— Спасибо, Альнор, — отозвалась Риона, и Динь поняла, что даже ее мать робеет перед этим волком.
— Я так понимаю, что она — Шестая? — спросил волк. — Что же, я очень надеюсь, что она станет отважным и сильным членом нашей стаи, когда вырастет. А она обязательно вырастет, коли уж ей удалось пережить такую зиму.
И, кивнув, волк удалился.
— Кто это? — спросила Динь, глядя волку вслед. Риона, срывающимся от счастья голосом, ответила:
— Это — Альнор. Самый мудрый и справедливый вожак на всем Севере. Наш вожак. Ты должна слушаться его во всем, Динь.
— Даже, больше чем тебя? — волчонок лукаво глянул на мать, но Риона ответила очень серьезно.
— Да. Больше, чем меня.
— А что это на нем было надето?..
— Это доспехи. Когда волку исполняется три года, с небес к нему спускается Стерн и приносит доспехи, выкованные из звездного света. Тогда волк становится взрослым — полноправным членом своей стаи: охотником и воином.
— И у меня будут доспехи? И ко мне прилетит Стерн?..
— Конечно, — Риона улыбнулась. — Даже не сомневайся в этом.
— А у тебя тоже есть доспехи?..
— Конечно, есть. Идем домой — я тебе покажу.
— И тут она как полетела за мной! А я под пригорок, потом через ручей, и бегом — в стаю! Но пару раз она мне по голове точно клювом стукнула, вот!
Карван наклонил голову, показывая собравшимся сверстникам небольшие проплешины на макушке.
— Как ты мог?! — послышался чей-то негодующий крик. — Что они тебе сделали?..
— Кто — они?.. — непонимающе отозвался Карван, сверху вниз глядя на разгневанную Динь.
— Они! Птенцы этой куропатки! Они же слабее тебя, и ты гордишься тем, что убил слабых?..
— Динь, ты чего? — все еще удивленно, но уже с ноткой недовольства спросил Карван. — Это же еда. Наша добыча.
— Они даже не могли сразиться с тобой! Разве это честно?!
Карван недоуменно покачал головой и обвел взглядом других волчат.
— Ты просто еще слишком маленькая, Динь, — наконец сказал он снисходительно. — Вырастешь, и поймешь, что мы — волки. Нам нельзя жить без убийства. Ты и сама будешь убивать.
— Подумаешь! — крикнула Динь. — Ты старше меня всего на три месяца, но в отличие от тебя я знаю, что убивать слабых — это подлость! Я никогда никого не убью!
И, круто развернувшись, Динь побежала. Карван проводил ее удивленным взглядом.
— Ненормальная, — тихо прошептал кто-то из волчат.
— Ну, и ладно, — пожал плечами Карван. — Я вот жду-не дождусь, когда меня возьмут на первую охоту! Скорее бы загнать оленя!
— Хах! Олень! Он проломит тебе голову своим копытом! Уж от него-то ты проплешиной не отделаешься…
Динь влетела домой и огляделась. Рионы еще не было, она, вместе с другими охотницами ушла искать свежие оленьи следы. Динь тяжело вздохнула. Ей хотелось хоть с кем-то поделиться своими мыслями.
— Подумаешь, подвиг! — громко сказала она. — Убить пятерых еще не оперившихся птенцов! И этим он хвастается?!
Она подошла к углу, где лежали доспехи Рионы. Охотницы не брали броню с собой, она звенела и бликовала на солнце, распугивая добычу. Динь осторожно тронула лапой тяжелый, выщербленный шлем.
— И после этого он называется волком? Моя мама ни за что бы не убила того, кто слабее ее! — сказала Динь своему отражению в шлеме. — Она сражается в честном бою с сильными, могучими оленями. Карван бы наверное и олененка испугался. Поджал бы хвост и убежал, это точно. Он только за птенцами может гоняться… Впрочем, эти-то, наверное, еще и бегать не могли, — уже тише сказала Динь и, оглядевшись на всякий случай, чтобы никто не подслушивал, призналась шлему. — Знаешь… если честно, мне не хочется никого убивать. Даже оленей…
Динь обошла шлем, сунула в него морду и подняла голову. Тот немедленно сполз волчонку до самой груди так, что нос ее высунулся в одну из прорезей для глаз.
— Угу! — крикнула Динь внутри шлема, но вместо привычного эха услышала собственное имя. Торопливо она сдернула лапами доспех. Риона никогда не ругала дочь за игру с броней, но Динь сама чувствовала в этом что-то неправильное.
