— Пора, — эхом повторила Динь. Еще мгновение она переминалась с лапы на лапу, а потом шагнула в Сияние, как в ледяной омут. Последнее, что она увидела перед этим — то, как Фидем опускает шлем на голову своего Хранимого.

— Ох… Здравссствуй, маленькая волчица, — услышала Динь шипение, словно из ниоткуда и отовсюду сразу. Здесь сияние не слепило, напротив, оно было мягким, убаюкивающим и, не смотря на трескучий мороз по ту сторону цвета, Динь чувствовала себя так тепло и уютно, словно оказалась под материнским боком. — Познакомимссся? Как тебя зовут?..

— Д… — начала она и осеклась. Словно что-то холодное скользнуло между ее ушей. — Скажи, а кто ты такой?..

— Я? — голос, казалось, приблизился, — разззве ты не видишшшь меня?..

Прямо перед лапами Динь начала сгущаться тьма. Цвет словно исчезал, и чернота, оставшаяся после него, начала принимать очертания. Динь увидела существо, которого раньше никогда не встречала, и оно внушало ужас. Это был огромный черный Змей. Его голова лежала возле ее лап и он смотрел на нее снизу вверх.

— Такое маленькое недоразззумение… — прошипел он, и сделал попытку приподняться над волчицей, но тут же рухнул обратно. — Я совсем ссстар, а потому ссслаб и болен…

Ужас в душе Динь сменился жалостью.

— Чем я могу помочь? — спросила она, наклоняя голову низко-низко к Змею, чтобы тому не приходилось говорить очень громко.

— Помочь? О, добрая, маленькая волчица… Ты сссмогла бы мне помочь…

— Жаль, здесь нет никаких трав… — Динь беспомощно огляделась по сторонам. — Я даже не знаю, что делать…

— О, я ссскажу тебе, что делать, маленькая волчица. Возьми в зубы цвет и дай мне его.

Динь, привыкшая быстро выполнять указания Хельвинги, подошла к самому Сиянию. Он еще не понимала, как можно взять цвет, но Змей наверняка знал здесь все больше ее.

— Какой мне выбрать?

— Какой выбрать?.. — Змей улыбнулся. — Это ты должна решить…

Динь внимательно пригляделась к Сиянию, пытаясь понять, какой выбор будет верным. Она чувствовала, как манит ее пурпурный и осторожно коснулась его языком, а потом зубами. Он обжигал и, казалось, дымился.

— Это хороший выбор, — похвалил ее Змей. — Принеси его мне.

Динь поспешно подошла к Змею. Полупризрачный лоскут цвета тянулся за ней, и она очень боялась наступить на него лапами.

— Дай, — попросил Змей и Динь положила лоскут ему на язык. Два движения, и цвет исчез в черной пасти. Странно. Пока Динь несла его, ей было тепло, даже жарко. А теперь стало холодно и очень тоскливо, словно случилось что-то плохое. Но она отбросила эти мысли, едва Змей сказал:

— Мне намного лучше… Может быть, еще один?..

Динь снова подошла к Сиянию. Теперь ее привлек чистый алый цвет. Он был словно рассвет после долгой зимы. Она смело взяла его в зубы и понесла к Змею. Цвет трепетал в ее пасти, даря ей смутную, очень далекую, но очень теплую радость. И Динь было так жаль, когда Змей поглотил и его, но она тут же одернула себя. Как она могла пожалеть лекарства для больного?

— Знаешь, мне стало еще лучше. Я, пожалуй, даже смогу встать… Если ты попробуешь кусочек вон того цвета.

И он указал мордой на склизкий, мутно-зеленый цвет на стыке желтого и холодного голубого цветов. Динь передернуло. Однако Змей слабо застонал и она, закрыв глаза, взяла цвет в пасть. В ее ушах зазвучал голос, которым она гордилась, как и вся стая:

— Она не пара тебе! Она может умереть в любой момент!

Альнор?! Глаза Динь широко раскрылись.

— Более достойную… Более… стабильный вариант…

Динь услышала слабый голос Карвана. Ей не хотелось верить в это, но она чувствовала, что это — правда.

— Что такое? — обеспокоенно спросил Змей, чуть приподнимаясь. — Тебе нехорошо?..

— Нет, все… все в порядке, — тихо ответила Динь. — Ты как? Тебе еще нельзя напрягаться…

— Со мной тоже все в порядке. Скажи мне свое имя, чтобы я мог благодарить тебя.

— Мне не нужна благодарность, — пробормотала Динь. Ее чуть подташнивало, а цвета вертелись и кружились, и посреди всего — Черный Змей, угрожающе поднявшийся над ней.

