Когда дошла до перекрестка и остановилась там, несколько раз пропустила зеленый свет светофора. Проверяла своего странного попутчика таким образом. Надеялась, что мне показалось, и этот парень, без вины виноватый, сейчас перейдет дорогу, а я, сказав себе, что дура круглая, что обвинила его, выдохну и пойду по своим делам. Но парень тоже стоял вместе со мной, дорогу не переходил, не шевелился, он только смотрел на меня.

Его поведение окончательно утвердило во мне чувство паники. За мной следят и ждут, что я перейду дорогу, и это очевидно. А там, на другой стороне, расположен парк, его задняя сторона, которая без фонарей, и там мало кто ходит в такое время. А если я сейчас поверну, к примеру, вправо, и не стану переходить дорогу, то мне точно несдобровать: освещено в той стороне, фонари есть, но ни единой души. Утянет же меня…

Что же делать, думала тогда, таращась на утекающие секунды табло светофора. Понимала, что долго стоять и ждать неизвестно чего я не могу. Чувствовала, как моего спутника, прежде спокойного, начало трусить от нетерпения. Я мельком, якобы посмотреть, не едет ли машина с другой стороны, глянула в лицо парню. И мне хватило того короткого времени, чтобы понять, что он возбужден. В нем проснулось желание, и это было не скрыть. Но какое именно желание, проверять мне не хотелось. Ясно же, что маньяк передо мной. Да такой наглый, либо дюже самоуверенный, что наводит на мысль о его безбашенности, безбожности и бесстрашии. Убьет же…

К моему счастью, со стороны парка переходили дорогу и направлялись в мою сторону несколько женщин с мужчинами и детьми. Когда они поравнялись со мной, я, не теряя ни единой секунды более, резко развернулась и примкнула к ним. А он, мой странный попутчик, так и остался стоять на перекрестке. Этот наглец был абсолютно уверен в том, что я вернусь и обязательно пойду той дорогой через парк, потому что мне надо было именно туда. А мне действительно нужно было идти через парк, и, если бы не мои туфли, которые замедлили быстрый темп ходьбы, я бы и не заметила, что взята на мушку одним предприимчивым охотником. Я же, оборачиваясь и понимая, что он так и стоит на перекрестке и смотрит на меня, дошла до магазина и побродила в нем где-то с полчаса. А после, как вышла на улицу и не обнаружила того ублюдка-маньячину на прежнем месте, все равно побоялась идти пешком. Я вызвала такси и поехала домой.

К слову, не я одна из нашей семьи представляла интерес для маньяка. Моя мама в молодости, как раз в период зверствования Чикатило, тоже чуть не стала жертвой убийцы. Ее пытались затащить в машину.

Вряд ли бы мама одобрила то, что я делаю, потому я и не сказала ей о своих планах обзавестись семьей и породниться с маньяком. Потом узнает, когда придет время нянчить внука или внучку. Но столько всего надо преодолеть, чтобы это получилось… Сколько проделано работы, и сколько еще предстоит мне пройти.

Вот смотрю на фото того, кто скоро станет моим мужем и отцом ребенка, сейчас и спрашиваю себя: «Зачем я все это затеяла? Зачем дала надежду и себе, и ему? Зачем копила и трачу столько денег не пойми на кого? Зачем? Где найти этот простой ответ? Где узнать его?» И так ясно, что я не смогу переступить через себя и отдаться Дмитрию, пусть и влюбленному в меня все шесть лет отсидки. Не смогу это сделать даже с закрытыми глазами.

И как я собиралась решиться на это, зная, что никогда не забуду тот день, и о нем всегда все будет напоминать? На что я надеялась? Ведь мне придется с Дмитрием говорить. А это значит, что мои уши снова услышат тот мерзкий возбужденный скрипучий голосок, как и в тот вечер.

А с другой стороны, никаких плохих предчувствий насчет поездки у меня уже нет. Я просто уверена в том, что это путешествие, хоть и дальнее, принесет то, о чем мечтала. И я обязательно найду свое счастье именно там. Оно ждет. Уже чувствую, как оно вот-вот настигнет меня. Трудно объяснить, но это ощущение на самом деле есть.

Ты не одна, ты не одна

Будешь этой ночью без сна.

