Комментарий к Sends shivers down my spine, body’s aching all the time

Ну все, дальше только кофеварка, метафоры и горячая песня о любимой машине, ой то есть девушке, ну и шкаф. Вот хотела спросить, оно вам вообще надо? Тема заезжаная, но с другой стороны, не баян, а классика. Что думаете?

========== All I hear is your gear ==========

Дни тянулись бесконечно долго, заставляя сомневаться в скоротечности времени. Как оказалось, даже от отдыха можно устать за одну лишь неделю, проведенную в бездействии. Но и к такому рано или поздно привыкаешь. Дней через десять Кейт наконец приучилась закрывать шторы перед сном, за что получала лишние часы спокойного сна, часто просыпаясь лишь к обеду. Жаль только Роджер такого себе позволить не мог. Просыпаясь, он с ребятами уходил в студию, пропадая там целыми днями. Если сначала Кейт радовалась хоть какому-то уединению, то позже уже с досадой слушала торопливые сборы по утрам. Такое тесное соседство с барабанщиком более не вызывало неприятных чувств, а напротив внушало положительный настрой. Портили идилию лишь частенько всплывшие в голове мысли, которые настойчиво твердили, что так больше продолжать нельзя. Сколько можно мучить Роджера, который, кажется, уже постепенно начал отчаиваться. Но страх брал свое, заставляя отмахиваться от назойливых мыслей и эгоистично признавать — ей самой так было удобнее, а сделать шаг вперёд пока не хватало сил.

Очередной день начался иначе. Сегодня Кейт разбудило тихое бормотание и мягкое шуршание карандаша, скользившего быстрыми строчками по бумаге. Девушка провела рукой по смятой простыне около себя — никого. Нехотя разлепив глаза, она обнаружила, что солнце только-только встало, ещё слабыми лучами пробиваясь сквозь жёлтую ткань зановесок. Совсем рядом в кресле сидел Роджер, сосредоточенно хмуря светлые брови, быстро строча что-то на небольшом листе бумаги. Он не видел и не слышал ничего вокруг, сгорбившись в неудобной позе, словно торопясь записать что-то важное. Приглушенных тонкой тканью солнечных лучей хватало, чтобы заставить его светлые взъерошенные волосы светиться, образовывая вокруг головы своеобразный ореол.

Он явно работал над собственной песней. Это должно быть нечто глубокое и прекрасное, если судить по его напряжённому лицу и быстрым движениям. Роджера словно настигло озарение, спускавшееся в его голову мягким солнечным светом. Определённо стоило запечатления. Кейт запоминала вид, открывшийся перед глазами, уже предвкушая, в какую прекрасную картину все это выльется.

Магия разрушилась, когда Роджер с чувством поставил точку и удовлетворённо откинулся на спинку кресла. Пробегаясь взглядом по карандашным строчкам, он невольно скользнул по неподвижной фигуре уже проснувшейся девушки.

— Что пишешь? — тихо спросила она, улыбаясь под его загадочным взглядом.

— Песню… — мечтательно и удовлетворённо протянул он, вставая с места, складывая листы бумаги в карман джинсов, — о тебе.

— Обо мне? — переспросила Кейт, садясь на кровати, приближаясь так, что огоньки любопытства становились заметными в ее глазах.

Роджер загадочно улыбнулся, не спеша делиться написанным. Облокотившись на проваливающийся под его руками матрас, он оставил поцелуй на щеке девушки и тихо попросил:

— Пошли в студию.

Кейт вопросительно склонила голову вбок, после чего согласно кивнула и встала с кровати. Она накинула светлые шорты и белую рубашку на тонких лямках, с широким разлетающимся при ходьбе подолом.

Роджер сильно сжимал ее руку, нетерпеливо тянул за собой, пока они шли к студии.

— Только не говори, что все уже проснулись и ждут нас, чтобы исполнить твою песню, — озвучила догадку Кейт, на что Роджер лишь коротко мотнул головой.

— Нет, ты услышишь ее первой.

Она крутилась рядом, пока Роджер настраивал барабаны, мысленно удивляясь тому, что он явно собирался петь всю песню сам, что происходило крайне редко. Роджер ощутимо торопился, желая как можно скорее поделиться своей песней с девушкой, но это всё равно требовало времени, поэтому барабанщик решился.

