Они сидели в полной пустоте. Эрни стало не по себе и, словно почувствовав это, Джей нашел его руку.

Из пустоты начали падать снежинки. Сначала так мало, что они казались обманом зрения, потом все больше. Они кружились в воздухе, складываясь в разнообразные фигуры и узоры, рассыпались и собирались в маленькие сугробы на столе. Эрни смотрел завороженный, не чувствуя холода.

Когда они прекратили падать, все начали аплодировать, и Эрни с сожалением выпустил руку Джея.

Он посмотрел на директора снова, когда зажегся свет. Она казалась задумчивой и немного сонной. Да, в сотый раз его бы тоже не впечатлило.

– С каждым разом все закрученней! – восхищенно выдохнула Тони.

«Ей скучно повторяться», – подумал Эрни.

– Кто пригласит меня на танец первым? – объявила Тони.

Конечно, никто не опередил Мэйсона.

***

Эрни знал заранее, что будут танцы, но до последнего момента отгонял от себя мысль, что ему придется танцевать.

– Я не умею, – признался он Джею.

– Сейчас будет вальс, самый простой танец, – начал успокаивать его тот.

– Для меня сложный.

– Тут не конкурс, – улыбнулся Джей. – Смотри, половина пар не попадает в такт.

Эрни бросил взгляд на Тони и Мэйсона, которые скорее топтались около друг друга, чем танцевали, но это никого из них не смущало. Он должен был взять Джея за руку и выйти с ним в подсвеченный круг, но он как будто с разбегу влетел в стеклянную дверь.

Он повторял себе, что все и так знают про них с Джеем, и никто не будет шокирован еще одной танцующей парой парней. Но его ноги все равно не шли.

– Прости, – выдохнул он. – Но я боюсь рухнуть на кого-то и испортить всем настроение.

– Хорошо, – вздохнул Джей, стараясь не выглядеть разочарованным. – Просто посмотрим тогда.

В этот момент Эрни стоило оглянуться, потому что Симмонс умел подкрадываться незаметно.

– Раз уж твой парень ни на что не способен, – сказал он Джею, ухмыляясь, – может, станцуешь со мной?

Блеск его глаз вызывал подозрение. Эрни подобрался, ожидая драки – по крайней мере, скандала с выплескиванием содержимого бокалов в лица. Но Джей остался спокоен.

Более того, он вопросительно посмотрел на Эрни!

– Если ты не против… – начал он.

– Ты серьезно?!

Джей удивленно поднял брови.

– Ну, если ты не хочешь, то почему бы мне не станцевать с кем-то другим?

Эрни понимал логику, но ему не нравились выводы.

– Но не с ним же!

– Почему? Это всего лишь танец, здесь полно людей. Зачем отказывать?

– Ты его провоцируешь! Если он опять полезет к тебе?

– Я разберусь, – отмахнулся Джей. – Я когда-нибудь просил твоей помощи?!

– Ну и прекрасно, – Эрни испытывал смесь горечи с разочарованием. – Развлекайся!

***

Джей начал жалеть о своих словах в тот момент, когда Эрни затерялся в толпе. Он все еще злился – никто не смел указывать ему – но, потеряв Эрни из виду, он почувствовал себя одиноким. Брошенным. Оставленным позади.

«Парадокс», – подумал он. – «Ради того, чтобы быть с кем-то, кто тебе нравится, надо делать то, что тебе не нравится».

Тони называла такое поведение «компромиссом», и Джей привык к тому, что дружба представляет собой ряд сложных сделок между двумя людьми. Но любовь, он полагал, обходится без них.

«Но с чего я решил, что Эрни любит меня?» – с горечью спросил он себя. – «Мы просто приятели, которые спят друг с другом, и все механизмы дружбы относятся и к нам тоже. Мне придется пойти на компромисс».

Он отогнал от себя вопрос о том, не должен ли он, как влюбленный, принимать претензии Эрни и исполнять их без возражений.

В другое время он бы позволил тому остыть пару дней, потом пришел с извинениями и предложил найти обоих устраивающий вариант – так он поступал, когда бурно расходился во мнениях с Тони. Но он не мог позволить Эрни уйти со своего первого Полуночного бала в одиночку, злым и расстроенным. Пусть даже придется принести извинения, необходимости в которых он не ощущал.

