— Да. Но он делал из меня воина.
— Ха-ха, — отрывисто хохотнул Гаер, — воина не делают ненавистью, напротив. Воин, который ненавидит, слаб. Особенно, против нас. Ты и сама видела это, на Охоте.
Ита коротко кивнула. Она еще не совсем понимала, к чему клонит этот волк.
— Мы сделаем из тебя настоящего воина. Ты будешь питаться ненавистью и страхом тех, кто похож на тебя, но тех, у кого нет твоей Силы. Ты будешь смеяться над их яростью. Скажи, твой хозяин смеялся над тобой?
— Да.
В прошлой жизни она бы взъярилась от таких вопросов, не стала бы отвечать, поставила бы на место любого, кто осмелился бы задать их, но теперь, когда эта жизнь была не ее, и память была не ее, и Гаер подавлял волю волчицы алым огнем глаз. И она отвечала, порой, даже, сомневаясь, следует ли ей произносить слова вслух, ведь Гаер будто мог читать ее мысли, вытягивать из ее сознания воспоминания, а она не могла сопротивляться.
— Он смеялся, потому что был сильнее, — удовлетворившись ответом Иты, кивнул Гаер, — так будет и с тобой. Ты будешь смеяться над своими врагами, потому что ненавистью тебя не взять. Ты будешь черпать из нее силу, и тебя невозможно будет убить, пока тебя будут ненавидеть. А теперь к делу. Как умер твой хозяин?
Ита зажмурилась. Вспоминать об этом было очень трудно, как будто мысли растекались, и невозможно было собраться. Серая мгла опустилась над этим воспоминанием, и она чувствовала боль, когда Гаер пристальным взглядом выуживал их из нее. Голова раскалывалась, а губы говорили сами собой, и голос был чужим, хриплым.
— Тени… К дому пришли тени, я рычала… Они вошли в дом, разбили окно. Человек кричал, потом вышел. Тени тоже ушли… Унесли огонь. Он ругался на меня, будто я разбила окно, хотя я не могла. Побил меня, ушел домой… Потом пожар пришел. Из леса… Дом горел… Человек не выбежал. Только кричал. Потом…
— Достаточно, — мягко остановил Гаер Иту. Волчица тяжело дышала, вожак о чем-то напряженно думал.
— Есть еще одна волчица, которая заинтересовала Змея. Белая, прибыла издалека. Ты о ней знаешь?
— Да, — говорить теперь было легче, только во рту пересохло, — ее зовут Динь, она приходила ко мне.
— Ты знаешь, где она сейчас?
Ита пожала плечами.
— Тут есть волк-одиночка, зовут Квинт, они наверняка живут вместе. Но мне так и не удалось найти его логово. Хотя я искала.
— Не страшно. Мои волки его найдут. Что касается тебя… Змей сказал мне, что человек, твой хозяин, жив.
Ита вздрогнула.
— Не может быть…
Гаер посмотрел на нее с презрительным интересом:
— Ты считаешь, Змей может ошибаться?
— Но ведь дом! Он прогорел насквозь! Никто бы там не выжил! А если бы выжил, почему он не ушел оттуда? Был ранен? Но, тогда, он умер бы от голода, от болезни, от жажды. Никто бы столько не протянул.
— Ита, — вкрадчиво сказал Гаер, — ты задаешь слишком много вопросов тогда, когда это совсем не нужно. Человек жив — вот, что тебе нужно знать. И тебе выпала честь убить его. Впервые или снова — это не важно.
Нам пора идти дальше, Ита. Мы пришли сюда, потому что здесь повсюду была смерть. Здесь мы набирались сил. Но, теперь, жизнь возвращается. Мы попрощаемся с этой рощей, сделаем это так, как делают Черные Волки. Выжжем ее дотла. Пусть оправляется снова, но этим летом здесь не будут петь птицы. И тебе отведена главная роль. Убей человека, а после убей белую волчицу Динь.
Ита возвращалась к своей шайке в полной растерянности. Гаер обещал позвать ее снова, чуть позже, когда план будет готов, а теперь отправил тренироваться дальше, но волчица чувствовала себя такой усталой и потерянной, что не была уверена в том, есть ли у нее силы на учебу. Волки, едва завидев ее шарахались, как от прокаженной, но Ита не хотела сейчас вникать в причины такого поведения. Да и те казались ей достаточно ясными — она чуть не провалила вчера Испытание, и все видели это, и то, как она сопротивлялась силе, которую здесь принимают за благо.
