— Очень осторожно, — прошептал Туам. — Сворачиваем в сторону от тюленей. Здесь открытое место, прятаться негде, но они ведь слепые… Нас не увидят. Могут только услышать или почувствовать.

Он говорил это, а лапы уже сами нащупывали дорогу, тело напряглось, стало гибким и сильным, чутье, зрение, слух — все обострилось в сотни раз. И с Динь происходило то же самое. Пусть она не училась так, как охотники и воины, но кровь ее матери и отца, и их родителей, и множества поколений волков до нее подсказывали, что нужно делать. В миг они превратились в две белоснежные сжатые пружины, готовые к бою или к бегству.

— Давайте быстрее! — шептала Фидем. — Давайте же, ну…

Под животом таял снег, и холод льда иглами впивался в кожу, но все это не имело значения. Нужно было только ползти. Быть как можно тише… Подальше от опасного места.

«Какой же я дурак — терзал себя Туам, — нужно было сразу же убираться отсюда… Придумал себе охоту на тюленей…»

— Еще чуть-чуть, — шептала Фидем, — капельку… Шаг… еще…

И Туаму показалось, что он почувствовал ее облегченный выдох.

— Все, — объявила Фидем. — Он утащил тюленя. Думаю, теперь ему есть чем заняться. Нас он, надеюсь, не заметил.

Туам выпрямился. Ему показалось, что лед под лапами чуть прогнулся, но он убедил себя в том, что ему это только показалось. Отступать в любом случае было некуда — слишком долгий путь они уже проделали.

Дальше шли в абсолютной тишине. Динь чуть подрагивала. Ей, как и Туаму, не удалось увидеть Рвача своими глазами, но она и так достаточно ясно представили себе это чудовище.

— Спать будем по два часа по очереди, — сказал Туам. — Потом переходим на новое место и снова спим. Начать предлагаю сейчас.

Фидем и Вент по очереди слетали на разведку, и в конце концов сообщили, что вроде бы никого не видели. Добиться от их более вразумительного ответа не получилось, да и было ясно, почему. Даже Стерны, Звездные Птицы, не умели видеть под водой и подо льдом.

— Ложись, — волк кивнул Динь. Та послушно свернулась клубочком возле него, спрятав в лапы нос. Ей долго не удавалось уснуть, то и дело чуткие уши ловили какие-то шорохи, как ей казалось — в воде, которая (теперь Динь осознавала это куда лучше, чем раньше) была намного ближе, чем она думала. Открыв глаза, волчица увидела, что Туам сидит прямо перед ней, бдительный и неподвижный, словно какой-то древний страж. Это ее немного успокоило, да и усталость взяла свое, и она уснула.

Дальнейшую дорогу Динь помнила очень смутно. Она просыпалась, ползла вперед вслед за Туамом, потом два часа сидела и, прищурившись смотрела на Солнце. Это было так сложно, быть недвижимой и в то же время, напрягать каждый мускул, прислушиваться к каждому звуку, ловить любой запах и постоянно ждать какой-то опасности, что когда наступала ее очередь спать, она проваливалась в тяжелый сон уже без всякой тревоги. А когда приходила пора просыпаться, собственные веки казались ей невероятно тяжелыми, а глаза словно засыпанными снегом. Сама себе она виделась неуклюжей, глупой, заметной и неспособной защитить хоть кого-нибудь. Туам ни за что не сказал бы Динь, но и он чувствовал себя так же.

— Сколько нам осталось, Фидем? — спросил он, во время очередного пробуждения. Стерн, выглядевшая так же измученно, как и ее Хранимый, пробормотала:

— Около дня. Но с нашей скоростью наверное дольше…

— Ладно, — Туам облизнул пересохшие губы. Лед закончился несколько часов назад, но казалось, что прошла вечность. — Может, мы сможем пойти чуть быстрее.

Стерн кивнула. На большее у нее не хватило сил. Вент расправил крылья.

— Моя очередь лететь на разведку, — сказала Фидем, но он отрицательно покачал головой и умчался. Тогда Фидем, виновато посмотрев на своего Хранимого, спрятала голову под крыло. Волк подобрался поближе к ней и прижался к пернатому боку, чувствуя, как за хрупкими костями часто-часто бьется птичье сердце.

— Все будет хорошо, — говорил он сам себе.

