— Ладно, злюка, справлюсь и без тебя. Зверь, ты с нами?
Волк, сидевший чуть поодаль, отрицательно покачал головой. Ему незачем было идти с людьми, цирины его не интересовали. Он все-таки был хищником и охоту без добычи не признавал.
Охотники разъехались в разные стороны. Чтобы поймать цирина, который станет верным другом поселку, каждый должен был остаться в этой чудной долине наедине со своими мыслями, наедине с собой. Часто люди даже не управляли своими циринами, и те просто брели туда, куда им заблагорассудится, изредка останавливаясь, чтобы пощипать травки или сделать глоток воды. А некоторые, напротив, мчались сломя голову, унося своих всадников в самую глубь долины, открывая им все новые и новые ее чудеса.
Номин шел размеренной рысью, не останавливаясь, но и не торопясь и никуда не сворачивая. Мартин внимательно оглядывался, чтобы не пропустить цирина, да и кроме того с рассветом долина стала оживать. Какие-то мелкие серые и бурые пичуги со звонким пересвистом выпархивали прямо из-под копыт цирина, над цветами вились бабочки, а один раз Мартин увидел рыжего пушистого зверька, в котором, благодаря статье в Книге, узнал лисицу. Та высоко подскакивала в траве, словно отплясывая какой-то только ей известный танец. Мартин с удовольствием наблюдал за этим до тех пор, пока лисица не скрылась из виду.
«Интересно, — подумал Мартин, — животные здесь тоже не умеют разговаривать? И значит, все-таки, Книга не лгала. Рядом с нами действительно много удивительных существ… Только, мы не обращаем на это внимания».
Они ехали долго. Мартину казалось, что прошел уже не час, а намного больше времени. Но почему-то в этой долине невозможно было торопиться куда-либо, даже если и очень хотелось. Да и как можно спешить, если даже не знаешь, в какую сторону идти? К тому же красная звезда все так же горела над их головами и, кажется, не собиралась гаснуть.
Невдалеке Мартин услышал журчание воды и внезапно понял, как сильно ему хочется пить. Повинуясь порыву, он направил Номина на звук и вскоре они очутились возле небольшого ручья. Мартин окунул в воду руки, долго умывался и пил, отфыркиваясь, а потом поднял голову и увидел цирина.
Это был не взрослый цирин, а совсем еще жеребенок. Короткая гривка смешно топорщилась, рогов не было совсем, а длинные нескладные ноги дрожали, плохо повинуясь своему хозяину. Увидев человека, цирин настороженно поднял уши и пошевелил губами, словно пытаясь что-то сказать. Меньше всего это забавное существо походило на властелина Дикоземья. Да и масть у него была смешная, рыжая с огромными белыми пятнами, раскиданными по всему телу.
— Эй, ты что, потерялся? — Мартин осторожно протянул к жеребенку руку. Тот не отпрянул, а напротив, стал с любопытством обнюхивать пальцы, причмокивая при этом губами.
Да, Мартин не мог не признаться себе в том, что при виде этого цирина сразу вспомнил о Лансе, но поверить в то, что именно этот жеребенок предназначен для юноши, было сложно. Мартин боялся, что Ланс обидится, увидев вместо взрослого статного цирина долговязого малыша. Возможно, воспримет это как оскорбление, дескать, куда тебе взрослого, если ты сам еще ребенок. Кроме того, где-то неподалеку могла оказаться мать жеребенка.
В этот момент тревожно замычал Номин. Мартин поднялся и подошел к нему. В высоких кустах лежала мертвая золотистая цириня. Сомнений больше не осталось. С неловкой улыбкой, Мартин накинул на тощую шею жеребенка лассо с красной ленточкой и посмотрел на небо. Звезда исчезла. Невдалеке раздался низкий звук охотничьего рога.
— Вот ничего себе подарок! — с веселым удивлением заметил Аластор, разглядывая жеребенка. — Да они даже растрепанны одинаково!
Охотники уже ехали обратно. Приятная рассветная прохлада сменилась утренним зноем и все чувствовали себя очень уставшими.
— У нас еще никто жеребенка не приводил, только взрослых. Жеребят они где-то прячут, наверное.
Мартин кратко рассказал Аластору про то, что видел в кустах. Охотник внезапно стал серьезным и Мартин вдруг понял, что ни разу не видел родителей Ланса, хоть тот и кажется младше его. Словно угадав мысли юноши, Аластор протянул:
— Вот так значит… и судьбы у них одинаковые. У Ланса отец погиб на охоте, он совсем крошкой был. Ну, и мать не пережила горя, значит… Мы его всем поселком воспитывали. Ты не смотри, что он взбалмошный слегка. На самом деле, он парень хороший.
