмира. Я так горда за них, — торжественно улыбается она, а затем удовлетворённым видом обращается к папе, — Хьюго, говорила же, что сестра Блеска выиграет эти игры. Я так горда за первый дистрикт, — гулким эхом звучат её слова.

Так горда, так горда.

*****

— Трибут, почему ты так на меня смотришь? — интересуется победительница 64-х игр.

Не то, что я не расслышала вопрос. Просто не хотела отвечать. Потому что меня больше интересовало другое. Мама так обрадовалась победе первого дистрикта. Но почему?

Однако чтобы не показаться не воспитанной, я немного привстала для разговора и слегка кивнула головой.

— Извините, я немного призадумалась. Воспоминание просто вернулось, — мямлю я, ещё потому что не хочу делиться с сокровенным видением.

— А разве оно и пропадало? — насмешливо произносит ментор первых. Она явно недовольна.

— Это долгая история, мисс. Не хочу ею кого-то утомлять, — отнекиваюсь я. Просто было неприятно, что кто-то и ненамеренно, но так глумливо любопытствует твоим прошлым.

Пока мы с Марвелом сидим, словно провинившиеся питомцы, Кашмира ходит безостановочными шагами. Пощипывая ладони, она начинает строго отчитывать своего подопечного:

— Марвел, помнишь, о чем мы с тобой разговаривали в поезде? Что говорил тебе Блеск? Снова и снова. Да, девочка похожа на Шарли. Как две капли воды. Но это не она, — разочарованным тоном заканчивает короткую нотацию, а после двигается ко мне.

И внезапно, словно заведённая, заламывает мне руки. Марвел охает, но не смеет сдвинуться с места. Перечить ментору не в стиле профи.

— Кто ты, девочка? Кем ты на самом деле являешься? Или что ты? Ты можешь перехитрить их всех, но думаешь, что я тебя не раскусила? — её зрачки были расширены от ужаса.

Удивительно, будто это я ей угрожаю, а не она мне.

Что же натворила моя сестра, раз сама победительница игр её боится?

— Я не понимаю о чем вы, мисс Ричтсон, — голос стал ниже на октаву.

— Притворяешься, словно не знаешь? — неудовлетворённо прошипев это, она со стороны грубо толкает локтем в солнечное сплетение.

За что?

Один удар и я не могу вздохнуть. Дышать стало невозможно. В прямом смысле. Даже хуже чем на Жатве. Согнувшись пополам от непроходимых спазмов, я беспомощно пытаюсь уловить воздух.

Наверное, я бы и там испустила бы дух, если бы не Марвел. Парень явно не ожидавший такого поворота, суматошно ринулся ко мне, пока Кашмира равнодушным взглядом всматривается в этот горе театр.

— Марвел, уложи её на бок. Так дыхание нормализуется, ведь я не сильно ударила, — командным тоном приказывает белокурая бестия парню из первого, пока я корчусь в жуткой агонии. Серо-зелёные блики играли передо мной, ибо небо сузилось до глаз Марвела.

Меня окружали люди, которые намеренно причиняли мне боль. А я не то, что бежать, даже встать не могла. Потому впервые мне стало по-настоящему страшно.

Жутко не оттого, что мне физически больно. А оттого, что все мои комбинации могут легко сломаться под натиском малейшей физической силы. Оттого, что я бессильна.

Арена не место для слабых духом и эта победительница доказала мне это.

— Ну, и зачем вы это сделали? — гневно требует ответа Марвел.

— Марвел, чтобы ты очнулся. Видишь, эта девчонка даже не смогла мне дать отпор. А будь бы Шарлотт, то сейчас мне бы точно сломали бы нос. Я хотела, чтобы ты смотрела на неё как на Мирту, — ещё яростнее парирует Кашмира.

— Может, отведём её к доктору? Кашмира? — осведомляется парень, надеясь на благоразумие ментора.

— Ничего, не умрёт. Оставим её здесь, — холодно отрезает ментор.

Да, да уходите. Пока не столкнулись с Брутом. Ну, быстрее же.

— Нет, я не согласен. При всем уважении к вам, я не могу поступить так, — отмахивается Марвел от слов наставницы.

— Придёт время, и тебе придётся оставить даже Диадему. Так что привыкай, ты не должен чувствовать привязанность к другой версии Шарли, — нависает над нами искажённое лицо ментора первых.