Но стремительно темнеющий лед убеждал его в обратном. Пришлось поднять Динь раньше, чем обычно. Сердце волка сжалось, когда он увидел, как она измучена, и все-таки, он гордился своей волчицей. Она ни разу не пожаловалась. Тяжело поднялась на лапы и посмотрела на Туама.

— Значит, целители все-таки на что-то годятся, — снова беззлобно поддразнил он Динь и не смог сдержать улыбки, увидев возмущение в ее взгляде.

— Очень даже годятся! — фыркнула она, подняв голову. — Мы идем? Так рано?

— Да, — Туам вмиг стал серьезным. — Нам больше нельзя оставаться на одном месте так долго.

— Хорошо, — только и сказала Динь, и они снова поползли вперед.

Через некоторое время, когда обоим волкам показалось, что больше они не смогут сделать ни шага, вернулся Вент.

— Лед еще держится, — сказал он. — Но уже не кажется очень прочным.

— Ты не видел берег? — спросил Туам, заранее зная ответ.

Вент молча покачал головой.

— Можно поискать тропу, где лед будет крепче, — сказал он.

— Нет, — решительно возразил Туам. — Это займет слишком много времени. У нас его нет. Идем так, как идем.

Теперь спали по часу, постоянно сменяя друг друга. Один волк и один Стерн были настороже.

— Что будет, если лед закончится? — спросил Туам у Фидем, пока Динь и Вент отдыхали. Говорить было трудно — слишком хотелось пить.

— Можно попробовать плыть на льдине, — неуверенно предложила Стерн.

— Я никогда о таком не слышал, — сказал Туам.

— Я тоже.

Они посмотрели друг на друга. Вот-вот могло случиться то, чего Туам боялся больше всего: лед под лапами треснет и разверзнется бездна воды. У каждого волка был свой страх, кто-то до одури боялся нануков, кто-то одиночества, кто-то — быть похороненным под снежным бураном. Туам до недавнего времени думал, что этих глупых страхов лишен. Но оказалось, что он всего лишь не имел возможности познакомиться с ним напрямую. И вот теперь, стоя посреди моря, на непрочном льду, он вдруг четко осознал, что больше всего в жизни боится открытой воды.

— Мы справимся, — сказала Фидем. Туам кивнул. А что еще ему оставалось делать?

— В конце концов, пока ничего плохого не произошло, — ответил он. — Слетаешь на разведку? Скоро будить Динь, я хочу узнать, что там, впереди.

Фидем мгновенно развернула крылья. Она устала, так же, как и волки, ведь Стерны на земле почти ничем не отличались от других птиц. Она так же хотела пить и есть. Но защита своего Хранимого была превыше всего, и, преодолевая слабость, она полетела вперед.

Ее не было долго, слишком долго. Туам уже успел разбудить Динь и, на свой страх и риск продолжить путь. И они прошли, вернее — проползли уже достаточно. Яркое Солнце над их головами закрыло тучами, и пошел мелкий, колючий снег. Туам с тревогой прислушивался к себе, он знал, что если с Фидем что-то случится, он почувствует это сердцем. Но, вроде пока все было хорошо, единственное — Звездная Птица все еще не возвращалась.

Туам услышал, как за его спиной Динь о чем-то шепчется с Вентом. Он догадался, что волчица говорит своему Стерну.

— Нет, — отчетливо сказал Туам. — Вент должен остаться с нами. Один Стерн обязательно должен нас охранять.

— Да он ненадолго, — попыталась убедить волка Динь. — Только пролетит немного вперед и вернется…

— Нет, — твердо возразил Туам, чувствуя, как с сердца уходит тяжесть. — Фидем уже летит к нам.

И, в самом деле, через пару минут Стерн приземлилась на лед. На ее клюве застыла ледяная корка, она казалась побитой и помятой.

— Ну, и ветер поднялся, — говорила она, задыхаясь. — Не пробиться и ничего не увидеть! Но я успела заметить тюленей до тех пор, пока не пошел снег. Они в часе пути от нас. Весь лед в дырах, они ныряют туда за добычей. Но сами тюлени выглядят достаточно тяжелыми и неплохо держатся на льду. Возможно, он все-таки прочнее, чем мы думаем.

— Хорошо, — кивнул Туам. — Но ветер… Помнишь, ты говорила, что Дамару призывал остерегаться ветра? Он ломает льды. А тюлени плавают намного лучше нас.