— Это Аластор, наш старший охотник и воин, и предводитель всех людей в горах, — пояснила Аллайя, заметив недоуменный взгляд Мартина, — а ну, ешь! — грозно прикрикнула она. Мартин, не желая снова обращать на себя внимание, послушно принялся за суп.
Постепенно, как и говорил Аластор, люди покидали зал. Все они, прежде чем выйти, смотрели в сторону Мартина, но Аллайя села так, чтобы от входа его не было видно. А для того, чтобы обойти ее и поглазеть на юношу люди здесь были слишком хорошо воспитаны. Кроме того, Аллайя провожала их таким грозным взглядом, что никому и в голову не смогла бы придти такая мысль.
Вскоре последний человек закрыл за собой дверь, и стало совсем тихо. Волк, до этого хранивший молчание и неподвижность, медленно подошел к Мартину. Он был высок, но Зверь, будь он здесь, оказался бы выше.
— Это правда, что наш Предводитель здесь и что он ранен? — спросил он.
— Если предводителем вы называете Зверя, то он в лачуге Динь, без сознания, — ответил Мартин. Он не чувствовал страха перед волком, но какая-то доля благоговения заставляла его сердце биться чуть чаще.
— Мы называем его Хамфродом, хоть это и лживая кличка, но настоящего его имени не помнит никто, включая, видимо, его самого, — ответил волк. — Меня зовут Мьельн и я — советник Хамфрода. Я помню то время, когда волки правили Лесом, и я готов вступить в его войско, если он пожелает собрать таковое.
— Он еще не скоро сможет воевать, — послышался за спиной Мартина знакомый голос, и Динь бесшумно скользнула вперед, — но, похоже, все звезды сошлись к одному. Час нашего освобождения близок.
— Тем более, с этим мечом, — громко хлопнула дверь и в зале гулко раздались тяжелые шаги Аластора, — как вижу, вся компания в сборе. Что же, юноша… Не в обиду тебе будет сказано, но ты не смахиваешь на хорошего воина. Однако такой меч даже в твоих руках способен на многое, ведь он с легкостью разрубает все, до чего дотронется. И самое главное — только им можно убить Тварей. Мы должны собирать армию как можно скорее… Ты возьмешь на себя Тварей…
— Аластор, их сотни и тысячи! — перебила его Динь, — в каждом дереве Леса живет Тварь, которую то способно отпускать от себя сколь угодно далеко. Нам придется вырубить и выжечь весь Лес, но что станет с его жителями после наступления мира?
— Вырастим новые, чистые Леса! — Аластор рубанул рукой воздух, — сейчас не время для полумер.
— Человек забывчив, как любое существо его рода, — спокойно заметил Мьельн. — Новые Леса будут не чище старых, если проклятие останется в этой земле.
— Пожалуйста, — взмолился Мартин, который до этого сидел тихо, — расскажите мне. Тут все говорят о том, чего я не знаю!
— Это справедливо, — сказала Динь, глядя на Мьельна. — Расскажи ему.
— Но… я даже не знаю с чего начать, — растерянно пробормотал волк, — мне так странно, что люди не помнят этого.
— Начни с начала, — посоветовала Аллайя, собиравшая посуду с дальнего конца стола, — не всем жить так долго как вам и иметь вашу память.
— Да, ты права, — заметил Мьельн, прищурившись, — но с самого начала не стану, ибо это займет не одну ночь.
Были времена, когда Лесом правили только волки. Это были счастливые столетия. Но вот, из-за восточного моря появились люди, и Судьба поставила их править наравне с волками, передав главному из них этот меч в знак власти и для защиты своих подданных. И жизнь стала еще счастливее. Благодаря своему уму и рукам, люди многое сделали для Леса и его обитателей. Наравне с бобрами они строили плотины, помогали птицам вить гнезда, исцеляли больных травами и настоями, известными только им, сеяли хлеб для себя, и для всех мелких земных и летающих созданий. Но природа человеческая одинакова во все времена. Век от века люди все больше заботились о своем роде, и все меньше — о тех, кто был подвластен им. Они начали рубить деревья, чтобы строить дома, выжигать рощи, чтобы получить больше плодородной земли под хлеб, менять русла рек, чтобы поливать свои поля… Они принялись воздвигать огромный каменный Город, в котором было бы место только для них. Вначале звери страдали безмолвно, потом они обратились к людям, но люди уже плохо понимали их. Тогда Маленькие Создания, которым приходилось хуже всего, обратились к волкам, надеясь, что человеческий правитель прислушается к своему брату по власти.