Мартин кивнул. Долина закончилась, копыта циринов снова зацокали по камню. И когда уже перевалило за полдень, отряд увидел крыши домов своего поселка.
— Мартин! — навстречу охотникам вылетел Ланс. Увидев жеребенка, он резко затормозил и, подняв на юношу глаза, спросил:
— Это что? Мне?
— Ну… — Мартин замялся. — Я не знаю… Может не тебе, ну, то есть, если ты хочешь, то тебе, конечно, ну, а так он просто…
— Спрашиваешь? — воскликнул Ланс. — Конечно, хочу! Еще ни у кого не было настоящего дикого жеребенка! Спасибо!
Выхватив из ладони Мартина лассо, он вместе со своим новым питомцем унесся в сторону конюшни. Мартин растерянно смотрел ему вслед.
— Ну, этот в надежных руках, — усмехнулся Аластор. — Давайте с остальными разберемся.
Люди сняли веревки с шей циринов. Двое из них сразу же ускакали прочь, еще один свернул к горам.
— В шахту, — объяснил Аластор.
Остальные медленно пошли вдоль толпы встречающих, принюхиваясь к людям и, как показалось Мартину, заглядывая им в глаза. Находя своего человека, цирин мягко трогал его носом, и они вдвоем уходили к конюшне. Ни один цирин не остался без хозяина.
— Мартин? — рядом с юношей очутилась запыхавшаяся Аллайя с полным ведром в руке. Было видно, что Динь опять отправила ее за водой, а та улучив минутку прибежала сюда, встретить охотников. — Ты цел? Я слышала, что произошло на охоте! Это ужасно! — Она топнула ногой, и вода из ведра плеснула на землю. — Ты больше не должен так рисковать!
— Со мной все в порядке, — непонятно чему улыбаясь, ответил Мартин. — Я поймал цирина для Ланса, и боюсь, что еще хотя бы разок мне рискнуть придется.
Аллайя осеклась, вспомнив, что Мартину еще предстоит сделать и, подхватив ведро, унеслась прочь. Мартин же, все с той же непонятной улыбкой довел цирина до конюшни, поел в трапезной и уснул. Во сне он чувствовал запах цветов и видел прозрачные воды ручьев долины.
Всего лишь три дня осталось Мартину до того, как ему придется покинуть поселок. Радостное настроение, царившее при подготовке к охоте и на ней, постепенно уходило, уступая место гнетущему тревожному ожиданию. Особенно остро оно ощущалось в компании Аластора, который с необычной для себя бледностью попытался впихнуть в Мартина на тренировках в три раза больше знаний, чем обычно. Впрочем, заметив настроение Мартина, он оставил эти попытки и предоставил юношу самому себе, смирившись с тем, что больше его научить уже ничему не удастся. Да и, похоже, не стоило.
В поселке при виде Мартина все пытались вести себя естественно и приободряли его как могли, но Мартин чувствовал натянутость в их приветствиях, интонациях, хлопках по плечу. Они явно не знали, как относиться к нему: то ли как к будущему герою и единственной надежде на спасение, то ли как к неоперившемуся юнцу, который вот-вот отправится на верную смерть. Мартин не винил их, но подсознательно избегал человеческого общества, завтракая, обедая и ужиная намного позже, чем все остальные жители.
К тому же и погода, как и предвещал Мьельн, установилась промозглая и туманная. Восточный ветер, ворвавшийся в поселок глотком свежего воздуха, сменился северным, уныло завывающим среди скал. А утром над землей сгущалась такая плотная мгла, что не видно было подножий гор, да и вообще — даже кончики пальцев протянутой руки терялись в тумане.
И в эти смутные дни полные сомнений надежным утешением для Мартина стала Аллайя. Свободного времени в эти холодные дни у нее было немного, но они проводили его вместе, болтая обо всем, что взбредет в голову. Аллайя рассказывала о неизвестных Мартину повадках зверей, живущих в скалах, о лечебных и ядовитых растениях, о составах целительных отваров. По ее настоянию Мартин научился азам оказания первой помощи при порезах, отравлениях, переломах, ранах… На таких уроках Мартин слышал заботу в голосе Аллайи и чувствовал ее надежду на то, что эти знания ему не пригодятся. И юноше становилось теплее.
