– Эрни будет слушать их вместе с тобой, – сказала она.

– Меня это не утешает.

– И не должно. Как бы Эрни тебе не доверял, у него появятся вопросы. И что ты ответишь, когда он спросит, не разыграл ли ты спектакль на том Полуденном балу… красивый, опасный, застящий всем глаза, но всего лишь спектакль?

– Правду, – ответил Джей просто.

– И на этом все закончится для вас.

– Того, что было и еще будет, мне хватит.

– Мы слишком похожи, чтобы я тебе поверила.

– У меня нет вариантов. Я люблю его. Даже ты на моем месте не смогла бы выкрутиться.

– Не смогла, – кивнула Генриетт. Ей больше нечего было добавить.

Но она не была бы Лиран, если бы не нашла слов.

– Ты сильно рисковал, – заметила она. – При всей… изобретательности твоего плана. Ты едва не истек кровью по пути в больницу.

– Вы рисковали не меньше меня когда-то, – заметил Джей.

Генриетта поморщилась, словно он оскорбил ее сравнением.

– Наши ситуации не схожи.

– Только потому, что я слабее…

– Конечно, слабее, – кивнула Генриетта с характерным для старых магов отсутствием такта. – Но дело не в силе. А в том, что у вас был тот выход, которого не было у меня. Возможность сбежать и прожить всю жизнь где-нибудь еще. Мир достаточно велик, ваша судьба волновала бы лишь меня, а я умру очень скоро. Не беспокоишься же ты, в самом деле, о судьбе моей академии? Вешай лапшу на уши своей девчонке, а не мне!

– Беспокоюсь, – произнес Джей, прекрасно понимая, что она не поверит. – Я хочу, чтобы место, которое спасло меня, спасало и других. Я хочу продолжить ваше дело. И я не хочу, чтобы из-за меня Эрни пришлось прожить всю жизнь в изоляции, постоянно оглядываясь.

Директор, конечно, задумалась о том, что он может прятать под своими словами, как всякий маг, ища второй, третий и четвертый смыслы.

– И стоило оно того? – спросила она. – Того риска, той боли… И слов, что каждый Полуденный бал и Магический Совет ты будешь слышать за спиной, достаточно громко сказанных для того, чтобы ты их расслышал?

– Стоило, – кивнул он уверенно. – Потому что я буду на Полуденных балах и Магических Советах, чтобы услышать их.

Может, по этой причиной отец когда-то и сделал наследником Пола. Тот не родился в законном браке, но унаследовал фамильную независимость Райотов. В отличие от него, который навязывал отцу жалкие попытки самовыражения: от первых заклинаний до нескладных попыток сложить стихотворение.

– Что ж, – произнесла Генриетта. Наверное, в этот момент он окончательно упал в ее глазах, но не видел причин лгать. – Мне стоило предложить тебе денег раньше, – сокрушенно вздохнула она. – Или возвращение фамилии.

Джей со стыдом вынужден был признать, что мог бы и согласиться на подобное предложение. За пару дней он убедил бы себя, что им с Эрни так будет лучше. Если бы только она выдвинула предложение до того, как безумный план заполучить все разом родился в его голове. Джей был трусом, но и азартным игроком – он предпочел поставить все на один бросок кости.

Но теперь все это не имело значения – у него был Эрни, который любил его таким, каким Джей являлся.

========== Подведение итогов ==========

Настоящее солнце, встающее над их охотничьим домиком, как над его родной фермой когда-то, каждый раз радовало Эрни, который за годы в академии так и не привык к фальшивым светилам, появляющимся по расписанию. Но даже солнце не могло заставить Джея просыпаться раньше десяти часов, даже угрозы оставить его без завтрака, который в отсутствии зачарованной кухни приходилось готовить самим.

Вот и сегодня Джей спустился в одиннадцатом часу к ожидающим его подогретым булочкам, омлету и травяному чаю на сохраняющем температуру подносе, подарке Софии Кассиди на их годовщину. От его идеально выбритого лица пахло мятным одеколоном, а волосы были уложены так же безупречно, как на том школьном завтраке, когда Эрни увидел его впервые, только теперь они стали кипенно-белыми.

