Охотно терзая рубы в ответ, он издал громкий стон, полный вожделения и страсти. Что-то подобное Кейт уже слышала в его песне, от чего сердце забилось в ускоренном ритме. Она не заметила, как руки, до этого притягивавшие ее за шею и плечи, спустились к талии. Не разрывая поцелуя, Роджер ненавязчиво, но сильно потянул на себя, заставляя сесть к себе на колени, оказаться настолько близко, что стирались всякие границы. Здравый смысл по крупицам улетучивался, освобождая место чистому желанию, заставляя лишний раз убедиться, что страх кроется только лишь в мыслях. Более того, действия Роджера больше не казались пугающими или неприятными. За все то время, проведенное вместе, его прикосновения стали чем-то обыденным и привычным, за тем лишь исключением, что сейчас к ним добавилась страсть, разгоравшаяся внутри, чувства, вспыхнувшие еще при исполнении песни.

Роджер вообще соображал из последних сил, с трудом удерживая звериное желание, все еще боясь все испортить, вспугнуть неосторожным движением. Но Кейт и не думала уходить. Попрежнему не верилось, что она сидит у него на коленях, всем телом прижимаясь к нему в неожиданном порыве страсти, крепко сжимая его плечи, проскальзывая горячими пальцами под ворот джинсовой рубашки. Снова застонав в сумасшедшем возбуждении, Роджер с силой сжал ее бедра, пальцами до боли впиваясь в кожу. Все чувства обострены до предела, от чего сильные ладони на бедрах ощущались железными тисками, но это все же было чертовски приятно. Кейт прикусила губу, с томным вздохом разрывая поцелуй. Они смотрели друг на друга сквозь пелену сумасшествия перед глазами, тяжело дыша, продолжая медленно скользить руками по разгоряченному телу напротив. Роджер хотел задать вопрос, крутившийся на языке, тревоживший так давно, но Кейт снова поцеловала его, чтобы не сеять такие лишние сейчас сомнения.

От раскрасневшихся и истерзанных губ Роджер перешел к щеке, осыпая нежную кожу поцелуями, медленно скользнул к чувствительному месту под ушком. Кейт непроизвольно извивалась в сильных объятиях, переставая контролировать свое тело. Верхняя пуговица его рубашки сама собой растегнулась под напором слепо блуждавших по груди рук. Тонкие пальцы пробежались по ключицам и широким плечам, скользнули к спине, ощутив перекатывающиеся под кожей мышцы. Роджер тем временем покрывал поцелуями шею, оставляя на нежной коже затяжные поцелуи, которые на несколько дней запечатлятся темнеющими пятнами. Его руки переместились выше, запутавшись в легкой полупрозрачной ткани блузки. Роджер едва не разорвал такую мешавшую сейчас одежду, лишь бы только поскорее преодолеть очередной барьер. Пальцы прошлись по животу и выступающим рёбрам, остановившись на талии. Вторая ладонь легла на вздымавшуюся в сбивчивом дыхании спину.

Кейт запрокинула голову назад в приятной истоме. Каждое прикосновение прокатывалось по телу лёгким электрическим разрядом, заставляя вздрагивать каждый раз. Всё ещё удивлял тот факт, что подобные ласки могут быть приятными, а главное безобидными. Роджер был осторожным и трепетным как никогда. Это прослеживалось в каждом его прикосновении, от чего просто невозможно было испытывать тревогу.

Кейт даже не представляла, во что выльется все это. Она просто доверилась чувствам и Роджеру, позволяя себе наслаждаться этим восхитительным моментом. Барабанщик уже просто прижимался лицом к тяжело вздымавшейся груди, оттягивая вниз и без того глубокий вырез. Его руки только-только скользнули под шорты, когда идиллию прервало деликатное покашливание.

Роджер встрепенулся, мигом отрываясь от девушки. Он выглянул из-за ее плеча, моментально увидев нежданного гостя. Пол Прентер неуверенно топтался в дверном проёме, случайно или нарочно становясь свидетелем такого интимного момента.

— Доброе утро, Пол, — сквозь зубы выдавил Роджер, от разочарования готовый рвать и метать.

Только сейчас узнав о присутствии Прентера в студии, Кейт испуганно вздрогнула, мигом приходя в себя. Она выскользнула из нехотя ослабленных объятий и поспешила встать, неловко одергивая смятую блузку.

