— Когда же все случится? — спросила барса, очень внимательно глядя на волчицу.

— Сегодня ночью, — ответила Динь. — Мы пришли к тебе на рассвете, чтобы у нас было как можно больше времени. Возможно, большинство созданий удастся спасти до наступления темноты, и тогда нам придется лишь недолго прикрывать последних.

— Я должна подумать, — сказала Нордера. — В спешке такие решения принимать нельзя.

Она замолчала и уселась на свое место, полуприкрыв глаза.

— У нас нет времени на раздумья! — прорычал Зверь. — На счету каждая секунда!

Барса молчала. Тогда Зверь глубоко вздохнул и повернулся к орлу.

— Что думаешь ты, Кардар?

Орел ответил, медленно и тихо:

— Волк на земле — что птица в воздухе. Вы наши братья по духу и по праву правления. Мы поможем вам.

— Мне трудно выразить свою благодарность, — сказал Зверь. Впервые, за то время, которое он провел в кошачьих скалах на душе у него стало легко. — Потребуются твои лучшие воины и самые быстрые крылья.

Кардар кивнул головой и, взмахнул крыльями, вылетел в одну из пробоин в скале.

— Что ты решила, Нордера, — спросила Динь у барсы.

— Я не стану помогать вам, — ответила она. — При всем моем уважении, Динь, я не хочу рисковать жизнями своего народа. Конечно, я предупрежу лесных кошек о грозящей им опасности, но терять воинов ради кучки барсуков и белок, — Ланс дернулся, — я не намерена. Прости.

— Почему нельзя было напрямую обратиться к орлам? — прорычал Зверь. — Неужели с самого начала было не ясно, что эти лицемеры не помогут нам, испугавшись замарать свои шкуры!

Из углов залы донеслось сдержанное шипение, и только тут путники заметили, что она полна стражи, прячущейся в тени. Нордера сверкнула глазами:

— Я не позволю бродяге, потерявшему право на трон и уважение своего народа так выражаться в этих стенах!

Мьельн и двое его спутников выступили вперед, чуть оскалив зубы, готовые броситься в битву по первому слову своего повелителя. Аллайя испуганно замерла. Ланс стиснул зубы так, что в наступившей тишине отчетливо послышался их скрип.

— Послушайте, Королева! — подал голос Аластор. Он чувствовал себя неуютно здесь, потому что был охотником, а не дипломатом, и абсолютно не был знаком ни с другими Владыками, кроме Зверя, ни с законами, ни с той стороной своего правления, в которую входили переговоры. — Я не знаю, насколько все плохо, но Динь не собрала бы нас всех, если бы ей не требовалась помощь каждого! — он старался говорить мягко и, когда волчья целительница одобрительно кивнула ему, понял, что у него это получилось.

— Не стоит забывать, человек, из-за кого Лесу вообще потребовалась помощь, — бросила Нордера. — За свои проступки предводителя людей и вовсе нужно исключить из Владык.

Аластор умолк. Грубость кошки поражала его. Зато вперед вышла Динь. Она шла, ступая легко и бесшумно, и хотя это была их Динь, знакомая каждому чуть ли не с детства, они почувствовали в ее поступи неведомую доселе силу и угрозу.

— Нордера! — воскликнула она, остановившись перед самым троном барсы. — До того я просила у тебя о помощи, теперь мое право — требовать ее! Возможно, кошачья память и столь же непогрешима, как волчья, но почему-то вы забыли, что когда речь идет о битве против Тьмы, вы обязаны помочь, а не имеете право. Потому что если ты откажешь нам сейчас, ты станешь соучастницей того, что творится в Лесу. И тогда Твари придут в твои горы и сделают рабами твой народ. Потому что по законам этого мира безразличие приравнено к измене. А измена — Темное дело.

Казалось, что барса, да и вообще — все вокруг стали меньше размером, зато Динь своим звонким величественным голосом наполнила всю залу. Аллайя никогда не видела свою наставницу такой… могущественной. Впрочем, и все остальные были поражены ее властью.

Динь стояла перед троном барсы неподвижно, лишь хвост ее покачивался из стороны в сторону, как метроном. Стояла и смотрела Королеве в глаза.

— Что же, — после долгого молчания, сказала она. — Грац, распорядись.

Тигр, до того проводивший путников в залу, поспешно вышел.

