– Эдви, ты чего? Ты весь дрожишь… – Я проверил ещё раз, что в его сумке действительно был подарок маме, а затем помог ему поднять голову, с обеспокоенностью схватившись за эти его до сих пор розовые щёки.
– Я не знаю, что только что ты провернул, но спасибо тебе огромное. Я едва не сотворил такой глупости!
– Что же там было, у него всё ещё есть талант к алхимии? – улыбаюсь, когда вижу, что раскрепощён он и больше на меня не обижен, сразу отпускаю, ставя свои настырные руки в бок, не придавая себе той излишней обеспокоенности, что так и струилась из меня последние несколько часов.
– Я разуверил в это, Ботта, Деррен действительно старается от алхимии уйти, оно и мне не кажется серьёзным занятием, но… На столе у него лежала книга. Внутри на одной из страниц был локон красного цвета. Явно локон кого-то из гентас. А описание гласило совсем иного рода вещи: “Для проведения ритуала понадобится отыскать эти камни. Линзы, вылитые из красного стекла, помогут определить нужное через специальную спектрограмму?.. Вроде. Отыскав камни, внешне сильно напоминающие опалы, вы сможете пробудить сожженное к жизни”. Примерно вот так там и говорилось. Самое необычное во всём этом, пожалуй, именно закладка из настоящих волос. Хотя и пробуждение чего-то по-доброму тоже не звучит.
– Ох, Богиня… Он что-то точно знает! Пойдём, вернёмся к нему и…
– И дадим понять, что я пробрался в его тайник без спроса? Мы всё равно не узнаем грядущие планы этого чудака, он никогда ничего не расскажет нам, особенно после такого откровения. Деррен же обидится и выставит нас прочь! А мой заказ так и не будет выполнен, он просто необходим нам для будущего.
– Что ж ты там заказал?
– Написал, что мне нужны особые украшения. Там гравировка, которая требует специальных навыков. Если мистер Голдвуд не побоится применить их на практике, моя интуиция станет ещё сильней. Я не могу теперь на это полагаться, но вдруг сработает? Как будущему слуге королевы, мне необходимо будет давать ей лишь правильные советы.
– И не думал, что можно продумать жизнь до таких шагов. В нашем возрасте детвора во дворе и знать не знает о службе и о дворцах, где честь превыше любой жизни, а мы сейчас вот так просто говорим про службу, сознание и фатализм… Как человеку, чья интуиция глухонема, мне остаётся довериться тебе полноценно. Но думать так далеко – неправильно. Есть только здесь и сейчас, не полагайся на туманность нашего будущего, Эдвине. Мы уже обсудили это.
– Тогда я знаю, что мой вопрос тебе точно понравится, Ботта! Не против всё ж вернуться на водопад? Я хочу провести там оставшееся время. После папиных приказов, там теперь точно безопасно, плюс он уже уехал домой, встреча у них скоро, вряд ли мы заслужим от родных внимание. Я хочу срочно заняться чем-то весёлым, поиграть. Просто побегать с тобой, энергии слишком много!
– Без проблем, светлый. Нам стоит прислушаться маминого совета. Я если честно, не хочу так. Хочу домой, мы могли бы поиграть с тобой и там, но в том укромном месте тоже хорошо, не могу не согласиться. Я бы даже искупался!
– Вот именно! Дочитаем книгу, быть может. И просьба у меня есть. Небольшая, но тебе безусловно захочется её исполнить.
– Что за просьба?
– Это задача для…
Высокая светлолицая девушка подходит к нам, когда мы не ожидали кого-либо встретить. По ней видно было, что чистокровная гентас. Глаза голубые, настолько светлые, что почти сливались в белый цвет, подчёркивая в ней это безумство, причём брови были сведены, нос она морщила, а надбровная дуга слилась в две складки. То выглядело очень настораживающе, Эдви даже в какой-то мере напугался, сделав шаг назад от неё. Он ощутил себя прочитанным, словно книгу, так эта девушка смотрела на нас. Обычное коричневое платье, в традиционном стиле, никак не говорило мне, что незнакомка может быть хоть как-то опасна, но когда я был схвачен её длинными ухоженными ногтями за шею, стало, мягко говоря, не по себе.