Шлем глухо лязгнул, ударившись об нагрудник.
— Динь, — снова позвала ее мать, слегка невнятно. — Ты здесь? Я кое-что принесла тебе.
Динь пулей вылетела навстречу матери и вдруг остановилась как вкопанная. В зубах Рионы болтался, испуганно сверкая белками глаз и обреченно суча лапками, маленький полярный зайчонок. Он еще не до конца перелинял, и зимний мех на его боках нелепо торчал в разные стороны, из-за чего вид у него был жалкий и растрепанный. Маленькое сердечко зайца билось быстро-быстро, словно сейчас отсчитывая все те удары, которые оно еще могло бы сделать, если бы не было обречено остановиться.
— Я не буду! — крикнула Динь, отшатываясь.
Риона хорошенько встряхнула зайца, чтобы тот хоть на мгновение перестал дергаться, и положила его на землю, прижав лапой.
— Динь, его нужно убить.
Но волчонок лишь в ужасе закрыл глаза и затряс головой.
— Отпусти его! Пожалуйста! Не надо его убивать!
— Динь! — резко крикнула Риона. — А ну, посмотри на меня!
Волчонок открыл глаза и взгляд его упал на зайца, которому Риона быстро, в три движения отгрызла голову. К лапам Динь потекла кровь. Тельце зайца пару раз вздрогнуло и затихло. Глаза волчонка наполнились слезами.
— Динь, — тихо спросила Риона, удивленная и раздосадованная поведением дочери. — Что сейчас произошло?
— Я… Я не хочу и не буду убивать! Никогда и никого! — крикнула Динь. — Ни за что!
— Что это значит? — уже громче спросила Риона. — Я — охотница. Твой отец был охотником. Динь! Немедленно вернись!
Но Динь промчалась мимо матери, не слыша ее приказов. Словно ураган, она врезалась в толпу волчат, еще обсуждавших свои будущие успехи на первой охоте.
— Эй, Динь! — насмешливо крикнул ей вслед Карван, заметивший, как Риона входила в логово с зайцем. — Тебя что, косой напугал?..
Динь на секунду остановилась, окинула Карвана презрительным взглядом и побежала дальше, в единственное место, где как казалось, ее поймут. Должны понять.
— Акуто, что это было? — спросила ошарашенная волчица у своего Стерна. Тот развел белоснежными крыльями.
— Похоже, из твоей дочери не выйдет охотницы, — медленно сказал он. — Да и воина, скорее всего, тоже. Боюсь представить, что с ней будет, если она узнает, что волки могут убивать друг друга.
Динь вернулась нескоро. Она ступала как можно тише, в надежде, что Риона уже легла спать и не услышит ее, но этому не суждено было сбыться. Риона сидела возле самого в самой середине норы и едва Динь вошла, как на нее обрушился гневный материнский взгляд.
— Динь, я хочу, чтобы ты объяснилась. Немедленно, — сказал она. Стерн посмотрел на волчицу обеспокоенно, но вмешиваться не решился.
Динь опустила голову.
— Я не хочу никого убивать, — тихо сказала она.
— И что ты намерена есть? Ты понимаешь, что для волка стыдно есть мясо, в охоте на которое он не участвовал. Может, ты старик? Или калека? Убивать тебе, значит, жалко, а есть — не жалко?
Динь подняла на Риону уязвленный взгляд. Как она может упрекать ее в том, что она родилась такой? Разве она бы не ела одну траву, если бы только могла?..
— Мам… — жалобно протянула она. — Но я правда не могу… И…
— Что «и?» — спросила Риона.
— Хельвинга сказала, что возьмет меня к себе в ученицы.
— Да, — Хельвинга шагнула вперед, к совершенно растерянной Рионе. — Я действительно так сказала. Если твоя дочь не хочет убивать, да к тому же она не калека и не старик, то ей одна дорога — в целители.
— Это будет здорово! — сказала Динь, с надеждой глядя на мать. — Мы уже все решили.
— Ах, вы все решили? — рассержено повторила Риона. — Я хочу, чтобы Динь продолжила дело семьи.
— Динь, выйди, — сказала Хельвиинга. — Нам с мамой нужно поговорить.
Динь шагнула за порог пещеры. В мягких серых сумерках мимо нее прошли Карван и еще несколько волчат. Заметив Динь, Карван пошевелил ушами и помахал передними лапами в воздухе, изображая зайца, и все они рассмеялись. Динь отвернулась. Хотят смеяться над ней — пусть.