Драк, завидев волчицу, оцепенел. Тренировка оборвалась, молодняк уставился на нее с нескрываемым страхом и любопытством.
— Ты жива! — воскликнул главарь.
— А не должна была? — ощерилась Ита. Она не боялась трепки, нервы ее были на пределе, и она была готова ответить с достоинством даже Драку, из последних сил. Тем более, сейчас он выглядел особенно жалко.
— Гаер не убил тебя!
— Да, что происходит? Я же прошла Испытание, почему он должен был меня убить? — спросила Ита, чувствуя, как в ней поднимается ненависть к этому волку с его нелепо разинутым ртом и глазами, наполненными испугом.
— Но… Твои глаза…
— Что не так с моими глазами? Да, объясни ты наконец!
— Они не красные, — пискнул кто-то из молодняка и затих, когда Ита резко развернулась к нему. До нее и самой стало доходить, что что-то не так.
— Глаза должны были поменяться, как и цвет твоей шерсти, — сказал Драк, — тех, с кем это не происходило всегда убивали. Они же выродки! Они не смогли до конца принять Силу!
Ита почувствовала, как цепенеет, но усилием воли встряхнулась и взяла себя в лапы.
— Отлично, — рыкнула она, — я понимаю, мои глаза сейчас станут самой обсуждаемой темой во всей Стае, но так, как я побывала у Гаера и осталась жива, а также получила четкие указания продолжать обучение, то, может, ты все-таки подберешь мне противника?
Она говорила слишком дерзко, ей даже хотелось, чтобы Драк накинулся на нее, выплеснуть ярость на его шкуре. И тот, подняв хвост, оскалился.
— Думай, с кем говоришь, выродок.
— Да ладно? — Ита кинула на Драка насмешливый взгляд, — я по крайней мере не трясусь от страха, когда нужно встретиться с Гаером, не поджимаю хвост, как трусливый шакал и не сваливаю свою вину на других, боясь потрепать свою шкурку. И… — она осклабилась особенно неприятно, — моя пасть не воняет болотом.
Малолетки охнули, раздался чей-то неуверенный смешок. Ита быстро оглянулась и увидела, что волки из ее шайки встали в круг, как будто образовав вокруг них арену. Она заметила и то, что они с Драком кружатся вокруг друг друга, как будто и в самом деле собираются сцепиться.
— Кто здесь выродок еще? — прошипела она, с какими-то незнакомыми ей доселе нотками, как будто ее устами говорил Змей, которого она никогда не видела, но во власти которого теперь была, — ты просто гнойник в этой стае. Все это знают, даже они… — она мотнула головой в сторону волков, которые поспешно потупились.
— Кто здесь выродок? — голос Драка наполнился злобой, — ха! Человеческая собака, крутившая перед ним хвостом. Чего ты добилась? Убила нескольких волков, которые думали, что ты обыкновенная… — он грязно выругался, — и потому даже не дрались с тобой по-настоящему? Куда делась твоя гордость, когда я мотал тебя за загривок, как тряпку. Хочешь повторить?
— А сможешь ли ты повторить? — насмешливо отозвалась Ита, — твои шакалята многому меня научили, пока тебя не было. Не боишься? Сразишься со мной насмерть?
Напряжение звенело в Ите тонкой струной. Вот оно — решение, вот он — ответ. Если Драк убьет ее — пускай. Она умрет в бою, и снова будет принадлежать только себе, пусть даже и после смерти. Интересно, а что там, после смерти? А Драк умрет в любом случае, что-то подсказывало Ите, что Гаер будет очень недоволен, если она погибнет. Сама же Ита чувствовала, что сегодня получила индульгенцию на любые свои действия. Она нужна Змею. Змея никто не может здесь ослушаться, даже если его на самом деле не существует.
— Насмерть? — повторил Драк, и Ите послышалось сомнение в его голосе. Похоже, она попала в точку, но ей очень не хотелось, чтобы Драк соскочил с крючка.
— Да, — спокойно подтвердила она, — давай! Покажи хоть раз, на что ты способен. Или боишься? Ты же такой крутой, да?
— Стану я мараться об выродка, — Драк отступил. Со стороны волков послышались неодобрительные вскрики, кто-то насмешливо выл, кто-то угрожающе рычал. Они сами в свое время немало натерпелись от самолюбия, трусости и клыков своего вожака, и Драк понял, стоит ему отступить в толпу — толпа его и разорвет. Ита поставила его в положение, из которого выход был только один, битва.