А тем временем, боль понемногу унималась, и отдышавшись, я вплотную приближаюсь к лицу союзника:

— Ты не слышал своего ментора? Уходи, иди уже давай. И больше не приближайся ко мне, слышишь? — страх в моем голосе уступает тупой озлобленности.

Умом понимаю, что не стоит портить с ним отношения, но мне так паршиво, что я еле сдерживаю себя.

Он отпускает мою руку. И уходит не оборачиваясь. Ни на меня, ни на Кашмиру. Следом уходит и она.

Бледная и неподвижная сижу. Жду Брута. Даже несмотря на боль, нужно тренироваться. Ведь все так запуталось. Кашмира не желает видеть меня в союзе профи. Марвела я сама оттолкнула, а Диадеме я откровенно не нравлюсь. А Катон, Катон мне непонятен.

Параллельно думая, не забываю следить за окружающей обстановкой, чтобы не получить ещё один удар. Слышу приглушенные шаги. Наверное, это Брут.

— Мирта, ты чего развалилась на полу? — говорит мне мой ментор.

— Тренируюсь изображать мертвеца, — смеюсь хриплым голосом, пытаясь приглушить болезненный стон от полученной травмы. Брут тоже смеётся, ведь у нас так мало повода, чтобы дурачиться.

— Вот как? Ладно, хватить переть стену, начнём подготовку, — с лёгким укором произносит он.

И мы приступаем к тренировке. Сначала он показывает мне болезненные точки противника.

Место, где голень ноги переходит в стопу. Кость на щиколотке. Коленные чашечки. Область между ключицами и яблоком Адама. Солнечное сплетение. Да, этот удар Кашмиры я точно не забуду.

Далее ментор учит, как противостоять удушению. В таком случае, он советует мне схватить за ладони атакующего и заломить мизинцы под углом к ладони, чтобы агрессор разжал пальцы. Учит, какой траекторией стоит бежать от рога.

— Не беги спиной. Так ты подставляешь под оружие почку, печень, лёгкие, а то даже сердце. Лучше делай это бочком, так, по крайней мере, сократится область поражения. И ты всегда будешь удерживать нападающего в поле зрения .

Затем немного отдохнув, показываю, что я умею делать с ножом на произвольном расстоянии. Брут тяжело вздыхает. Неужели так плохо?

Я же кидала сосредоточенно и спокойно без всякой нервозности. Но все же, я продолжаю.

Обычно при классическом броске разгон ножа осуществляется за счёт простого напряжения мышц рук. Но так как я не профессионал, я опираюсь на инерционно-волновую технику. Синхронное движение ног и тела помогают создавать мне волну, наполненную мощным импульсом.

Но мои ножи заточены не на смерть, а на временное поражение противника. Ведь я кидаю без учёта оборотов.

— У тебя влажные ладони, так нож может скользить приторможенно, — подмечает Брут.

Позанимавшись ещё часа два, мы возвращаемся обратно на свой этаж. Ведь теперь наступает второй день тренировок.

========== Апельсиновые леденцы. Часть первая. ==========

18 ноября. Второй день тренировок. Часть первая.

— Мирта, вставай. Уже девять утра, — кто-то легонько прикасается к плечу, и я слышу приятный женский голос. Обладательница, явно молодая девушка.

Открываю глаза, но нет сил, чтобы встать. Вижу перед собой Инелу. По меркам столицы, сегодня она выглядит просто без этой тонны косметики и перьев. Но зато такой живой. Даже невольно улыбаюсь.

— Я пришла тебя разбудить. Просто волновалась, что можешь ещё раз опоздать на тренировку. Мне бы этого не хотелось, — и мило убирает свисающую прядь малинового цвета.

— Спасибо, что печётесь обо мне, я не опоздаю,— смотрю на неё с благодарностью. Надо же, а то могла бы проспать.

— Я принесла еды. Тут немного конечно, но надеюсь, бутерброд поможет тебе продержаться до обеда. Кстати, Брут передал мне твои витамины, держи, — протягивает мне странные леденцы апельсиновой окраски.

Я удивлена, но беру, словно так и должно быть. Но все же не удержавшись, уточняю, что точно ли это от Брута или нет. Инела отвечает утвердительно.