Скоро любовь, скоро весна, ага…

Отпетые мошенники, «Люби меня, люби».

– Доброй ночи, юная леди! Вы едете до победного конца? Ну, то есть, до полярного круга? Или до Москвы?

Бойкий мужской голос, низкий и громкий, раздавшийся очень близко от моего уха, заставил меня в страхе подскочить с места. Я закемарила еще по-светлому, думая о своем печальном обыденном, и не заметила, как за окном стемнело. И что я пропустила длительную стоянку, тоже.

Протерев глаза, я кивнула, не зная зачем и, надвинув на переносицу очки, которые съехали, приняла сидячее положение.

Тусклые лампочки плацкарта гадко действовали на нервы. Ужасное освещение в вагоне, ничего не сказать. Но это обстоятельство, как и плохое зрение, вовсе не помешало разглядеть моего соседа, судя по всему, с верхней полки.

Парень. Высокий, широкий, плечистый. Наверное, качается и активно следит за фигурой.

Симпатичный…

Коренастый он и мясистый, немного смешной и нескладный. Напомнил мне, почему-то, соседского кота британской породы. Тот, который вместе с соседкой-старушкой живет напротив моей квартиры, серый и наглый, в свою очередь, всегда походил на бульдога. Такой же широкий и приземистый, как мне казалось. А еще тот кот жутко любвеобильный. Соседка не нарадуется. Одно нахваливает кота, когда встречаемся с ней на лестничной клетке. Он даже ко мне приставал, потому я верю ей. И впрямь, кот очень любит ласку.

А парень этот, надеюсь, не такой любвеобильный, как соседский котяра.

Но на нем камуфляж.

Ох, как это заводит и будоражить мое воображение…

Наверняка, этот парень военный.

Еще один военный. А меня с детства привлекали мужчины в форме…

Как тут выжить несколько дней и не соблазниться?

Что-то их слишком много тут едет, военных этих.

Бедный мой взбунтовавшийся организм…

Не к добру это. Вот сейчас уже начинаю жалеть, что перекормила собственный организм витаминами для активного роста овуляции.

– До конца. Победного. Угу. Туда и еду. – заставила себя отвернуться от парня и мельком глянула на пустые места боковых полок, чтобы отвлечься. Тех соседей, которые буянили, пили и вели себя как мартышки на вписке, уже не было. Они теперь куда-то пропали. Как так? – А вы?

– И я. – также бойко и весело ответил парень. – Пересадка у вас тоже десять часов?

– Да.

– И у меня. Это хорошо. Значит, поедем с вами до конца. Я Виталик. – он протянул мне большую ладонь для рукопожатия. Она оказалась теплой и очень приятной наощупь. – А вы, прекрасная леди, богиня в вечернем свете? Как ваше имя?

– Полина.

– Ах, Полинка! Как сырок творожный. Вкусный и доступный… У вас очень красивое имя, Полечка.

Виталий поцеловал мою руку, да так требовательно и неожиданно, что я, не успев как следовало среагировать на пошлый намек, посланный мне до пускания в ход губ, покраснела и застыла, как вкопанная.

Будто впервые испытываю подкатывающий натиск со стороны мужчины. Что это со мной?

– Не могли бы вы, о дражайшая Полинка, ненадолго выпрямить свой стройный стан, чтобы я свой холопий узелок под вашу полку скинул?

– К-к-конечно.

Вот почему он такой вежливый. Ему сумку надо положить всего лишь. Если мужик чересчур подхалимит, значит, ему что-то от тебя нужно.

Или это злой сарказм?

Я встала и подняла свое, пока что не застеленное спальное место, давая Виталию возможность забросить туда камуфляжной расцветки дорожную сумку. Как он выразился, холопий узелок. Сумарь его, конечно, не маленький. Наверняка, Виталий едет в те края надолго.

Разобравшись с багажом, Виталий присел напротив, на свободное место, нижнее, и, внимательно разглядывая меня сверху донизу какое-то время, широко и довольно улыбнулся. Да так широко, что все зубы его увидела. Он, что, в данный момент, примирялся что ли?

Кажется, я ему симпатизирую, как спутница, либо Виталий просто хочет поддержать беседу, но не знает, с чего следует ее начать. Все-таки, нам придется вместе ехать сколько времени в одном и том же вагоне. Придется разговаривать.