— Ты, наверное, хочешь знать, где ты? — Змей подполз к Мартину сзади и навис над его плечом, тоже глядя в воду. — Ты возле озера Небытия, нашего Отца, Отца всех Великих. Лишь один человек побывал здесь, и он обрел бессмертие. Мартин, может, ты тоже хочешь бессмертия?..

Мартин как завороженный смотрел в воду и видел там себя, в сверкающих доспехах, пьющего из озера. Потом он выпрямился в полный рост — он стал намного выше и мужественнее, и на лицо его легла печать могущества. Мартин с берега с восхищением смотрел на Мартина из озера.

— Подумай хорошенько… — шипел Змей над его ухом. — Всего одно желание, один глоток — но абсолютно любое. Может, красивую деву?

Волны зарябили. Рядом с отражением Мартина поднялось множество стройных девичьих силуэтов. Глаза их светились нежностью и радостью, и было видно, что каждая из них счастлива оказаться рядом с ним. В душе Мартина что-то смутно зашевелилось, он промычал что-то невнятное и попытался отодвинуться от озера. Но мягкие путы не дали ему это сделать. Впрочем, девушки пропали.

— И в самом деле, к чему эти девушки? — небрежно бросил Змей. — Именно они с легкостью идут служить мне, а, значит, добра от них не жди. — Он коротко посмеялся. — Что ты сам хочешь, Мартин? Выбирай…

Мартин снова наклонился к озеру и увидел там высокую стройную женщину с темными волосами. Сердце его радостно екнуло — это была его мать. Она смотрела на него с такой нежностью, что нежность в глазах девушек из предыдущего видения казалась холодным презрением. За спиной матери он увидел еще кого-то — какого-то мужчину, очень смутного, даже лица не разглядишь. Но Мартин понял, что это — его отец. Змей заглянул в озеро.

— Вот как? — задумчиво прошипел он. — Когда ты узнал от воров, что у тебя была другая семья, твоя семья — эта мысль не давала тебе покоя. Ты хочешь вернуться в прошлое… Хочешь начать все заново. По-другому…

Змей словно задумался. Его взгляд притух. Мартин же не замечал ничего вокруг, он улыбался своей матери, а она улыбалась ему.

— Это будет сложно, — сказал, наконец, Змей, и Мартин вздрогнул, словно очнувшись. Видение исчезло. — Но я сделаю это для тебя. Если ты действительно хочешь…

Мартин быстро закивал головой.

— Верни мне семью, — внезапно охрипшим голосом попросил он. По морде Змея скользнула улыбка.

— Но я должен кое-что попросить взамен…

Сердце Мартина сжалось от нехорошего предчувствия. Сухими губами он спросил:

— Душу?

Змей поморщился.

— Не в этот раз. Мне нужна будет твоя память, твои воспоминания, все, было с тобой — ты должен будешь отдать мне. Согласись, невозможно начать жизнь с чистого листа, когда над тобой довлеет груз другого прошлого.

Мартин еще раз посмотрел в озеро, но не увидел ничего, кроме серебристой ряби. Еще какое-то мгновение назад здесь была его мать.

— Я согласен, — кивнул он, после недолгих раздумий. — Бери, что тебе нужно.

Змей довольно зашипел, раздувая шею, и Мартина передернуло. Смутная тревога зародилась в его разуме, но он не мог понять ее причин.

— Ты должен будешь сделать глоток из озера, — сказал Змей, — крепко держа свое желание в голове. Никаких других мыслей — только то, чего ты хочешь. То, к чему ты стремишься… Давай, Мартин! Исполни свою мечту!

Мартин снова склонился над озером. Ему показалось, или оно помутнело? Он зачерпнул воду в ладони. Вода волновалась и обжигала холодом. Он опустил голову, собираясь сделать глоток… Что-то блестящее и маленькое свесилось с его шеи, чуть не касаясь глади озера.

«Я хочу вернуться к своей семье. Хочу, чтобы мои мать и отец были со мной. Хочу начать все заново…»

Он коснулся воды губами и тут же разжал ладони. Нестерпимая боль обожгла его шею. Мартин упал на спину и закричал, хлопая по шее руками, пытаясь сбить этот огонь.

— Что? Что произошло?! — прошипел Змей.

К Мартину вернулась ясность разума. Боль утихала, и невидимые путы спали. Он нашарил меч и поднялся.

— Мне надо наверх. Я должен убить сердце Древа.

— А как же твоя семья, Мартин? — спросил Змей, но голос его был зол, а не приторен, и это отрезвляло. — Неужели шайка незнакомцев тебе дороже твоей семьи?

Это было ошибкой со стороны Змея. Мартин не выпил из озера, не оплатил желания и потому его воспоминания остались при нем. Он помнил Аластора и Динь, Трескача и Ланса, а главное — Зверя и Аллайю. И в его памяти они вовсе не были шайкой незнакомцев.

— Мне нужно наверх, — повторил он. — Я должен их спасти.

Змей широко усмехнулся.

— Какой храбрый человечек… А что, если я скажу тебе, что все они мертвы?..

========== Глава III ==========

Пронизывающий ветер тревожно свистел, и от этого звука всем было не по себе. Ланс потирал себя за плечи, Аллайя пыталась плотнее укутаться в плащ, и даже Аластор прятал подбородок в воротнике, что-то гымкая себе под нос. Лишь четверо волков не знали усталости и холода, хотя Зверь и был мрачен. Динь то и дело поглядывала на него, покачивая головой.

— Держитесь! — крикнула она своим спутникам. Голос ее был бодр, хотя она и проваливалась в снег по самый живот, — мы уже скоро дойдем!

— Никогда не был здесь! — обратился Ланс к Аластору. — Это очень далекие горы.

— Я и сам здесь не был, — ответил охотник. — Места здесь опасные, кругом пропасти и расщелины. Рудников своих хватает, камня для строительства тоже. Добычи в Дикоземье полно, а тут что? Пустыня! Ну, разве что травы какие можно пособирать, но это уже к Аллайе…

Ланс повернулся к девушке, но та пожала плечами. Она тоже никогда не была здесь, Динь не посылала ее за травами так далеко. Да и вообще, было бы странно, если в этих горах хоть что-нибудь росло.

— А ты, Зверь? — спросила она у волка. — Ты бывал здесь хоть раз?

— Нет, — так коротко и емко ответил он, что до самого конца пути к нему больше никто не приставал с вопросами, и лишь Мьельн тревожно смотрел на своего вожака.

— Будьте осторожны! Тут крутой подъем и узкая тропа! — крикнула Динь. — Держитесь вместе и ближе к скале!

Впрочем, ее предупреждения были напрасными — они и так шли настолько близко к скале, насколько это было возможно. Иногда и вовсе приходилось опираться на нее руками, пальцами отыскивая мельчайшие трещинки, за которые можно было бы уцепиться. То и дело Динь выстраивала их вереницей, командовала куда ступать, чтобы не угодить в хитро замаскированную под снегом расщелину. Сама она шла так спокойно, словно ступала по ровной земле.

Они поднимались все выше, и все яростнее был свист ветра. Вскоре Динь пришлось отказаться от словесных указаний и перейти на мимику. А так, как по волчьей морде очень сложно угадать, что нужно сделать, а возможности жестикуляции сильно ограничены по причине отсутствия рук, то вся процессия замедлилась. Волчицу это тревожило, она то и дело поднимала морду к небу. Небо было окрашено алой полосой рассвета.

— Динь просит нас поторопиться! — сказал Мьельн. Как ее сородич, он куда лучше угадывал значение движений хвоста, ушей и тела.

— Далеко еще? — с трудом вытаскивая ногу из сугроба, спросил Аластор. Мьельн качнул головой.

— Совсем близко!

И через некоторое время раздался радостный возглас Динь:

— Пришли!

Перед путниками открылся темный и высокий вход, проделанный в скале самой природой и отшлифованный временем до гранитной гладкости. Из него пахнуло теплым воздухом, впрочем, после такого путешествия любой воздух казался теплым. Торопясь и подталкивая друг друга, путники вошли. И замерли от изумления.

До самого низа скалы разверзлась огромная пропасть на дне которой царил непроглядный мрак. Пропасть эту окружала широкая винтовая дорога, по которой можно было взобраться на самый верх скалы при достаточном мужестве. В стенах же виднелось множество проемов, словно норы, выгрызенные прямо в камне.

— Доброе утро, — раздался рядом безукоризненно вежливый, но очень холодный голос. — Я Карана, начальница дневной стражи. Какова цель вашего визита?