— До того времени, как все будет готово и как вернутся орлы, вы можете отдохнуть, — сухо проговорила барса и отвернулась. Динь кивком пригласила путников проследовать за ней. В полном молчании они шествовали по тропе, пока волчица не завела их в еще одну залу, тоже просторную и светлую, но не такую роскошную. Зато теплую.

— Это комната отдыха, — коротко пояснила она. — Располагайтесь.

— Динь… — начала была Аллайя, но волчица жестом оборвала ее.

— Не сейчас, — и все поняли, что это «не сейчас» относится и к ним.

Комната отдыха явно не была предназначена для гостей-людей. Здесь не было ни столов, ни стульев, ни очага. Поэтому путникам пришлось просто разложить на полу свои плащи и усесться на них. Было непривычно тихо. Ланс все еще не мог забыть оскорбления, которое Нордера нанесла его Трескачу, пусть даже и не желая того. Он то и дело сжимал кулаки и что-то бормотал себе под нос. Аластор замер, сжимая в руках шапку. Он морщил лоб и о чем-то напряженно думал. Аллайя с тревогой смотрела на своих друзей и с опаской — на свою наставницу. Зверь тоже не спускал с Динь взгляда, но в его глазах читалась неприязнь. Динь, казалось, не замечала никого. Она сидела напротив входа и вглядывалась в темноту. Казалось, губы ее шевелятся, отсчитывая секунды.

— Мне интересно, — нарушив молчание, как можно более безразличным тоном спросил Зверь, — какие еще дела ты проворачиваешь за моей спиной и спиной Аластора с кошками и орлами?

— Это не твое дело, Хамфрод, — ровно ответила волчица, даже не поворачивая головы к волчьему вожаку, — это дело мое, кошек и орлов.

— То есть, ты считаешь себя вправе хранить секреты от двух Владык вместе с другими двумя Владыками? Почему ты не слова не сказала мне о том, что отправила кошек следить за Мартином?

— Потому что тебе бы это не понравилось, но это было единственным способом удостовериться, что хотя бы до долины Циринов Мартин добрался без происшествий.

— Почему тогда нельзя было просто дать Мартину в спутники кого-нибудь из нас?

— Потому что он должен пройти этот путь сам, от начала до конца, — заученным тоном, словно повторяя какую-то всем известную истину ответила Динь. — Вы наверняка захотели бы помочь ему, случись что. А кошки беспристрастны. В мире есть много вещей, Хамфрод, которые не в силах удержать даже твоя непогрешимая память. Некоторые законы настолько древние, что их помнят только стихии, вестники Великих. Земля всегда будет благоволить одинокому отважному путнику более чем многим. И это только один из законов. Еще один заставил Нордеру помогать нам. Это и для тебя должно стать уроком, Хамфрод. Власть Владык не безгранична. Если бы ты затеял поход, допустим, против племени Орлов и попросил бы помощи у королевы Кошек, она могла бы согласиться или отказать. Но когда речь идет о битве против общего зла, выбора у нее, в общем-то, и нет. Как не было бы и у тебя.

Динь заметила, как нахмурился волк, и вздохнула.

— Я говорю это не для того, чтобы ты осознал свою беспомощность и постоянно ждал удара по голове откуда-то сверху. А для того, чтобы ты понял, что не вы придумали законы этого мира, а мир показал их вам. Знающий это обретает мудрость.

— Скажи же мне, обретшая мудрость, — пророкотал Зверь, — как ты успела отправить к Нордере орла до рассвета, если постоянно была рядом с нами?

Динь хмыкнула:

— А вот это, друг мой, дело, которое не касается тебя ни с какой из сторон.

— Все готово! — Грац вошел в комнату и наклонил голову, — орлы вернулись и наше войско готово к битве.

— Хорошо, — воскликнула Динь, поднимаясь с места, — Грац, пошли мне трех самых быстрых орлов. Пусть отнесут людей к их селению. Там все готово. Остальные — за мной.

— Мертвы?.. — Мартин повторил это слово холодеющими губами. Меч выпал из его руки и упал на камень так бесшумно и мягко, словно утонул в воде.

— Мертвы, — кивнул Змей. Глаза его ярко светились в темноте. — Как и ты сам. Ведь ты вне времени. Ты не прошел лабиринт.