— Нет, мне понятно. Но я не согласна!

— С чем ты не согласна? — удивился Вент.

— Я не согласна с тем, что своим вторым богатством нельзя делиться. Можно! Наверняка можно! Только сложнее, чем первым…

— Ну, да, — хмыкнул Вент. — Нельзя же просто так принести в зубах кусок милосердия.

— Кажется, пора ложиться, — заметила Фидем. — Как вы чувствуете себя?

Динь и Туам переглянулись. Они устали оба, но впервые эта усталость не казалась им тяжелым грузом на спинах.

— Наверное, мы уже далеко ушли от земель нашей стаи? — робко предположила Динь.

— Да, — подтвердил Туам, утаптывая землю и соскребая лапой к себе траву.

— Спите, — сказала Фидем. — А мы будем охранять ваш сон.

Но Динь не спалось. Она ворочалась с боку на бок, и на этот раз — вовсе не из-за видений с черным Змеем. Что-то другое тревожило ее, куда более осязаемое. И, сквозь полудрему она чувствовала волнение своего Стерна.

— Что-то случилось, Вент? — прошептала она, не выдержав. Стерн молча кивнул. Динь осторожно, чтобы не разбудить Туама, поднялась на лапы. Они отошли чуть в сторону.

— Тот мальчик, — коротко сказал Вент. — Я летал к человеческому поселку. Там готовят что-то ужасное.

Динь смело посмотрела на Стерна.

— Идем туда, — решительно сказала она.

— Сегодня мы собрались здесь! — визжал шаман возле высокого жаркого костра, — чтобы очистить земли нашего рода от скверны, поселившейся на ней! Изгнать злого духа Келе из нашего племени! Вы все знаете меня, о да! Все знаете!

Сердце Динь сжалось. То, что она видела, так походило на ее изгнание из стаи. И хоть она не понимала ни слова из разговоров людей, смысл действия был предельно ясен. Глаза волчицы слезились, то ли от резкого света костра, то ли от нахлынувших воспоминаний.

— Да, знаем, — подтвердили нестройные голоса. Лишь трое не проронили ни слова: Мымыл и мужчина с женщиной, держащие свои руки у него на плече. Его отец и мать. Они были плохо одеты и очень бледны. За подол их дохи держались две девочки, совсем крохи.

— Мальчик мой, — зашептала женщина, наклоняясь к сыну. — Скажи, что это не ты! Это ведь, правда, не ты?

— Нет, это не я, мама! — с отчаянием повторил мальчик. Видно, он делал это уже не в первый раз. — Может быть, это был бешенный волк! Я не умею призывать злых духов! Ведь я не шаман!

— Вы знаете, что я никогда не вредил нашему племени, что в нашем стойбище самые жирные олени и самые быстрые собаки, и самые удачливые охотники! — продолжал шаман, вздымая руки к небу. — Все это — благодаря мне! Только добрые духи сопровождают вас во всех делах!

— Да, это так… Истинно так! — подтвердили люди.

— И только Эрыквын и его семья никак не могли найти себе места в нашем племени! Дело не шло в их руках, дух их томился! И сегодня мой старший сын, — шаман указал ладонью на Таната, выглядевшего невероятно гордым, — поведал мне почему!

Рука матери крепче сжалась на плече Мымыла, ее лицо было белее снега.

— Потому что злой дух Келе вселился в их сына! Злой дух Келе смущает его родителей, отнимает удачу! А сегодня злой дух Келе напал на моего сына и его друзей в образе гигантского белого волка! А что будет завтра? Завтра он разорвет наших собак, пожрет наших оленей и разорит поселок! Он уже показал свою силу и не остановится теперь! Всех нас ждет гибель! — иступлено крикнул шаман, и со всех сторон послышались испуганные возгласы. Множество глаз устремилось на Мымыла, но тот смотрел прямо, на огромный костер, стиснув зубы.

— Мальчик мой, — с фальшивой лаской забормотал шаман, протягивая обе ладони к Мымылу. — Мальчик мой, подойди ко мне.

— Иди… — шепнул ему отец, и Мымыл сделал несколько неуверенных шагов вперед. Толпа расступалась перед ним.

— Мальчик мой, — повторил шаман. — Этот костер — великое пламя небес, дарующее нам свет и тепло. Света боится злой дух Келе, как боится и тепла. Взойди на него, и может, ты очистишь свою душу от зла. Ежели нет, то ты попадешь прямо к Богам, туда, где нет места скверне…

Шаман взял посох и подтолкнул им мальчика прямо к костру. Мымыл отшатнулся.

