— Туам, — попросила она, — дальше я сама.
Волк кивнул. Он помнил то чувство, ту грань, через которую переступить можно только в одиночку. И он уселся на снег и тихо зашептался о чем-то с Фидем.
Динь ступала вперед. Она больше не закрывала глаза, напротив, зорко всматривалась в небеса. И белое сияющее пятно сразу привлекло ее внимание.
— Это просто свет луны, — разочаровывала она себя, боясь ошибиться. Но сияние становилось все ниже.
— Это снег отражается в небе, — убеждала она себя, делая шаг за шагом. Но снег не был таким слепящим и таким чистым.
— Это с Древа слетела твоя Звездная Птица, Динь, — услышала она в голове голос, который словно был с ней всегда. — Это она ищет тебя, и встреча ваша близка.
И в этот момент сияющий свет оказался так низко над землей, что Динь разглядела в нем силуэт птицы. Без всякого страха и даже почти без волнения она шагнула к сиянию.
— Ты мой Стерн? — спросила она.
— Да, — ответил голос, такой глубокий и чистый, что сердце волчицы подскочило от восторга.
А Стерн, тем временем, приземлился на снег перед ней. Звездное сияние вокруг него меркло, и Динь с восхищением оглядывала его. Он казался таким хрупким, но она знала истинную силу Стернов.
— Я — Вент, — представился Стерн. — А ты — Динь. Мать всех Стернов назвала мне твое имя, как только я вылупился из яйца. Я такой тебя и представлял.
— Я так боялась, что ты не прилетишь, — прошептала Динь. — Мне снился сон, и в нем Мать всех Стернов говорила, что у нее нет для меня сына.
Вент улыбнулся, и Динь стало так легко, словно все тревоги покинули ее.
— Это был всего лишь сон, — сказал он. — Может быть, злые духи смутили твой разум. Но теперь им не подобраться к тебе. Я буду рядом.
Он легко перелетел на плечо волчице и Динь почувствовала себя очень странно. Словно за всю свою жизнь она ни разу не была целой, а теперь к ней вернулась половина души, о которой она не знала, но которой ей очень не хватало.
— Я познакомлю тебя с Туамом и с его Стерном, Фидем, — говорила Динь, то и дело прижимаясь головой к клюву своего Стерна. — Они тебе понравятся.
— Даже не сомневаюсь, — кивнул Вент. — Это — они?..
Динь тихо рассмеялась. Туам дремал на снегу точно так же, как и она когда-то. Наверное, устал ждать ее.
— Приветствую, брат, — Фидем кивнула Венту. — Но…
— Что? Что-то не так? — спросила Динь, заметив, как быстро спокойствие во взгляде Фидем сменяется удивлением.
— Но где ее доспехи?..
Динь вздрогнула. И в самом деле, она так была рада появлению Вента, что даже не обратила внимания на то, что он не принес ее броню. Его лапы были пусты. Беспомощно она заозиралась по сторонам… Что за ошибка?..
— Так было угодно Великим, — сухо сказал Вент. Фидем наклонила голову в знак согласия, но смотрела на Стерна Динь недоверчиво.
— Туам, — Стерн осторожно коснулась клювом головы своего Хранимого. Тот мигом поднялся на лапы, сна у него не было ни в одном глазу.
— Динь! Ты вернулась! Прости, я все проспал… Это твой Стерн? А где твоя броня?..
В глазах его появилось то же удивление, что и у Фидем, даже испуг.
— Так было угодно Великим, — тихо повторила Динь слова своего Стерна. — Это Вент.
— Это безумие, Альнор! — Хельвинга была встревожена как никогда. В волнении она ходила по пещере вожака. — Это просто безумие! Отпускать волчицу без брони к Сиянию! Она же погибнет там. Волки в броне с трудом справляются с испытанием, а она будет совсем беззащитна! Если исключить ее Стерна, конечно…
— Закон гласит: каждый волк, достигнувший совершеннолетия должен пройти испытание в Ночь Сияния, — бесстрастно сказал Альнор. Его Стерн не шевелясь сидела на его плече. — Не я придумал эти законы, и не мне их отменять.
— Но в законе говорится, что волк должен быть в броне, иначе его ждет потеря рассудка. Альнор!
— Ее Стерн ведь сам говорил, что Великим угодно, чтобы она не получила броню. При этом он не сказал ни слова про испытание. Хельвинга. Давай поговорим с тобой как вожак с целителем. Сядь.