— Тут дверь была открыта, — начал оправдываться Пол, практически не выражая смущения, — вот зашёл проверить… А, Роджер, ты сегодня завтрак готовишь. Ну, я пойду?

— Твою мать, — тихо простонал Роджер, — проваливай уже.

Стоило Прентеру скрыться за дверью, как барабанщик перехватил запястье Кейт, снова потянув девушку к себе.

— Завтрак! — строго напомнила она, выдергивая руку из его хватки.

Роджер вымученно простонал, нехотя вставая с места. Поцеловав Кейт напоследок, он вышел из студии, раздосадованно ворча.

Девушка пошла было следом, но остановилась, давая себе минуту, чтобы собраться с мыслями. Что она только что натворила? Кейт сокрушенно накрыла ладонями лицо. Нельзя вот так поддаваться чувствам и лишний раз волновать Роджера. Он итак напряжен до предела, а большего она ему дать всё равно не сможет. Но, кажется, пути назад уже не было. Глубоко вздохнув, Кейт вышла из студии, направляясь в дом, где уже вовсю кипели страсти.

— Я вложил в нее сердце и душу! — послышался взволнованный голос Роджера, который уже практически сорвался на крик.

— Да никто с этим и не спорит, — тихо успокаивал его Джон, размахивая вилкой.

Кейт молча села рядом с Брайаном, вопросительно оглядывая ребят, явно не собиравшихся что-либо разъяснять.

— А ты просто хочешь, чтобы в альбоме была твоя песня, — Роджер обиженно оборонялся.

— Дело не в этом, — устало протянул Джон.

— Тогда в чем? — барабанщик даже оторвался от готовки, приготовившись спорить.

— «I’m in Love With My Car», — сказал Брайан, на что Джон виновато улыбнулся, — она недостаточно мощная.

— В каком смысле недостаточно мощная? — Роджер снова вскипел, искренне не понимая друзей.

В кухне появился Фредди, отвлекая всех от оживлённого спора.

— Простите, опоздал. Что я пропустил? — как ни в чем не бывало поинтересовался он.

— Обсуждаем песню Роджера, — пояснил Джон.

— Она недостаточно сильная. Если я один так думаю, то прошу прощения, — Брайан развел руками.

— А как насчёт твоего шедевра? — возмущённо воскликнул Роджер, вырывая из рук гитариста исписанный листок. — «Ты зовешь меня сладким, будто я какой-то кусок сыра!»

— Круто же! — чистосердечно подтвердил Брайан, искренне гордясь своей строчкой.

— Очень! — саркастично воскликнул Роджер.

— А у самого то… — гитарист взял другой листок, быстро разыскав строчку, — «Когда вставляю шланг в твой бензобак…»

— Это метафора, Брайан! — с едва ощутимой угрозой в голосе предупредил Роджер.

— Довольно странная, — смешно морщась, подметил Джон. — Чем именно ты занимаешься с машиной?

Роджер бросил многозначительный взгляд на Кейт, которая только-только начала понимать причину спора.

— Детки, успокойтесь. Мы все можем друг друга поубивать, — примирительно улыбнулся Фредди, — но кто тогда запишет альбом?

— Согласно статистике, группы не угасают, а распадаются, — тихо подметил Джон, виновато глядя в тарелку.

— Ты спятил сейчас такое говорить? — возмутился Фред. — А ты учти, что в группе место лишь одной истеричной королеве.

С этими словами он решил оставить детские разборки и вышел из дома.

— Сказать, что тебя бесит, Роджер? — не унимался Брайан.

— Что?

— Ты знаешь, что песня недостаточно мощная.

Секунду борясь с желанием выплеснуть злость и раздражение, Роджер коротко кивнул, якобы соглашаясь. А затем сгреб со сковороды омлет и замахнулся.

— Сейчас в лицо бросит, — предупредил Джон, хотя было уже поздно.

— Достаточно мощно? — обиженно кричал Роджер, ища глазами что-нибудь потяжелее несчастного омлета. — А может так? — он замахнулся любимой кофеваркой Брайана и Джона, от чего они хором вскрикнули:

— Только не кофеварка!

Барабанщик всеже остановился, застыв с кофеваркой в поднятой руке. Он тяжело дышал, стараясь успокоиться, но злясь ещё сильнее от осознания собственного бессилия.