— Возьми, почитай пока. — Он протянул девушке сложенные вдвое листки, тихо радуясь восторгу в ее глазах.

Она в предвкушении развернула бумагу, отходя к стене, закрытой плотной тканью, и начала читать.

Машина мечты, такая гладкая…

Кейт поморщилась, слегка смутившись, но решила двинуться дальше.

Когда я держу твой руль, слышу только рев мотора…

Она подняла удивленный взгляд на Роджера, увлеченного работой. Барабанщик будто и не предполагал, что его песня может вызвать некоторые вопросы.

Когда вставляю шланг в твой бензобак…

Кейт снова оторвалась от текста. В голове проскользнула мысль, может быть Роджер дал ей что-то не то?

Я влюблен в мою машину, хочу ощущать мой автомобиль.

Кейт снова подняла взгляд, столкнувшись на этот раз с Роджером. Он стоял, молча выжидая реакцию.

— «Сказал девушке, что должен бросить ее», — уже вслух проговорила Кейт, виновато улыбаясь и как бы вопрошая. — «Лучше куплю себе новый карбюратор. Машины не спорят…»

— «… они настоящие четырехколесные друзья», — закончил за нее Роджер, невероятно довольный собой. — Ну как?

— Ну, — неуверенно протянула Кейт, смущенно отводя взгляд, — странновато как-то… Мне уже начинать ревновать тебя к машине?

— Да это образно, — все так же воодушевленно оправдывался барабанщик. — Послушай, и я уверен, тебе понравится.

Понравилось, это мягко сказано. Весь скептицизм улетучился, стоило Роджеру с чувством ударить по барабанам. Играл он виртуозно, и этого уже было достаточно, чтобы застыть с широко раскрытыми глазами, вслушиваясь, буквально пропуская через себя каждый звук, глядя на Роджера, который в данный момент жил своими барабанами. Даже в движении его рук было нечто завораживающее. Он подавался вперед и откидывался снова, кивая головой в такт, вдыхая полной грудью и выдыхая в своем собственном ритме. Его лицо искажалось словно от сильной боли или яркого удовольствия, а затем он запел. Сложно объяснить, что ощущала Кейт в тот момент. Это сравнимо с прыжком с огромной высоты, когда перехватывает дыхание, а внутри все переворачивается. Голос Роджера был тем самым сумасшествием в голове. Хрипловатый и досточно резкий, он пронизывал насквозь, эхом стуча в мыслях, проникая в самое сердце, бурля по венам вместе с адреналином, котрый сам же вызывал.

Песня больше не казалась странной, напротив, с невероятным голосом и музыкой барабанов, она становилась чем-то особенным и неделимым. Это было подобно какой-то магии, слушая, Кейт уже не видела ничего странного в том, что это фактически было признание в любви к машине. Перед глазами мелькали воспоминания, в которых они были вместе с Роджером, счастливые и влюбленные, машина была лишь фоном. Другие вряд ли испытают то же, они не неслись на Alfa Romeo на огромной скорости, ощущая теплую ладонь на своем колене, не проводили тёплые летние вечера на горячем капоте, под мягкими лучами заходящего солнца. Но все это не отменяло того факта, что песня у Роджера получилась потрясающая, в нее просто невозможно было не влюбиться с первых строк.

— Я влюблен в мою машину, натягиваю гоночные перчатки в своей автолюбви!

Роджер замолчал, заканчивая песню великолепной игрой на барабанах. Он опустил руки, слегка запрокидывая голову, тяжело дыша, успевая при этом удовлетворенно улыбаться. Только сейчас Кейт поняла, что во время песни просто забывала дышать, сейчас чувствуя легкое головокружение. Она стояла, все еще вжимаясь в стену, рвано вздыхая или уже посмеиваясь от удовольствия. Девушка смущенно накрыла рот ладонью, когда Роджер наконец перевел на нее выжидающий взгляд. Она медленно подошла, глядя на барабанщика с детским восторгом.

— Ну как? — забавляясь ее реакцией, и в тоже время ожидая честного ответа, снова спросил Роджер.

— Я тоже тебя люблю, — с неподдельной искренностью, словно неслыша вопроса, проронила Кейт, резко подаваясь вперед, притягивая Роджера ради долгого чувственного поцелуя.