Динь перевела взгляд на Нару. У той тоже отвисла челюсть, и даже волчонок не пищал. Она мигом потеряла все свое напускное безразличие, глядя на Стерна с испугом и уважением.

— Винтера? Он станет Правой Лапой Винтера?

— Этого звезды не сказали, — ответил Вент и, как ни в чем ни бывало, сложил крылья и почесал лапой клюв, — Нара. Нельзя ослушаться звездных слов. Да, Динь?

— Да, — подтвердила целительница.

— Сейчас мы дадим тебе волшебные травы, и ты должна будешь строго соблюдать все наши указания. Да, Динь?

На этот раз целительница ограничилась кивком. Нара поспешно отступила, когда Динь подошла к волчонку, чтобы осмотреть его. Она пошевелила кривые лапки, заглянула волчонку в глаза. Глаза были ясные и любопытные. Открыла ему рот, потыкала носом в живот. Работа была приятной и знакомой.

Выдав Наре несколько рекомендаций по уходу за волчонком и выпроводив ее из логова, Динь повернулась к Венту.

— Что это было? — спросила она строго, но в глазах затаились веселые искры. Вент пожал плечами:

— Понятия не имею. Спасение великого воина для Кровавой Стаи?

Динь хмыкнула и принялась перебирать травы.

Вечером к ней зашел Арзамас. Динь ожидала увидеть кого угодно, и в большей степени — Такеса, но только не этого волка. Правая Лапа Кровавой Стаи был чем-то неуловимо похож на Нару. Встретившись с ним взглядом волчица поняла чем: надменностью и холодом в глазах.

— Винтер хочет говорить с тобой.

— Вот как? — Динь старалась казаться спокойной, но внутри шевельнулся страх, — странно, в прошлый наш разговор он выставил меня прочь из логова, не дав даже закончить слова.

Арзамас хмыкнул:

— Потому что Винтер не из тех, при ком можно говорить без его позволения. И не из тех, чьи приказы можно обсуждать. Ступай за мной, немедленно. И Стерн пусть идет с тобой.

Динь точно знала, что Вент и без того не оставил бы ее одну. Ей в голову пришла шальная мысль надеть броню, но Арзамас уже отмерял огромные шаги длинными лапами, а Динь так и не успела понять, когда вышла из логова и последовала за ним.

Вечером многие собирались на охоту, на поляне сбора было множество волков, и все они провожали Динь взглядом. Целительница заметила, что многие волчицы смотрят на нее без дружелюбия. Волков же больше интересовало, куда это ее направили под конвоем Арзамаса. Как бы то ни было, Динь была готова к чему угодно, с грустью подумав, что ее встреча с вожаком, еще дома, на далеком Севере, не закончилась ничем хорошим.

Ближе к логову Винтера волки встречались реже, а прямо возле норы не было никого. Арзамас не пригнувшись (вход был высок даже для него) скользнул внутрь. Динь, с Вентом, сидящим у нее на плече, прошла следом.

Она уже была здесь, тогда, после первых нескольких волчиц, пришедших к ней за приговором для своих детей. Что-то доказывала, кричала, убеждала: Винтер, смеясь, прогнал ее прочь. И вот, снова она стоит в просторной норе, подушечки лап приятно холодит свежий мох, и в тени сверкают два глаза.

— Оставь нас, — приказал холодный голос, и Арзамас с поклоном вышел. Огоньки глаз приблизились к Динь, и волчица смогла разглядеть в сумерках самого волка. Огромный, на две головы выше целительницы, бурый матерый волк с куцым обрубком хвоста, он смотрел на нее с легкой смесью презрения и насмешки.

— Я слышал, сегодня в твоей норе произошло что-то необычное?

— Нет, ничего, — ответила Динь.

— То есть, такие «предсказания» — Винтер произнес это слово таким тоном, что волчица сразу поняла — он не верит в пророческую силу Стернов, — обычное дело?

— Не совсем обычное, но…

— Ты мне врешь, и я знаю, что ты врешь, — Винтер подошел совсем близко, вжавшись своим носом в нос волчицы. Динь видела свое отражение в его глазах, — ты хочешь спасти того, кто должен умереть.

— Если он должен, он умрет, — прорычала Динь. Она уже почти не чувствовала страха, — умрет, но не будет убит своей матерью. Пока Великие дают ему шанс, кто ты такой, чтобы препятствовать их воле?