Джей принялся высматривать Эрни в толпе, но безуспешно. Он заметил кружащихся по залу Тони с Мэйсоном, гипнотизирующего стакан Каса и копающегося в тарелке Винса, натянуто улыбающегося Ника и пытающейся отвязаться от него девушки с первого курса. Едва ли кто-то из них мог ему помочь.

Пробежав взглядом по всему залу, Джей забеспокоился. Конечно, Эрни не страдал от недостатка ума или памяти, но что, если он разозлился и расстроился больше, чем казалось Джею, и забыл о главном правиле ночи? Крошечной ошибки достаточно для того, чтобы попасться, а побывать в Безугловом лабиринте он не хотел даже в роли спасателя. Не один человек, уверенный в силе своей воли так же, как и в том, что прозвучало именно его имя, ступил под его свод и навсегда пропал.

Джей увидел знакомый силуэт и ускорил шаги, мысленно подбирая слова. Что-то подсказывало ему, что заткнуть Эрни рот поцелуем будет недостаточно, не говоря уже о том, что неприлично. Ему придется что-то сказать – в идеале такое, после чего Эрни захочет проводить его до своей комнаты, а не просто терпеть его до конца вечера. Но подходящие слова никак не находились.

А через секунду, когда он увидел, что Эрни идет к дверям, из его головы исчезли все мысли, кроме панических. Уходить из зала, чтобы остаться в одиночестве во время Полуночного бала опасно. Но Эрни уходил не в одиночестве – он шел с кем-то, со спины поразительно походящем на Тони, в таком же платье и с такой же прической.

Вот только Тони танцевала с Мэйсоном.

Эрни все-таки попался. Джей попытался крикнуть, но в горле пересохло, голос сел, и хотя несколько людей обернулись на его крик, Эрни даже не дернулся.

Возможно, он до сих пор злится на Джея. Вот только сейчас это могло стоить ему жизни, поэтому Джей не собирался церемониться.

За шаг до двери он догнал его и схватил за руку.

– Остановись, Эрни, это не…

Но тот не остановился, и Джей шагнул за ним, чтобы не оставлять его с духом наедине, панически подбирая слова.

Он успел почувствовать что-то неладное за долю секунды до того, как нога его опустилась на пол комнаты, но слишком поздно.

«Они научились новым трюкам», – подумал он, падая в пустоту Безуглового лабиринта.

Джей не злился на себя, умирающего от чистейшей глупости, только жалел о том, что не сможет теперь помириться с Эрни.

***

Эрни смотрел на танцующих. Его не слишком интересовала музыка, но он ожидал увидеть Джея среди них. Он помнил о правиле «не разделяться» и чувствовал не желание – он все еще полагал заигрывание с Симмонсом глупой и опасной идеей – но необходимость помириться.

Надо было иметь смелость признать – в нем говорила ревность, на которую он не имел права, да и вообще ревность бессмысленна.

Первым тревожным сигналом стал Симмонс сердито пьющий в одиночестве.

Потом Тони и Мэйсон прервали танец, чтобы остановиться возле него и спросить:

– Куда делся Джей, черт возьми? – за сердитым тоном Тони скрывала беспокойство. – Почему он тебя оставил?

– Мы немного… повздорили, – сказал он и понял, что пары идут по третьему кругу. – Я думал, что он среди танцующих. Наверное, нужно его поискать…

– Мы пойдем с тобой, – сказала Тони решительно.

Они не успели даже решить, откуда начнут, когда по залу разнесся гулкий звук, словно упала огромная каменная плита, который заставил всех замереть, а музыку оборваться.

Тони негромко произносила выражения, которые услышишь только в кемпинговом лагере из домов на спущенных колесах.

Эрни посмотрел на нее с надеждой на то, что он все понял неправильно. В глазах Тони он нашел ту же отчаянную надежду.

– Это не может быть он, – произнесла она, пытаясь себя убедить. – Джей не попадется на удочку какого-то духа.

Директор поднялась из-за стола, прилагая заметные усилия для того, чтобы держаться ровно.

– Безугловой лабиринт поймал жертву, – объявила она. – Вы знаете, что это значит. Проверьте свою пару и сообщите мне, кого не хватает. Преда… предо… Короче, не вздумайте соваться в ту дыру!