— Имя, маленькая волчица!

— Нет!

— Имя! — он разинул огромную пасть и в ней Динь увидела Туама рядом с какой-то другой волчицей. Она даже не знала ее, но точно понимала, почему они вместе.

— Имя! — крикнул Змей, окутывая ее своим зловонным дыханием. И волчица, ослабевшая от всего увиденного, задрожала.

— Динь! — выкрикнула она и почувствовала, как что-то ударило ее по голове и сверху, ужасной тяжестью обрушился мрак.

— Как она? — услышала Динь голос Туама. Она открыла глаза.

— Я видела ужасное…

— Тише, — прошептала Хельвинга, наклоняя над ее пастью лист с горьким соком вырви-корня. Динь послушно проглотила его, она знала, что ничто не возвращает силы больному волку лучше него.

— Динь, никому не рассказывают, что видели во время Испытания, — сказал Вент, осторожно гладя ее крылом по морде.

— Нет, я не смогу… Выдержать это… — Динь почувствовала, как по ее щекам стекают слезы.

— Хельвинга, я позову тебя, если вдруг будет нужно. И тебя, Туам. Пожалуйста, оставьте нас одних.

Волки кивнули и вышли из логова.

— Я ударил тебя, прости. Но, скажи мне, ты произносила свое имя, когда была внутри Сияния?..

Динь слабо кивнула. Она чувствовала ужас. Она сделала что-то неправильное.

— Это чуть осложняет дело, — Вент покачал головой. — А что ты видела?.. Мне можешь сказать. Станет легче.

— Я… Огромного черного Змея. И слышала разговор между Альнором и Туамом. Вент! — крикнула Динь, но голос ее был слаб. — Он хотел, чтобы Туам оставил меня! Неужели это правильно?.. Он ведь вожак…

— И думает о своей стае, Динь, — горячо ответил Вент. — И слишком много думает, нужно сказать. Туам никогда не пойдет на это…

— Ты думаешь? — прошептала волчица. — Я просто… Когда Хельвинга сказала, что мне нельзя будет рассказать ему о том, что я слышала, я испугалась, что больше никогда не смогу доверять ему, потому что никогда не узнаю от него правды. Скажи, Вент! Ты уверен? Нет, подожди. Ты прав. Слышать от него не так важно. Я верю ему. Но… Я никогда не смогу верить Альнору…

— Это не страшно, — Вент гладил взъерошенную волчицу по голове крылом. — Все проходит… И это пройдет. Не бойся.

— Я выдержала испытание? — спросила Динь. Вент вздохнул, и она, уже успокоившись было, снова почувствовала, как ее охватывает ужас. — Я выдержала его?..

— Ты вернулась живой, — сказал Вент. — И в здравом рассудке. Для волка без брони это многое значит.

— Вент! Скажи правду! Я хочу знать! — Динь приподнялась на лапах, ее била дрожь.

— Боюсь, что назвав свое имя, ты испытание… провалила, — тихо ответил Вент, и Динь, бессильно опустившись на землю, снова почувствовала, как бегут слезы по ее щекам.

====== Глава VIII ======

Динь медленно брела по знакомой дороге. Здесь никто не ходил, и некому было протоптать тропинку, а потому волчица при каждом шаге проваливалась по живот в рыхлый, хрупкий снег. Вент летел рядом.

— Весна пришла, — сказал Стерн, и Динь услышала его глубокий вдох.

— Да, весна… — эхом отозвалась она. Вент внимательно посмотрел на свою Хранимую.

— Ты не рада?..

Динь отвернулась. В стае снова начали шептаться о ней, и даже Хельвинге не удавалось пресечь эти слухи.

Ведь весна пришла уже как пару недель назад. Солнце медленно, по-северному поднималось над горизонтом. Снег стал мягким, под ним звенели тайные ручьи, в которых с легкостью можно было намочить лапы. Все вокруг сразу стало веселее и радостнее. Природа оживала и расцветала после долгой полярной ночи, готовая дарить свет и тепло своим детям.

Но над волчьей стаей нависла беда. Не было оленей. Того огромного табуна, дарующего жизнь и пищу волкам после зимней голодовки.

Они всегда приходили по льдам, с большой, неизведанной земли за морем. Какой-то древний инстинкт гнал их сюда после долгих холодов. Старики говорили, что это Великие заставляют оленей возвращаться сюда ради них, волков. Динь считала, что у оленей есть свои причины. Мнения могли быть разными, неизменным оставалось лишь одно: каждую весну, с первым лучом солнца, олени совершали свое огромное путешествие на Север, и каждую осень, с первыми крепкими льдами уходили обратно. Этот порядок не менялся много веков.