— А ты? — голос Винтера был тих и насмешлив, — тебе до того не доводилось убивать волчат? Тебе и твоим наставникам? Ставишь себя выше Великих? Ты — целитель, я — вожак. Нам обоим иногда приходится принимать сложные решения, разве не так?.. Впрочем, я не стану тебе препятствовать… Пусть вся стая на примере Нары увидит, каково твое мастерство и что значит — ослушаться слова вожака. На Испытании волчонок погибнет, и уж я постараюсь, чтобы до всех дошло, чья это вина.

Он улыбался, а Динь хотелось вцепиться в его морду и рвать до тех пор, пока кожа не повиснет кровавыми лоскутами. Винтер все это видел, он знал, и улыбался еще шире:

— Кстати, если твоя птичка — пророк, может она предскажет что-нибудь мне?

— Легко, — голос Вента был холоден, как никогда, — не води дружбы со Змеем, это не доведет тебя до добра.

Следует отдать должное вожаку Кровавых, ни единый мускул не дрогнул на его морде, он все так же широко улыбался и даже нашел в себе силы удовлетворенно кивнуть:

— Идите.

Динь шла мимо поляны сбора. Теперь та была пуста, лишь посреди, на примятой траве лежало растрепанное крыло глухаря — игрушка резвящихся волчат. Охотники ушли в лес, матери забрали детей по домам. Динь хотелось сесть посреди поляны и выть, но в горле стоял комок, а глаза были сухи.

— По крайней мере, мы спасли его, верно? — хрипло прошептала она Венту. Стерн кивнул:

— Хотя бы до Испытания.

Войдя в логово, Динь повалилась на подстилку и закрыла глаза. Сердце гулко стучало у нее в ушах, приятный запах сушеных трав внезапно стал невыносим, он забивался в ноздри, так что дышать стало невозможно. И она перестала дышать. Сердце постучало еще немного и утихло.

«Собачья смерть…» — услышала она голос Квинта и разомкнула веки. Сверху давила невероятная тяжесть, она была перетянута, спеленована по лапам, а прямо перед глазами маячил расщепленный корень. Но она не чувствовала боли, удушья, страха — ничего, что мог бы чувствовать волк, оказавшийся на многие метры под землей. Пасть ее была в грязи — Динь это знала, как знала и то, что нужно продолжать. Вывернув голову так, что у простого волка шея сломалась бы или, хотя бы, затекла, она принялась перетирать зубами корень, обхвативший задние лапы.

«Кто я?» — билось в ее голове.

«Нат, Натиуш, Натаниэль» — отвечал чей-то мертвый голос.

«Чего я хочу?»

«Убить белую волчицу Динь».

Она зарычала свирепо и вгрызлась в трещащий корень, миллиметр за миллиметром даруя себе освобождение.

====== Глава III ======

Очередной отряд рекрутов воссоединился с Черными Волками. Ита смотрела на них без неприязни — ей было все равно. Вместе с Вайнаром они объяснили новичкам правила и провели между ними показательный бой, применив свою Силу. Те восторженно гудели, глядя, как волки обвивают друг друга в бою черными нитями. Конечно же, ни Ита, ни Вайнар не чувствовали ничего, это была лишь демонстрация. В них не было страха, ненависти, гнева — только Сила, бьющая через край. Жадно, алыми глазами, она взирала на новичков как на способ достичь победы.

Выбрав одного из рекрутов, слабейшего, хотя все они были достаточно сильны, Ита продемонстрировала на нем, как действует Сила на обычных волков. Она делала так с каждым новым отрядом и знала, что избранный ею волк станет изгоем и, в конце концов, умрет. Ей не было его жаль. Рекруты притихли, глядя, как слабеет их собрат, но ни один не подумал вступиться за него. Да, эти волки были достойны того, чтобы стать войском Гаера.

— Идем, — хрипло приказала Ита, не обращая внимания на подопытного волка, который тщетно пытался встать. Сила истощила его, хотя он не ненавидел и не боялся Иты слишком сильно. Просто Ита воспользовалась другой ее гранью, вложив в голову волку свои собственные кошмары — этому ее научил Вайнар. Оказывается, Сила могла не только создавать для владельца броню из чужих эмоций, но и проникать в чужой разум по его приказу. Вайнар тогда говорил об этом неохотно и обмолвился, что Сила может кое-что еще, но демонстрировать это отказался.