Волчица нехотя уселась на землю.
— Отлично, — кивнул Альнор. — Ты привязалась к ней, и знаешь, я закрыл глаза на твое решение обучать ее целительству, хотя оно было очень рискованно. Что бы случилось со стаей, если бы она погибла, как все Шестые волчата до нее? Мы рисковали остаться без помощи…
— Но она не погибла! — возразила Хельвинга.
— Да, — согласился Альнор. — Великие, безусловно, хранят ее. А значит, что и испытание она сможет выдержать с честью.
— А если не сможет?..
Альнор стиснул зубы.
— Я думаю, — медленно сказал он, — что могу доверять тебе. Так вот, мне не нравятся ее отношения с моим старшим сыном, с Туамом. Кроме того, я знаю, что ее поведение сильно отличается от поведения других волков. Ее милосердие прекрасно, но для Севера это странность и слабость. Стае не нужна такая волчица вожака.
— И ты… Ты готов отправить ее на верную смерть, только потому что она не нравится тебе?.. — Хельвинга поднялась на лапы. — Я тебе не верю.
— Почему на смерть? — спросил Альнор, тоже вставая. — Может быть, она сойдет с ума, может быть, просто проявит слабость… В любом случае, я думаю о стае. И о Туаме тоже. Моя ошибка, что я отправил его учиться к вам, но я просто хотел перестраховаться. Знать, что хоть кто-то будет что-то знать о целительстве, когда вы с Динь отправитесь в могилу. Она — Шестая, и я слабо верю в то, что ей удастся прожить долгую жизнь.
— Я не верю тебе, Альнор, — прошептала Хельвинга. — Не верю! — крикнула она, и Стерн вожака предостерегающе расправил крылья. Авару посмотрел на него с безразличием, но когти его сжались на плече Хранимой чуть сильнее. — Надень броню и повтори то же самое. Скажи, что готов отправить Динь на испытание в Ночь Сияния без доспехов.
Альнор помедлил минуту, а потом кивнул:
— Хорошо. Пусть Великие станут свидетелями твердости моего решения и справедливости его. Аекита, помоги мне.
Стерн коротко кивнула и ловко, гибкими когтистыми пальцами на лапах облачила своего Хранимого в броню. Он предстал перед Хельвингой, в сияющих доспехах, и голос его звучал ровно:
— Я решил, что Динь отправится на Ночь Сияния и пройдет там испытание, которое ей уготовали Великие. А мы положимся на их волю и дадим им рассудить, достойна ли она жизни, разума и силы.
Аекита сняла с Альнора шлем и от Хельвинги не укрылся его ликующий взгляд.
— Ты — безумец, — прошептала она. — Да к тому же, еще и жестокий безумец.
— Брось, — коротко сказал Альнор. — Все мы знаем, что иногда приходится быть жестокими. Это Север.
И кивком головы он показал, что Хельвинге нужно покинуть его логово.
— Что? Что там? — к целительнице бросилась встревоженная Риона, которая ждала ее все это время, прислушиваясь к невнятному разговору.
— Динь пойдет на испытание, — проговорила Хельвинга, не веря своим словам.
— Нет! Я пойду туда! Я буду просить его! — Риона метнулась ко входу в логово вожака, но Авару остановил ее, раскинув крылья перед ее мордой.
— Бессмысленно, — покачала головой Хельвинга. — Он сказал это в броне. Он и в самом деле так решил.
— Девочка моя… — всхлипнула Риона и помчалась к логову в предчувствии чего-то ужасного. Мысли ее метались и путались, она пыталась понять, как сможет все изменить, но…
Выхода не было.
— Мам? — Динь вышла из пещеры. Она хотела увидеть Туама. И столкнулась с матерью грудью. — Что случилось, мам?
— Динь! — Риона метнулась к дочери и прижалась к ней всем телом. Еще никогда она не чувствовала себя такой беззащитной и беспомощной, даже в ту ночь, когда погиб отец Динь. — Альнор сказал, ты должна быть на Ночи Сияния.
Динь вздрогнула. До того времени, как ее Стерн слетел с небес с пустыми лапами, она чувствовала в себе силы пройти испытание. Но теперь она боялась. И тревога матери передалась ей. Кроме того, она слышала, как все шепчутся за ее спиной. Шестая… Без брони. В один миг это стало самой обсуждаемой темой во всей стае, и Динь знала, что не все сочувствуют ей, но многие — ее опасаются.