Волк вошел в огромные чертоги человеческого короля, с болью вспоминая, как раньше тот довольствовался маленькой избушкой на лесной поляне, и как они вместе играли, когда он был совсем ребенком. Король сидел на своем троне, гордый и надменный.
«- Послушай, — сказал ему волк, обращаясь, как к равному себе, — твой народ страдает…»
«- Мой народ процветает, — был ему ответ, — что же до твоего народа — он слишком мелок и неразумен, чтобы достичь нашего величия».
Волк долго увещевал и укорял человеческого правителя, до тех пор, пока тому это не надоело, и он не приказал прогнать волка восвояси. Волк, разъярившись, раскидал стражников как пушинки, но люди уже давно умели ковать железо. Длинные копья заставили зверя отступить.
Возле порога королевских чертогов волка ждали Маленькие Создания. Каково же было их удивление, когда могущественный правитель, под уколами острых копий почти кубарем скатился со ступеней? С тех пор вера и в человеческих, и в волчьих правителей навсегда угасла в сердцах Маленьких Созданий. А так как ущемляли их больше прежнего и им не у кого больше было просить защиты, то они подняли восстание. И были разбиты. И тогда черный Змей…
Остальные были слишком увлечены рассказом, чтобы увидеть это, но Мартин заметил на морде Динь грустную улыбку, словно она была знакома с этим рассказом, да и с самим Змеем давным-давно.
— Черная древесный Змей сказал:
«- Не только вы страдаете от тирании людей и беспомощности волков. Посмотрите, сколько живых, здоровых деревьев срублено? Те, кто остались, глубоко скорбят о своих павших. Взовите к ним, и они встанут на вашу защиту».
«- Мы согласны, — наперебой запищали, закричали и засвистели звери и птицы, — но как? Научи нас, мудрый Змей!»
И когда Змей рассказал, что нужно сделать, то три дня и три ночи стояла в Лесу тишина. Три дня и три ночи Маленькие Создания не выходили из своих нор и не вылетали из своих гнезд — так ужасно было то, что они услышали. Люди же, ободрившись их бездействием, стали бесчинствовать так, как никогда раньше. Как раз в этот момент они решили построить для всех, кто пока еще жил в Лесу крепкие деревянные дома, и как раз в этот момент они захотели расчистить новые плодородные поля. Все звери и птицы молчали, и только филин посмотрев на все это отправился к Правителю волков и рассказал ему все, а потом полетел к зверям и птицам и рассказал им.
Правитель волков снова пришел к Королю людей. Он долго говорил с ним из-за двери (в чертоги его не пустили), но Король людей разучился понимать волчий язык. Пустыми, жадными глазами он смотрел на дверь и не слышал ничего, кроме рыка, скуления и воя. В конце концов ему это надоело и он приказал прогнать, а еще лучше — убить этого дряхлого волка, который когда-то был забавен, а теперь явно сошел с ума. Стража прогнала волка, чуть не заколов его копьями насмерть, а он, слишком хорошо помня крепкую дружбу, ничего не мог сделать в ответ.
Филин видел и это. И об этом тоже рассказал Маленьким Созданиям. И те, поняв, что спасения им нет, отчаялись на ужасный поступок. Как и сказал им Черный Змей, они отыскали заблудившуюся в Лесу человеческую дочь. И долгим путем, измученную ее и ослабшую, привели к одинокому дереву, что стоит далеко на востоке отсюда, и чьи ветви первыми увидели люди, ступившие на эти земли. Там они лозами привязали ее к стволу и принялись читать заклинание, которое нашептал им Черный Змей. Волки узнали об этом слишком поздно. Правитель волков со своей свитой бросился вперед, чтобы остановить преступление, но явился на пустошь лишь с последним словом заклинания и увидел, как ожившие ветви древа выдирают из груди девушки окровавленное трепещущее сердце и прячут его в своей кроне. И тогда Черный древесный Змей — а он был там и все видел — тогда он прошипел:
