Он отвернулся. Ита чуть помедлила, прежде чем спрыгнуть с бревна, но заметив на себе неодобрительный взгляд Натиуша, поспешно скользнула вниз. Воровато оглянувшись на Гаера, она помчалась к своей шайке. Ей казалось, что пока она говорила с Гаером, не могла дышать и сердце не билось, а теперь оно клокотало где-то в глотке, словно стараясь наверстать упущенное, и легкие втягивали гнилой болотный воздух с ужасающим хрипом.
— Что, досталось тебе? — не без удовольствия спросил Драк. Ита, едва скользнув по нему взглядом, рванулась к своему напарнику. Ей казалось, что Гаер заморозил все внутри нее одним взглядом, и даже ненависть, которая так мешала в бою. Поэтому, не колеблясь ни секунды, не чувствуя ничего, не имея в голове ни одной мысли, кроме расчетливого плана, она крепко врезала носом в глотку ничего не ожидавшему волку и, когда тот, закашлялся, рванула его за плечо, впившись клыками и не спеша их вынимать, оставляя глубокую рану. Малолетка, растеряв все самодовольство, взвыл от боли. Шайка шарахнулась от Иты, словно напуганная тем, что Гаер мог дать ей какую-то, неведомую им силу.
— Вставай, пес! — рыкнула она, выпуская бьющегося на земле волка из челюстей, — вставай и дерись! Или, может, хочет кто-то из вас?
Она обвела взглядом напуганных волков и захохотала, запрокинув голову к небу так, как некогда хохотала на цепи, безумно и бесстыдно.
Гаер появился за ее спиной. Ита ощутила его взгляд своих хребтом и заткнулась, словно подавившись смехом. Остальные уже опустили голову, приветствуя вожака.
— Ты забавно понимаешь мои приказы быть смирной, — отчеканил он. Ита напряглась и медленно обернувшись, поклонилась, но Гаер уже не смотрел на нее, — Драк, в твоем отряде скоро будет новый Черный Волк. Приведи Жертву.
— Да, конечно, мой вожак. С удовольствием, мой вожак… — залепетал тот.
— И не глупи, — предупредил его Гаер, — узы, связывающие Жертву должны быть самыми крепкими. Нас ждет сильная союзница.
Ита вздрогнула. Это он ее назвал сильной? Неужели, несмотря ни на что?
— А ты будь внимателен, — кинул он раненному малолетке. Тот поспешно закивал головой.
Через секунду Гаер исчез, словно его и не было. Ита почувствовала противную слабость в лапах — так всегда бывало после прилива адреналина, предшествующего бою. Не смотря ни на кого, она, стараясь ступать ровно, поспешила скрыться в тени мертвых деревьев. Внезапно ее обуял страх. Кураж слетел, словно его и не было. Что за Обряд ее ждал? Хотелось посоветоваться с кем-то, узнать, но в этой стае все для нее были враги. Этой безумной вспышки ей не простят, она была уверена. Ей хотелось убаюкать себя, успокоить, но вместо этого она до скрипа стиснула зубы и шагнула за деревья, еще не зная, чего хочет точно, но понимая, что ей нужно оказаться как можно дальше от болот.
— Стой! — окликнул ее Драк, — куда собралась?
— Прогуляться, — бурнкула Ита сквозь зубы.
— Прогуляться! Ха-ха, так я и поверил! — нарочито громко сказал Драк, — хочешь сбежать? Не знаешь, что участникам Обряда запрещено покидать земли стаи до его проведения? — он подошел к Ите вплотную, едва не касаясь ее носом и процедил, — слишком много тут было таких, как ты… Кто хочет убежать.
— Отойди, — Ита отстранилась, — я не хотела убегать, — сказала она, весьма искренне, хотя только сейчас поняла, что именно этого ей и хочется больше всего, — просто не знала, что я тут как в тюрьме. Я вообще не знаю, что это за Обряд такой, — она старалась говорить как можно безразличнее, не выдавая ни страха, ни интереса, но Драк, кажется, что-то понял, потому что ухмылка на его морде стала совсем мерзкой.
— Для тебя это будет просто, — фыркнул он, — всего-то нужно убить волка. Ты ведь только этим и занималась всю свою жизнь? Просто пролить кровь. Ничего необычного. Я уже отправил волков за Жертвой. А что касается тюрьмы, — он с укором покачал головой, — не забывай, кто освободил тебя от цепи.
«Да, — подумала Ита, — и посадил на еще более прочную цепь». Но, Драку она этого говорить не стала. Она уже поняла, как сглупила, поделившись с ним своими мыслями, особенно, если предположить, что он и в самом деле донес Гаеру.
— Я помню, — подчеркнуто-вежливо ответила она, даже немного наклонил голову, в знак уважения.
— Нет, мне кажется, ты плохо меня поняла, — Драк шептал ей в самое ухо, из пасти у него нестерпимо несло болотом, — если ты хотя бы одним глазом посмотришь за пределы болота, одной лапой ступишь за его границы… Мы найдем тебя. Мы тебя найдем, и олень покажется тебе детской сказкой. Ты услышала?
— Да, — одними губами проронила Ита.
— Я наблюдаю за тобой, очень внимательно, Ита. Очень внимательно.
— Обряд через два дня. Не скучай, — он отошел и дружелюбно подмигнул волчице. Та растянула губы в кривой улыбке.
«Что же, — думала Ита, когда Драк ушел, — мне отсюда не выбраться, это ясно. Тогда я постараюсь стать здесь первой».
Следующие два дня в лагере Черных Волков стало тише. Большая часть стаи разбрелась по роще и за ее пределы, оглашая лес ужасающим воем. Они сметали все живое, робко возвращающееся на пожарище. На болотах остался только молодняк и вечно молчаливый, явно не желающий принимать участие в кровавых забавах, Натаниэль. Он сторожил место Гаера. Сам вожак отсутствовал, но Ита не была уверена, что он ведет стаю в ее бесчинствах.
Она тренировалась упрямо и, кажется, делала успехи. Возможно, причиной тому было отсутствие вечно насмешливого Драка, может то, что волков почти не осталось, и некому было видеть ее неудачи. А может, то, что она постаралась вспомнить все, чему научилась за свою жизнь убийцы, действовала вдумчиво, а не с наскока, и ненависть больше не мешала ей в битвах. С тех пор, как она поговорила с Гаером, она запомнила то чувство замороженности, и старалась воспроизводить его, с каждым разом все лучше и лучше. Не пропускать ни одну эмоцию сквозь каменный панцирь. Только работа клыков и тела, и больше ничего. Никаких чувств к противнику. Открылся — укус, уворот, сбить с лап, не потерять равновесия. Она оттачивала на своих напарниках то, что давно забыла, охотясь лишь на легкую добычу, и скоро вся шайка ходила в следах от ее зубов. Ее возненавидели еще больше, на нее нападали из-за угла, по двое и по трое, а однажды они подкараулили ее все разом и набросились, желая вдоволь насладиться ее страхом и болью, а может и тая надежду покончить с ней раз и навсегда. По крайней мере, возня быстро перешла в настоящую драку, где каждый старался нанести укус больнее, и подобраться как можно ближе к горлу.
На помощь ей, как ни странно, пришел молчаливый Натиуш. С легкостью берсерка он раскидал остервенелых волков, не особо заботясь о том, где они приземлятся. Так, один больше не смог встать, переломив себе хребет о дерево, и Натаниэль хладнокровно прикончил его на глазах у остальных. Ита видела это. Вскочив, взъерошенная, истекающая кровью, она наблюдала за тем, как молча Нат подошел к визжащему волку, отчаянно скребущему передними лапами по земле, и в один укус оборвал его жизнь. Остальные тоже завороженно наблюдали за этим, а когда все было кончено, разбрелись, словно ничего и не было, оставив дрожащую от возбуждения Иту и хладнокровного Натиуша одних.
Странно, но Ита не чувствовала благодарности за спасенную жизнь. Только неприязнь, все растущую к этому заике. Она убивала по приказу, Черные Волки ради удовольствия, просто так, но еще ни разу она не видела, чтобы кто-то лишил другого жизни вот так, хладнокровно, не выдав ни одной эмоции. Может, так мог Гаер, но он был вожаком, а Нат кем-то совсем другим, чужим. Ита внезапно осознала, что ни разу не чувствовала его волчьего запаха. Да, он провонял болотом насквозь, как и все другие, но живого, теплого запаха волка, по которому сородичи узнают друг друга, у него не было. И пепельного запаха Черного Волка тоже.
— Спасибо, — выдавила она. Нат смерил ее безразличным взглядом и отправился к своему месту у дерева. Ита заметила несколько глаз, смотрящих на нее с ненавистью и опаской. Это молодняк, поняв, что Натиуша нет рядом, возвращался. Как ни странно, никто больше ее не тронул. Двое волков деловито оттащили тело своего товарища и скинули его в Топь. Омерзительный запах гниения поднялся от потревоженной воды, и Ита с внезапным страхом подумала, что, когда она умрет, ее так же скинут в болото, и продолжат заниматься своими делами.