— Видите? — вскричал шаман. — Это Келе не пускает его к свету! Келе не пускает его к теплу!

Вся толпа двинулась вперед, хватая мальчика за одежду, за руки, за ноги и потащила его к костру. Динь вскочила на лапы, готовая броситься к людям, но Вент остановил ее, больно клюнув за ухо. Мать Мымыла в ужасе закричала, отец кинулся к сыну, но огромная толпа уже увлекла его за собой. Отражение пламени плясало в зрачках мальчика, он уже чувствовал его жар. Вот уже затлела на нем меховая доха…

— Нет! Нет! — кричал Мымыл.

— Оставьте его! — приказал шаман. — Никто не может быть очищен от злого духа против своей воли!

Люди остановились. Мымыл поспешно отбежал от костра так далеко, как только смог.

— Мымыл, мальчик мой, — все с той же фальшивой ласковостью сказал шаман. — Ты должен решиться очистить свой дух или покинуть племя. Выбирай.

Слезы текли по щекам ребенка, он размазывал их кулаками вместе с сажей от костра. От подпаленной дохи все еще вился сизый дымок.

— Я уйду от вас! — крикнул он. — Но знайте! Во мне нет никакого злого духа! Злой дух — в сыне шамана!

— Ложь! — взвизгнул шаман.

— Да, да, — ликуя, подтвердил Мымыл. — Этот злой дух заставляет его оскорблять и бить тех, кто слабее! Только этот злой дух может погубить целое племя! Помните это!

— Убирайся немедленно! — завопил шаман. — Прочь!

— Кымыл, твоя одежда… — в отчаянии крикнула мать.

— Ничего, мама, — сказал он, отходя от костра и от своего племени. — Совсем скоро Боги принесут лето, и я не буду мерзнуть. Прощай, папа! Прощайте все вы!

Кымыл решительно пошел вперед, отпихнув от себя шамана. Тот наигранно пошатнулся, и люди выдохнули единым порывом, напуганные такой дерзостью мальчика.

— Нет! — закричала его мать и рванулась вслед за сыном, но шаман грубо ткнул ее в грудь своим посохом.

— Остановите эту безумную женщину! — приказал он толпе. — Эрыквын, помни, у тебя есть еще дети… — с тихой угрозой сказал он отцу Мымыла. Тот обреченно подошел и обнял жену.

— Все хорошо, тихо… Он не пропадет, — неуверенно бормотал он, а шаман самодовольно подхватил его слова.

— Конечно, не пропадет. Злой дух погонит его к другим племенам. Я не могу позволить людям подвергать себя такой опасности из милосердия. Танал, запряги наших лучших собак.

Танал кивнул отцу и скрылся в толпе.

— Что же теперь будет с ним? — прошептала Динь, уткнувшись носом в мягкие перья своего Стерна. — Что я наделала!

— Люди изгнали его, — тихо сказал Вент.

— Я должна все исправить, — Динь решительно подняла голову. Она видела то, чего уже не видели люди, чье зрение было слабее волчьего. Маленькую удаляющуюся фигурку человека. — Я с Туамом, а он один.

====== Глава X ======

— Где ты была? — спросил Туам, встревоженно потянув носом воздух. — Я чувствую запах огня. Динь! Во что ты опять впуталась?

— Туам, — волчица чуть запыхалась. Она провела уже сутки без сна, но чувствовала себя бодрой. — Там человеческий детеныш, которого мы видели вчера. Его изгнали, и он совсем один в тундре…

Фидем напряглась и повернула к Динь голову с немигающими желтыми глазами. Во взгляде ее плескалось недоумение. Динь почувствовала себя под этим взглядом крайне неловко.

— Что ты предлагаешь? — спросила Фидем. — Волку и человеку лучше держаться подальше друг от друга. Это не пустые слова, это закон, древностью превосходящий мир. Вент может подтвердить тебе это.

Динь обернулась к своему Стерну. В глазах ее застыла немая мольба.

— Фидем права, — сказал Вент. — Но стоит учитывать, что он — еще детеныш. Он еще в меньшей мере подвержен порокам своих старших сородичей.

— В любом случае, — Фидем недовольно распушила перья. — Что вы собираетесь делать с ним? Взять его с собой за море? Он не пропадет! Люди милосердны обычно к себе подобным. Иное племя может принять его.