– Не притворствуй, не слушайся свой внутренний глас! – промолвила она, страша меня своим низким тоном, сливавшимся в шум толпы вокруг. Я был как ниточка, повисшая с её длинного и широкого рукава, так же слабо дрожа под этим напором. – Ты весь полон мрака, твоё сердце тёмное и помыслы твои полны ненависти!
– Эй, отстаньте от него! – Эдвине бросается мне на подмогу, отводя от меня эту страннейшую девушку прочь. Он разрезал между нами эту лишь успевшую возникнуть связь, как ножницы бы отделили ткань на два лоскута, да встал между, как заступник, уверенный в своей правоте. – Вы совсем не знаете, о чём говорите.
– А вас не должно быть здесь! Вы дети тьмы, дети страха нашей Богини.
Провидица или же сумасшедшая? Важна ли она, её мнение, её существование для этого мира? Рядом я ощутил себя таким жалким! Её энергия была колоссальна, но всего её напора не было достаточно, чтобы, как и я, Эдвине сдал позицию и не решился перечить. Он заступался за меня, как заступился за него я перед Омине. И всё, что я мог, это только спросить:
– Извините, кто вы? Нам не положено общаться с незнакомцами, мы обещали это родителям.
– Я Розалинда – пророк и лекарь. И я вижу насквозь то, что в тебе есть, что, kiel ili diras (э.: “как они говорят”), названо людьми… душой.
– Не донимайте его, Розалинда, мне нет дела до предсказаний, сам уберегу своего брата, если потребуется! – Эдвине разозлился. Я видел огонь, пылавший из его сердца, но то видел только я. Моё собственное воображение. Я до сих пор не понимал, что значит не подвергаться боли и разрушению от возможностей тела воспроизводить или же парадировать огненные силы. Быть может, дар, что начинал проявляться – просто иллюзии, давно изученные народом готтос?
Незнакомка, закутавшись в накидку, что висела на её плечах, молчаливо отдала мне два цветка розы, они выглядывали до этого из её кармана, но на что я внимания не обращал. И больше никак не обозвав меня, девушка горделиво ушла прочь, к палаткам, видимо к своим приближённым. Я и не сомневался, что она тоже служит верой и правдой для нашего семейного дела. Но то, что она заметила во мне, всё же было обыкновенным помешательством. Они все уже не знают, на что полагаться. А Роза вероятно предвкушает, как наши неокрепшие детские умы развалят все планы этого восстания.
– Не верь ни единому слову, если кто и чист в помыслах здесь – это только ты, брат. – Эдвине забирает у меня цветы и ломает их пополам, выкидывая на кусты рядом с лавкой. – Я не вижу будущего, но я чувствую тебя всем своим сердцем!
– Спасибо, Эдви. Розалинда была так серьёзна, но… сейчас это не имеет никакого значения.
Дорогу назад до водопада мы провели в настороженном обсуждении произошедшего. Эдвине уверял меня, что Розалинда ошиблась с заключениями своих видений или просто перепутала меня с другим, а я пытался дать понять брату, что ощущаю некий груз ответственности из-за случившегося. Ощущаю, что силы мои действительно хочется направить на то хорошее и правильное, чего не будет с нами никогда. Возможно, что Розалинда была права, но мне всё ещё не было ясно, в чём именно. Я не демон, это уж точно. И магии никакой не знаю, а иллюзии создаёт каждый третий. Да и планы мои просты: убежать в обычную и тихую жизнь, когда война закончится, когда мы с братом обезопасим существование нашей семьи, ровно столько я и обещал отцу, когда ступил на службу полгода назад. Я всё это рассказывал только Эдвине, говорил, как мне сложно переступать через собственный эгоизм. Рассказывал, как сильно хочу быть незнакомцем в глазах народа, а не Теновером, ох высшие силы, Ботхелмом. Но брат молчаливо улыбался, и только фразу: “Когда-нибудь будет так, как мы этого хотим”, – я и смог из него выпросить, конструктивно жалуясь на себя самого. Впрочем, всё верно, тут не помогал даже наш оптимистичный настрой. После выступления Хильдира и Омине нам не приходилось верить в простую завязку всего ими затеянного.
– Как это чувство называется? – вдруг ни с того ни с сего спрашивает меня Эдвине, когда мы сворачиваем с пыльной дороги к источнику, проходя через высокие и вкусно пахнущие кусты сирени.