Эрни не довелось наблюдать, как белизна постепенно захватывает территорию. Сам он отказался от омолаживающих чар – маги и без них старели медленнее, а он хотел постепенно привыкать к морщинам в зеркале и болям в суставах, чтобы не оказаться сломленным однажды, как Генриетта Лиран, которая слегла через пару дней после их свадьбы и больше не встала. Джей пользовался чарами, пока разница между ними не начала бросаться в глаза, делая их похожими на профессора с учеником. Одним утром он спустился к завтраку постаревшим на двадцать лет и сказал:

– Не хочу, чтобы ты забывал, кто из нас старше.

– Тебе надоело, что тебя путают со студентами, – ответил тогда Эрни. Он не слушал тех, кто говорил, что из-за контракта с тем, кто не оставляет следов на снегу, у Джея не хватает больше сил на то, чтобы поддерживать чары, ведь тот целовался с прежней страстью и по-прежнему вел фехтовальные занятия, пусть и дышал после них тяжелее.

Джей приступил к еде, но после первой ложки остановился и спросил, глядя на маленький экран на своем запястье:

– Мой телефон показывает, что сегодня понедельник, нам не пора возвращаться в академию?

Он забыл, что они уже второй год как ушли в отставку.

Каждое утро Эрни думал, что зря настоял на ней, но академия стала слишком динамичным местом даже для него, не говоря о Джее, который не любил шума и тяжело привыкал к изменениям. Даже его умным часам было больше десяти лет, и Эрни несколько раз восстанавливал их магически.

– Хавьер и Джус справятся, – сказал он. – Давай отдохнем сегодня, съездим в город.

Джей нахмурился, сомневаясь, что их воспитанник и дочь Оуэна справятся. Ведь он помнил их не опытными магами, а шебутными ассистентами, едва не лишившими академию еще одной башни. Но разум уже подсказывал Джею, что что-то не так.

Несколько секунд Эрни надеялся, что сейчас он все вспомнит, как в первые дни, но река всегда течет вниз, и вместо этого Джей спросил:

– Может, позовем Тони? Ей тоже не помешает отдохнуть от ее конторы.

Их отставку Эрни мог бы замалчивать весь день – до следующего вопроса наутро. Но не то, каким образом Тони оставила свое обожаемое Управление по разрешению нетипичных инцидентов.

– Марс, – напомнил он.

– О, конечно! – воскликнул Джей. И его лицо тут же омрачилось. – О, я опять забыл, да?

– Ничего страшного, – ответил Эрни. – Ты мне обо всем напоминал много лет.

– Не о таком, – ответил Джей тихо. Каждое утро ему теперь требовалась пара минут для того, чтобы заново смириться с вещами, которых не изменить. – Я ведь говорил ей не ехать, пока все системы не наладят. Мало ли молодых магов? Но она так боялась не пройти по возрасту в следующий рейс…

– Она хотела увидеть Марс. Она бы полетела, даже если бы точно знала свое будущее.

Ее прах там и развеяли вместе с привезенным в жестянке прахом ее супруга Мейсона, погибшего на миссии Управления парой лет раньше, лишив Джея возможности приходить на ее могилу. Может, их приключение на кладбище в Новом Орлеане произвело на нее слишком тяжкое впечатление?

Джей неохотно вернулся к завтраку. Эрни знал, что он инспектирует свою память и будет раздражен, если его отвлечь. Но разум Джея – его верное оружие на протяжении многих лет – давал осечки все чаще.

– Мы не ездили вчера в город? – спросил он, и Эрни покачал головой, думая о том, какой из дней остался в памяти Джея «предыдущим».

«История основания магической академии Лиран» лежала на столике у дивана, заложенная все на том же месте. Каждый вечер Джей брал ее в руки, хмурился и начинал с первой главы.

Когда-то Эрни предложил ему написать историю о них, но Джей отказался, сославшись на то, что ничего не прибавит к творению Генриетты Лиран.

У Эрни было свое мнение: после слов «они жили долго и счастливо» начинается самое интересное. Несколько раз он натыкался на скомканные листки с обрывающимися строчками, пока однажды не обнаружил в камине груду пепла. Джей всегда был требователен к себе и своему таланту, а Эрни не хотел писать историю без него.